Школа боевой магии. Том 1

И тут у меня закралась мысль: а может, я ещё что-то пропустил? И я сказал, стараясь, чтобы голос мой прозвучал насмешливо:

— Если ты про Марину и Риту, то я в курсе.

— А которая из них Марина и которая Рита? — спросил Сергей.

Я уже открыл было рот ответить, и увидел, как Мишка бочком отодвигается от меня подальше. Я вспомнил, как чуть не загрыз его… Как Чёрный чуть не загрыз его… Теперь я точно знал, что это был Чёрный. Это не у меня крыша поехала. Но объяснять это Мишке я не стал.

Глава 23

Не дождавшись от меня ответа, Николай засмеялся:

— Да он сам не знает!

Я проигнорировал Николая и повернулся к Сергею.

— А ты пойди, спроси у них. Если захотят, скажут.

— Спрашивал. Не говорят, — Сергей вздохнул так горестно, что все парни заржали.

— Раз не говорят, значит, не впечатлил, — пожал я плечами.

— А ты, значит, впечатлил? — не унимался Николай. — И чем же?

Я вспомнил, как выскочил ночью в одних трусах, чтобы спасти их, как потом напали охранники, как мы сидели в подвале… И тут я понял, что, когда нарисовал трилистник, приоткрылась дверь и дунул ветерок, это Чёрный вселился в меня. А то, что я ещё и облился, когда выливал воду, это вообще ни при чём. Блин! Я облился отравленной водой! Григорий Ефимович лежит чуть живой, а мне по барабану… Почему?

Внутри меня заворочался Чёрный и снова заурчал, и я подумал, что, наверное, из-за него та вода на меня не подействовала. И по эмоциональному отклику Чёрного я понял, что мои догадки верны. И это точно надо было обсудить.

Я, игнорируя Николая, оглядел парней и не найдя Арика, спросил, где он?

Повисла пауза, потом Артём ответил:

— В комнате наказаний, вместе с Ильёй.

— За что?!

— За то, что ты сбежал. Они из твоей тройки…

— Но я не сбегал… — ответил я, лихорадочно соображая, что делать. — Капитан Ерохин? — спросил я у Артёма.

Тот кивнул.

Я развернулся и отправился к капитану Ерохину.

— Стой, — закричал Артём. — Только хуже сделаешь!

Но я не обратил на него внимания. Потому что наказывать других за то, что меня без моей воли увезли из школы, это идиотизм!

Капитан Ерохин хотел, чтобы я ему доложил о прибытии? Что ж, я ему доложу! Сан Саныч хотел, чтобы я звонил? Что ж, я ему позвоню! Я всё сделаю, как они хотели, и мало им не покажется!

Я, правда, ещё не придумал, что скажу им, но, блин, урою! Магию им нужно! Хрен они получат, а не магию, раз так!

На посту был Женя.

Я надвинулся на него и спросил прямо:

— Где капитан Ерохин?

Женя опешил. Как перед наехавшим танком. Ну, может, и не сильно опешил, но голос его дрогнул:

— Зачем он тебе?

Я усмехнулся. Хотят, чтобы было по их правилам, будет по их правилам.

— Велел доложить, когда освобожусь!

— Считай, что доложил! — Женя поправил автомат.

— Хорошо, — не стал спорить я и достал из кармана телефон, нажал кнопку дозвона и, глядя в глаза Жене, приложил телефон к уху в ожидании ответа.

— Телефон не положено! — зарычал Женя и протянул руку забрать трубку.

— Да? — усмехнулся я и нажал кнопку громкой связи. — Объясни это Сан Санычу, что телефон мне не положен, что капитана Ерохина ты позвать не можешь и что нужные мне люди висят на цепях в комнате наказаний…

Арик и Илья висели на цепях. На Арике был ошейник, на Илье — наручники. Ошейник здорово придушил Арика, но мой друг держался. Илья с задранными руками страдал сильнее.

Я стоял и с ненавистью смотрел на капитана Ерохина, как он пытается отцепить ошейник. Но своими действиями он добился только того, что Арик захрипел, да появились шипы с наружной стороны ошейника. Если бы шипы появились внутри, я урыл бы капитана Ерохина на месте.

Я хорошо помнил, как в первый раз цепи затянулись на мне и боялся причинить ещё большие страдания Арику и Илье, поэтому сам цепи не трогал. Я еле сдерживался, чтобы не порвать их, как гнилое мочало.

В комнату наказаний вошли Боря и Игорь Петрович. Они, увидев попытки капитана Ерохина освободить Арика, переглянулись.

— Только Григорий сможет отменить наказание раньше времени, — сказал Боря.

На капитана Ерохина было жалко смотреть. Он получил от Сан Саныча предельно чёткие инструкции — немедленно освободить наказанных. И теперь не мог выполнить приказ. И даже не понимал почему. Ещё бы — вокруг него совсем не было магической ауры. Вообще нисколько! Ни граммулички! Ни фотончика!

— А вы сможете? — спросил капитан Ерохин у Бори.

Боря покачал головой.

— Какой срок наказания вы определили? — спросил Игорь Петрович.

— Я не помню, — растерялся капитан Ерохин.

— До скончания света, — прохрипел Арик, и я взвыл.

Я готов был растерзать капитана Ерохина. Причём я, а не Чёрный!

Пользоваться магией, когда в ней ни фига не соображаешь… Это как дать дураку гранату… Но дурак только себя подорвёт, а этот…

Я не мог без боли смотреть на парней, хоть они и держались достойно. Нужно было что-то делать.

— Может, Агафья Ефимовна?.. — спросил я у Бори.

Боря на миг задумался, потом покачал головой.

— Вряд ли. Её магия из другого источника. Тут она бессильна.

— Может, всё же позвать? Пусть попробует? — попросил капитан Ерохин.

Вся его бравада, всё его презрение к гражданским слетели, будто и не было.

Игорь Петрович молча вышел. Через некоторое время он вернулся с Агафьей Ефимовной. Но у неё тоже не вышло освободить Арика и Илью.

— Как там Григорий? — спросил Боря, когда Агафья Ефимовна, с жалостью глядя на парней, развела руками.

— Получше немного, — ответила она. — Уснул.

— Остаётся ждать, — вынес приговор Боря. — Будем надеяться, что Григорий быстро поправится. Хотя бы настолько, чтобы прийти сюда. — И кивнул мне: — Стул принеси.

Я принёс стул, не понимая, что он хочет сделать.

Боря поднял Илью и сказал мне:

— Подставь стул.

Я подставил, и Боря опустил Илью на стул. Илья смог немного опустить руки. Он сделал это со стоном.

А потом все ушли. Просто развернулись и ушли!

Я само собой отказался оставлять Арика и Илью. И ни Боря, ни Игорь Петрович, ни даже капитан Ерохин не стали настаивать. А Агафья Ефимовна просто сказала, что пришлёт Дёму.

Мне даже интересно стало, как это она скажет Дёме, чтобы он пришёл сюда. Но, как ни странно, вскоре Дёма действительно зашебаршил под дверью. Я запустил его и сел на пол напротив парней.

Сказать, что я чувствовал себя мерзко, это ничего не сказать. У меня руки чесались разрушить тут всё к чертям, но как бы это не аукнулось парням. Поэтому просто сидел рядом с ними.

Дёма подошёл к Арику, потёрся о его ноги, как бы поддерживая, потом к Илье — тоже потёрся о стул, потом направился ко мне и сходу ткнулся головой в мою ладонь, словно напрашиваясь на ласку, но, когда я попробовал погладить, он меня укусил.