Школа для трудных родителей: Каждый может стать педагогом

— Мы учли и это. В своих полевых исследованиях мы использовали прекрасную и остроумную методику «Изумрудный перстень» нашего коллеги Рин Брина. Результаты полевых исследований в Пензе и Перми показали, что ни один из рядовых жителей этих городов не предупредил сограждан о грозящей им беде. Наоборот, пострадав сами, они радовались тому, что после них пострадают и другие. Они все проявили крайнюю степень эгоизма и бездушия. Ведь всем известно — какой народ, такие и правители, так что ошибки в выводах не может быть никакой. Сейчас проводится последний конт-рольный эксперимент в городе Удовинске. По его завершении мы представим проект и технико-экономическое обоснование антигилляции в Планетарную комиссию Вастурна, а после его утверждения сразу же начнем антигилляцию всей Планеты Земля. Пока же мы в опытном порядке антигиллировали всего лишь Пензу и Пермь.

— Какой метод при проведении антигилляции вы использовали для соблюдения чистоты эксперимента и для того, чтобы избежать утечки информации и паники среди землян?

— Мы применили метод одновременного и необратимого стирания информации во всех информационных системах Земли — как электронных, так и библиотечных, церебральных, картографических, кинематографических, лингвистических и прочих. Теперь нигде на Планете Земля не существует таких понятий и слов, как Пенза и Пермь, а также всех производных от них — пензенский, пермский, пермяк и так далее. Эти слова и понятия стали чужеродными для любого земного языка и не вызывают у землян никаких ассоциаций. Земляне, не подозревая ни о чем, занимаются своей обычной деятельностью.

16 июня 1999 года в 13.00 земляне занимались своей обычной деятельностью. Наташка ела копченую рыбу, Антонина Федоровна смотрела телевизор, Мишка Сердюков катался на велосипеде, Светка ругала детей за хулиганство, Нинка Еремеева копалась в огороде, Степан Черномордин охотился в лесу на очередных медвежат, а в Москве, в отлове на ветстанции у метро «Динамо», долго-долго агонизировали в газовой камере пойманные на улицах бездомные и домашние кошки и собаки.

16 июня 1999 года Таисия Селезнева варила грушевый компот, на мясокомбинате из коров делали очередную партию колбасы, Антон Сударев в своей лаборатории работал над очередным бомбардировщиком, а голодный поэт Ким Тин Пин сочинял очередную оду о любимом кормчем и его партии. Молодой и красивый Джакемба умирал в далекой Африке под кустом джакавы, подорвавшись на противопехотной мине, а вонючая старуха Сидорова на вонючем матрасе плакала в доме престарелых, вспоминая своих детей: коммерсанта Игоря, разъезжающего в синем «вольво», и непутевую дочку Клавку, которых не видела уже несколько лет и даже не надеялась увидеть когда-нибудь.

16 июня 1999 года у Зои Андреевой родилась девочка, Вовке из 5 «Б» наконец-то купили роликовые коньки, а дед Захар из Ивантеевки посадил на пустыре четыре куста сирени. Он говорил: «Ну и что, что я не увижу ее цветов — зато увидят мои внуки». Правда, ни внуков, ни детей у него не было…

16 июня 1999 года началась и закончилась антигилляция Земли. Она продолжалась всего пять секунд, и никто ничего не успел заметить. Исчезли Наташка и Нина, и велосипед, и новорожденная девочка, и ода, и бомбардировщик, и кусты сирени.

Исчезли и я, и вы. Что делала я именно в 13 часов 16 июня 1999 года, я просто не помню. А что делали лич— но вы?

Научите их красоте

Маленькой я жила у бабушки с дедушкой. Сейчас у меня самой есть внуки, но до сих пор больше всего благодарна бабушке за то, что она с самого раннего детства научила меня видеть красоту. Как это было? Очень просто и очень интересно: мы играли в… облака. Гуляя со мной, бабушка время от времени обращала мое внимание на небо. Мы рассматривали облака и придумывали, на что они похожи: вот это — на автобус, то — на фигурку девочки, это — на лицо старика, а там, на горизонте, мы видели скачущего коня. Облака двигались, и вот уже автобус превращался в лицо бабы-яги, а девочка — в птицу. На небо можно было смотреть бесконечно. Оно было живым, очень красивым, интересным и загадочным. Оно жило своей таинственной жизнью, а мы с бабушкой приобщались к этой жизни, такой непохожей на все, что окружало нас на земле.

