Школа боевой магии. Том 3

— Она не причиняет тебе вреда, — сказал очевидное Федя.

— Нет, не причиняет, — подтвердил я. — Я ещё раньше спас её. А сегодня она спасла меня.

— Так вот что это были за крылья, — засмеялся Федя. — А я уже подумал было, что ты тоже мутант.

Я ничего не ответил. Просто позволил Марии Рафовне сползти с меня и подползти к Феде.

Она приподнялась над бортом так, чтобы было хорошо видно мутанта и принялась с интересом рассматривать его. Понюхала его руки, осмотрела торчащее над водой лицо. А потом вдруг скользнула по Феде в воду.

Он аж растерялся и перестал толкать лодку.

Я тоже испугался. Но я доверял Марии Рафовне. Она уже была под водой, и раз нырнула, то вреда для неё тут не было. Ну и раз показалась Феде, то опасности от него не чувствует.

Хотя, конечно, я всё равно переживал, и к борту прильнул, пытаясь разглядеть Марию Рафовну под водой. Как и Федя. Он тоже сначала оглядывался, а потом и вовсе нырнул.

К сожалению, вода хоть и была чистая, но сильно прозрачной её не назовёшь. Однако, я увидел на глубине две тени — одну небольшую и продолговатую, и вторую крупнее и с щупальцами.

Мария Рафовна плыла, а Федя плыл рядом и изучал мою тварюшку. Ну или играл с ней. А может, она с ним играла. Не знаю. Но под лодкой они проплыли вместе.

Потом Федя вынырнул. Он был немного растерян и мне показалось, что счастлив.

— Как она там? — спросил я, потому что был уверен, что Федя видел теневую мантию под водой.

— Она охотится, — ответил он.

— А, ну тогда минут пятнадцать двадцать можно отдыхать, — сказал я.

Не сказать, чтобы я успокоился. Всё-таки походы моего питомца в подвал дома и заныривание на дно моря — это не одно и то же. Всё-таки вода — это чужеродная среда, а теневые мантии, как и люди, дышат воздухом. Но Мария Рафовна очень осторожна. И раз она пошла поохотиться, то тут безопасно. И есть что-то, что ей по вкусу.

Только подумал о питомце, как чуть в стороне от лодки Мария Рафовна выскочила из воды и перевернувшись в воздухе, словно дельфин, снова ушла на глубину. Видимо, всплыла, чтобы вдохнуть воздуха.

Мария Рафовна всплывала ещё раз пять. А потом вдруг Федя вздрогнул. И в следующий момент по нему в лодку скользнула моя тварюшка. И довольная ткнулась мне в руку мокрой мордочкой.

Я погладил её, и она по руке скользнула мне за пазуху.

И да, она была заметно потяжелевшая, видимо, охота получилась удачной, и Мария Рафовна опять припасла себе монстриков на ужин.

— Можем плыть, — сказал я Феде, с интересом наблюдающему, как мы с питомцем общаемся.

Федя кивнул, и мы поплыли дальше.

Лодка двигалась короткими толчками, но довольно-таки быстро. По скорости сравнимо с моторкой. И мы уже довольно далеко удалились от моего дома. Но плыть нам нужно было ещё дальше.

Федя молчал. Он был задумчив, а лицо его — светлое.

Я не мешал ему. И хотя у меня было много вопросов, но не на все из них Федя сможет мне ответить. Так что, он думал о своём, а я — о своём.

И мысли мои всё чаще и чаще обращались к герцогу Прядееву и к тем силам, которые стоят за ним.

Я ведь прекрасно понимал, что герцог Прядеев далеко не на вершине пищевой цепочки. Над ним явно кто-то есть. Кто-то более влиятельный. Вполне возможно тот, кто решает, на чьей земле будут открыты Проходы.

Взять того же великого князя Сергея Васильевича Краснова. Сколько было шума и пафоса, когда он приехал в Новосибирск. А ведь наверняка и над ним кто-то стоит, кто-то более высокий. Потому что тот, кто на самом верху, не поедет с инспекцией по регионам. Это сделают его заместители или порученцы.

Причём этот кто-то стоит даже выше, чем император! Иначе не смогли бы провернуть то, что произошло девять лет назад!

И при этом обычные люди ничего об этом человеке или организации не знают. Что говорит о могуществе и больших возможностях. И вот как мне на них выйти?

Пока в голову мне приходит только одна возможность: выходить в свет, заводить знакомства, становиться заметной фигурой. А для этого мне нужно, чтобы обо мне говорили.

Надо будет, когда вернусь, пригласить Аллу с Ольгой и Сергеем куда-нибудь в пафосное место, чтобы дать этим князьям и графьям тему для разговоров.

Князья и графья… Изначально это были действительно древние роды, для которых понятия чести и благородства не были пустым звуком. Но вот прошло всего девять лет. И многих родов уже в помине не осталось. А вместо них получили титулы совсем другие семьи. Вот и получается, что вроде общаешься с князем, в нём гонору выше крыши, а стоит чуть-чуть копнуть, и становится понятно, что кроме гонора и нахапаных богатств больше ничего нет.

Взять того же герцога Прядеева. Я лишил его трёх Складок, и сегодня лишу четвёртой. Во всяком случае, постараюсь лишить. К тому же мы обнесли его имение. То есть, мы лишили его богатства. Интересно, как это повлияет на его положение в обществе? Он всё так же будет вхож в знатные и богатые дома? Ведь что у него останется? История древнего рода? Нет у него такой истории!

Мои размышления прервал Фёдор. Он сказал:

— Раньше, когда я был человеком, у меня были жена и собака.

И у меня перед глазами сразу же встала картина, как он лежит рядом с кучей топляка до тех пор, пока собачники со своими питомцами не выходят на прогулку.

— Ты, наверное, любил поиграть со своей собакой? — предположил я.

— Да, — признался Федя. И в его голосе прозвучала такая тоска, что мне захотелось похлопать его по плечу или как-то приобнять что ли.

— Ты сильно скучаешь по ним? — спросил я.

Федя вздохнул. Он не ответил на мой вопрос, но ответ был очевиден. Вместо этого он произнёс:

— А твоя теневая мантия… Она…

Федя не договорил. Но я понял его. Да, Мария Рафовна мой питомец. И с ней можно играть. Наверное. Во всяком случае, у неё есть интеллект, и она реагирует не как монстр, а как разумное существо.

Мария Рафовна словно почувствовала, что мы говорим о ней. Она тут же высунула мордашку и уставилась на Федю.

А потом приползла к нему, достала из теневого кармана рыбину, положила рядом и снова уползла. Видимо, греться. Потому что вода в Обском море всё-таки прохладная. Особенно на глубине.

— Я так понимаю, что Мария Рафовна решила подбодрить тебя, чтобы ты не грустил, — с улыбкой сказал я.

Федя взял рыбину и сказал:

— Спасибо!

А потом скрылся за бортом.

Вскоре оттуда послышалось чавканье.

Я в первый момент опешил, но потом осознал: вряд ли Федя разжигает костёр и готовит себе пищу. Скорее всего он охотится и ест сырую рыбу. И хорошо, если только рыбу, а не монстров.

И мне снова захотелось как-то взбодрить его, показать, что он не один, что вокруг него есть люди, с которыми он может общаться.