Школа для не магов

Руфина посмотрела на меня взглядом, в котором смешались подозрение и жалость, и велела идти к генералу. Я и пошла, даже сгорбилась немного от расстройства. Плелась еле-еле, оглядываясь по сторонам, хотела увидеть хотя бы мельком своего защитника, успокоить его, но не получилось.

Когда все же зашла в шатер, чуть не растянулась прямо на входе, потому что увиденное заставило меня споткнуться.

Посреди шатра был накрыт походный столик. Чего на нем только не было, даже цветы и открытая бутылка, судя по всему, алкоголь…

Генерал сидел за столиком, явно кого-то дожидаясь, а при виде меня подскочил и воскликнул:

– Ты где так долго шаталась?

– Я могу уйти! Ты кого-то ждешь? – вопрос сорвался с губ прежде, чем я подумала о его уместности.

– Конечно, – я решила, что он позволяет мне удалиться, и развернулась на выход.

– Ты куда? – снова возмущенное восклицание.

– Погуляю пока, – умнее ответа не нашлось.

– Я тебе погуляю! И так заждался, чтобы после дежурства сразу шла сюда, понятно?

– Да я как бы и шла, – неуверенно ответила я.

– Ну да, почти час, хотя от границы лагеря идти минут пять.

– Так я не помешаю? – решила все же уточнить.

– Нет, садись уже, я голодный! – что же получается, он решил устроить романтический ужин для меня? Уже страшно.

Села, на походном стуле было не очень-то удобно, но Эдмон со своей комплекцией, кажется, чувствовал себя вполне комфортно. Вот, что значит привычка.

Я была обескуражена происходящим и не знала, как к этому относится.

Эдмон начал сосредоточено есть, видимо, действительно проголодался. Почему тогда ждал меня? Я ему что, аппетит улучшаю?

Сама несмело положила что-то из первого попавшегося блюда в тарелку и стала есть, все еще глядя на генерала.

Когда первый шок прошел, стала подмечать, что он очень аккуратно выглядит: побрился, причесался, приоделся. Конечно, он и не бритый, и грязный неотразим, но сейчас он просто картинка!

Мы жевали молча какое-то время, потом Эдмон вдруг встрепенулся и кинулся разливать напиток. Я вздрогнула от его порывистых движений, напугал. Он заметил мою реакцию и, кажется, смутился.

– Пей, – коротко сказал он, салютуя своим бокалом.

– Не хочется, – на мой ответ на меня так грозно посмотрели, что я схватила бокал и отпила почти половину.

– Вот и молодец, – да, дела, что же он ко мне прицепился со своими угощениями, я бы лучше у костра с девчонками поела. При этой мысли я грустно вздохнула. – Не понравилось? – мой вздох приняли на свой счет.

– Нет, что ты, просто устала, наверно.

– Тогда можешь полежать, – Эдмон кивнул на лежанку, а я с трудом сглотнула.

– Не настолько, чтобы спать, мне и тут хорошо.

– Ладно сиди, – мне милостиво разрешили.

Мы опять помолчали. Потом Эдмон попросил меня рассказать что-то о себе. Честно говоря, не знала, что ему рассказывать, ведь я так и не знаю, какая информация обо мне у него есть. Решила рассказать самое безопасное о себе: свой опыт торговли на рынке.

Он слушал не перебивая, а мне нравилось смотреть на перемены в его лице. Он так интересно реагировал на мой рассказ.

Сначала покровительственное выражение знания всего и вся, понимания самой истины, когда делилась опасениями насчет своего успеха в продажах, он явно думал, что справился бы лучше.

Но стоило рассказать, что я тогда придумала, то тут же в его глаза появилась детская растерянность, которая отражает то, что он на самом деле ничего в этой жизни не понимает. И так хотелось в этот момент его обнять, утешить, помочь!

Меня смутила моя мысль, и я замолчала.

– Устала? – его заботливый тон смутил меня еще больше.

– Да, можно в душ?

– Конечно.

Пока я прогревала свои замученные косточки под горячей водой, тянула время и гадала, что ждет меня дальше, ведь неспроста эта затея с ужином. Еще и в ушах слегка шумело, вино коварное оказалось. Где он только это все раздобыл, наверно порталом? Это же только мы в одну сторону ходим, а некоторые не возвращаются. Эта мысль отрезвила, я выключила воду, одела чистый тренировочный костюм, в которых мы спали и утром тренировались, и смело пошла обратно.

Эдмон лежал на походной койке, но смотрелось так, будто это королевское ложе, хотя по сравнению с моей так и было, удобно, конечно, но куда деваться мне? Весь день я возвращалась к мысли, что мне придется спать в одной постели с генералом, но до конца не хотелось верить, что так и будет.

– Чего застыла, я спать хочу. Ложись скорей.

– Куда? – глупый вопрос, но надежда, как говорится, была еще жива.

– Сюда, – и он отогнул одеяло. Вот же засада, еще и одеяло одно на двоих, жуть какая!

– Может, я на стуле посплю? – не особо веря, что это возможно, упрямо уточнила я.

Ответом мне была вздернутая бровь и кривая улыбка. Это был запрещенный прием, когда он так делает, у меня слабеют колени.

Стоять причин не оставалось, и я юркнула под одеяло. Меня притянули к себе, как любимую плюшевую игрушку. Эдмон уткнулся в мои волосы и горячим шепотом произнес:

– Ты сладко пахнешь, Тея.

Я задрожала.

– Замерзла? – меня прижали еще плотнее к горячему сильному телу.

– Нет, – я попыталась отодвинуться.

– Не ерзай, – прорычали мне на ухо, и я испуганно замерла.

– Ты сводишь меня с ума, – снова горячий шепот, и волна жара прилила к щекам и не только.

Он развернул меня к себе лицом и поцеловал. Сил сопротивляться совсем не было. Сладкая ловушка захлопнулась.

Я не хотела думать в этот момент о том, кто мы, где мы. Просто есть этот потрясающий мужчина, его могучее тело, рядом с которым я ощущаю себя тростинкой. Его плавные прикосновения, вызывающие тягучее тепло внутри. Жар его рук чувствовался даже через ткань, я наслаждалась, согревалась наконец, только сейчас поняв, как холодно и одиноко мне было все это время.

Эдмон снял костюм с моих плеч и стал целовать мою шею и ниже, подбираясь к груди. Мне отчаянно хотелось прижаться к нему, что я и сделала. Тихий рык был его реакцией. Не знаю, чем могло все это закончиться, точнее знаю, конечно, но не понимаю, к чему бы все это привело, но я вдруг очнулась и оттолкнула генерала.

– Нет! – четко произнесла я.

– Что? – все еще затуманенным взором посмотрел на меня Эдмон.

– Я не хочу!

– И что? Я хочу!

– Напомню Вам, генерал, – выделила голосом армейское обращение, – что в мою службу не входят услуги подобного рода!