С тех пор я научилась смотреть на небо, как на что-то интересное, красивое, необыкновенное. Небо стало для меня существовать, жить, двигаться и даже… общаться со мной. По своему размеру небо не меньше всего того, что окружает нас на земле, — ведь оно накрывает все земное вплоть до горизонта. Значит, небо — это половина нашего окружения. А теперь спросите себя: существует ли небо для вас, не потеряли ли вы и ваши дети ровно половину того, что имеет человечество, то есть целое небо? Часто ли вы смотрите на небо и фантазируете вместе с вашими детьми? Видите ли вы сами и учите ли ваших детей видеть то, что вас окружает?

Вот почему я так люблю литовского художника и композитора Микалоюса Чюрлениса — он видел небо так же, как и я. На многих его картинах изображены облака самых причудливых очертаний, и я точно знаю, что такие облака есть, это не выдумка художника, надо только уметь их увидеть. Разве плохо, если ваш ребенок тоже научится все видеть глазами художника, ведь тогда мир станет для него богаче, красивее, интереснее. И ваша задача — помочь ему в этом.

Мне мало надо!Краюшку хлебаИ каплю молока.Да это небо,Да эти облака!Велимир Хлебников

А еще около моей кровати висел на стене ковер с геометрическим орнаментом, и мы с бабушкой, рассматривая отдельные виньетки, угадывали, какая из них, пусть даже отдаленно, напоминает очертания карпа, верблюда или сидящей лягушки. Даже на трещины на потолке или на складки брошенного на стул полотенца можно при желании взглянуть нестандартным зрением.

А теперь представьте себе автобус, в котором много-много пассажиров. Вот молодой человек едет на собеседование — если он понравится, его могут взять на хорошую, доходную работу. Он представляет себе, как он войдет, как поздоровается, что будет говорить менеджеру по персоналу, как отвечать на вопросы и так далее. Вот девушка. Она спешит в магазин купить блузку. Она представляет ее цвет, фасон, надеется, что найдет просто идеальную и притом не очень дорогую. Ведь ей так хочется пойти на свидание в новой блузке и понравиться своему кавалеру! Молодая женщина переживает вчерашний «разнос» начальника, причем она не была виновата абсолютно ни в чем! Она вспоминает его грубость, свои реплики, снова и снова прокручивает в голове всю эту тягостную сцену, заменяет свои неудачные возражения новыми, которые только сейчас приходят ей в голову. Сердце ее бьется так, как будто она бежит в гору, а глаза наполнены слезами, и она рискует проехать мимо нужной остановки.

Вот сидит старик, у него сильно ноет сердце. Он никак не может вспомнить, выпил ли он лекарство перед уходом из дома или нет. Он боится, что ему станет совсем плохо прямо в автобусе, и мысленно уговаривает сердце не болеть, немножко потерпеть, не подводить его. Старик считает минуты, когда наконец доедет до нужной остановки, войдет в дом сестры и сможет там накапать 30 капель валокордина.

Пожилой мужчина едет к приятелю и гадает, будет там выпивка или нет, сумеет ли он уговорить приятеля раскошелиться на бутылку водки. В проходе стоит старуха с громадной, тяжеленной сумкой в руках и мечтает, что кто-нибудь уступит ей место или хотя бы выйдет на остановке, а она успеет сесть на освободившееся кресло. Ну и так далее и тому подобное.

А вот едет с мамой шестилетний мальчик. Она думает о том, как ей успеть сдать ребенка в детский сад, зайти в лавку и купить лак для ногтей, как незаметно сделать маникюр прямо на рабочем месте, как пораньше сбежать с работы и купить продукты, а потом — снова в детский сад за ребенком, чтобы не оказаться среди последних и не получить выговор от воспитательницы, которая тоже хочет пораньше уйти домой.

В то же время мальчик, сидящий на коленях у матери, видит в окно автобуса совершенно необыкновенный дом, раскрашенный в красную и зеленую полоску. Видит дерево, в ветвях которого запутался красный воздушный шарик. Автобус проезжает мимо женщины, идущей по тротуару, за которой бредет на поводке громадная рыжая собака в наморднике и металлическом ошейнике. А вот озеро, по которому плавает лодка. В ней сидят девочка с папой. Папа ловит рыбу, девочка держит в руках большого коричневого мишку. Он видит также интересную палку с набалдашником в виде конской головы в руках старика с больным сердцем, замечает рваную сумку, из которой свисают на пол перья зеленого лука, у старухи, стоящей в проходе. Ребенок видит еще столько интересных вещей, сколько не видят все остальные пассажиры автобуса, вместе взятые.