Школа Добра

Я удивленно посмотрела на Сафскую. Можно подумать, что она одета во что-то другое. Форма – она и есть форма.

– Но не на встречу же с молодым человеком в ней идти!

– Я и не пойду... – проворчала уязвленно, потому что кроме формы у меня ничего нет пока. Нет, письмо-то я домой написала, но когда еще мне вещи пришлют... Эх, не надо было идти на поводу у ректора, надо было основательно собираться. А спешка – она ни к чему хорошему еще не приводила никогда.

– У меня волшебное зеркало есть.

– Серьезно!? – Фифа подскочила на кровати. – Настоящее? Обалдеть!! Где взяла?

– Из шкатулки желаний. Мне папа на день рождения подарил.

– С ума сойти! Покажешь?

– Смотри, мне не жалко...

Достала из тумбочки свою волшебную коробочку, повернулась к соседке и вдруг услышала странный писк. Нет, если бы Вепрь был не на острове Калипсо, я бы на этот звук не обратила внимания.

– Это что? – спросила растерянно.

– Где? – голос Сафской звучал так, словно она голову под подушку засунула. – А почему у тебя?..

«Почему у меня, что?» – спросить я уже не успела. Ибо сначала из окружающего мира пропали совершенно все звуки, а потом в оглушающей тишине раздался незнакомый женский голос:

– Допустим, воздух был нами потерян не по нашей вине. За что я вообще столько плачу видящим? Не понимаю!.. Потерю времени я готова даже засчитать в плюс, потому что это помогло нам узнать о том, что она есть. Но я вас предупреждаю. Делайте, что хотите, но когда начнется пожар, рядом с ней не должно быть моего мальчика! Это понятно?

– Понятно… понятно… понятно… понятно… – раздалось многократным эхом, словно я находилась не в небольшой комнате общежития Школы Добра, а в огромном мраморном тронном зале, потому что последнее слово незнакомка прокричала с некоторым надрывом.

Ответил мужчина:

– Боюсь, что у нас возникли проблемы не только с устранением наследника, но и с организацией дальнейших мероприятий тоже. Боюсь, к ней вообще невозможно подобраться… Мы…

Раздался звук, который издает стеклянный шарик, ударившись о стену, а потом женщина прошипела, именно прошипела, потому что шепотом этот жутковатый голос назвать было нельзя:

– Вы ничего не делаете уже почти полгода. Нет, хуже! Вы ничего не делаете восемнадцать лет. Вы плохо ищете…

– Ее хорошо прятали! – попытался перебить собеседник и женский голос завизжал:

– Молчать, когда я говорю!

Я на секунду вернулась в реальность и поняла, что моя драгоценная шкатулка валяется на полу, я стою посреди комнаты, зажав уши руками, а Сафская сидит на кровати с испуганными глазами и открытым ртом, а потом меня снова накрыло бесшумной волной, и я услышала:

– Я больше не прошу. Я приказываю. Найди способ к ней подобраться. Мне нужно все остальное. Не собираюсь отдавать это никому. Ясно?

И снова эхо:

– Ясно… ясно… ясно…

Сбивающее с ног эхо, разрывающее сознание и лишающее воздуха. Я захрипела и все-таки сумела вырваться из этого странного омута.

Фифа забралась на кровать с ногами, спиной прижалась к стене и тихонько поскуливала:

– К демонам, что происходит?

Дрожащими пальцами я дотронулась до своего лица и поняла, что щеки мокры от слез.

– Мы нашу консультацию на потом перенесем, ладно? – голос хрипел, а во рту пересохло. – Мне очень срочно в библиотеку надо, – поделилась я планами со своей соседкой, чем, кажется, окончательно ее перепугала.

– Может, к доктору? – спросила она.

– Может и к доктору, но сначала в библиотеку.

Нет времени писать папе и спрашивать, что происходит. Надо выяснить, как связаться с ним при помощи моего волшебного зеркала. Виног, Эро, Вельзевул Аззариэлевич – все это добрые друзья и хорошие советчики, но ни один из них и в подметки Волчку-старшему не годится.

Папа все объяснит. Потому что со мной происходит что-то странное. Мне надо рассказать ему. Об этом, о шкатулке, которая с каждым разом все больше и больше меня удивляет, об Аврорке, об Алексе... Нет, не об Алексе... Об остальном.

Да. И папа врать не станет. Я просто скажу ему, что мне страшно, что я запуталась, что...

В дверях библиотеки я столкнулась с ректором. А кстати, зачем мне библиотека? У него же тоже есть волшебное зеркало! Что ему, жалко, пусть объяснит, как оно работает.

– Вельзевул Аззариэлевич, а как волшебное зеркало работает? – решила без дипломатии – сразу с места в карьер.

Глава Школы Добра слегка растерялся и неуверенно ответил:

– И тебе доброго дня, Юлиана, а зачем тебе такая информация?

Сказать или нет?

– Надо... Мне... я... а можете устроить так, чтобы я с папой смогла поговорить? Как тогда, в день рождения?

Ректор окинул меня изучающим взглядом, и я едва удержалась от того, чтобы руку в карман засунуть и проверить, на месте ли мое средство связи.

– Что-то случилось?

– Я не знаю, наверное. Поможете?

Он кивнул и приглашающим жестом велел следовать за ним. Я даже обрадоваться раньше времени не успела, когда услышала:

– А потом ты мне расскажешь, зачем тебе информация о волшебных зеркалах, которыми, если ты не знаешь, запрещено пользоваться на территории Школы.

– А как же...

– А мне можно, – отрезал этот тиран и добавил грустным голосом:

– Кто-нибудь в этом балагане хотя бы раз читал Правила Проживания? Хотя бы один человек?

– Вепрь точно читал, – попыталась я успокоить ректора, но он только рукой в мою сторону махнул.

– Молчи, Волчок! Ваш Вепрь – вообще вопиющее нарушение!

Я только вздохнула преувеличенно громко, надеясь, что в моем "ох-ох-онюшки" Вельзевул Аззариэлевич услышал абсолютное раскаяние, клятвенное обещание ознакомиться с ПП, хотя бы по диагонали, выучить, наконец, все аксиомы Общей магии так, чтобы они от зубов отскакивали... И вообще...

– Не паясничай! – ни на секунду не поверил мне ректор, и до самого кабинета с волшебным директорским зеркалом мы хранили молчание.