Школа Джедаев-2: Темный подмастерье

Он только что закончил обновление программного обеспечения навигационного компьютера, и вот на тебе — вырубило свет в кабине. Он принялся рыться в небольшом ящичке, битком набитом пахнущими машинным маслом запасными предохранителями, и наконец выудил оттуда один, показавшийся ему подходящим.

«Сокол» был собран из такой уймы разнообразных деталей, что невозможно было определить, откуда и куда ведут все эти бесчисленные световоды и одножильные проводки, среди которых нет ни одного лишнего. Ландо в сотый раз спрашивал себя, за что он так любит этот корабль.

Он вставил предохранитель, замкнул его и нажал на ряд переключателей — не сработало.

— Ну, давай, давай! — раздраженно сказал Ландо и отвесил панели управления порядочную оплеуху.

Регенеративный трубопровод сказал «вр-р-р», выдохнул облачко холодного и пахнущего какой-то химией воздуха, и панели управления ожили. Ландо со вздохом прикрыл глаза.

— Безотказный метод наладки электронного оборудования, метод номер один, — пробормотал Ландо.

— Эй, Ландо.

Громкий отчетливый голос донесся до него из ремонтной зоны. Ландо выругался сквозь зубы, потому что сразу понял, что это пришел Хэн Соло и пришел вовсе не для того, чтобы просто сказать ему два этих слова.

Ландо дико устал и расстроился от того, что ему пришлось ухлопать такую уймищу времени на это раздолбанное корыто, и еще не факт, что оно взлетит. Он оторвался от вскрытых панелей управления и прошел по короткому коридору. Его ботинки гулко стучали по палубе. Перед трапом он остановился, сосчитал до пяти и наконец высунул голову из люка.

— Ландо, — снова повторил Хэн, который с красным от возбуждения лицом, подобно абордажному дройду, получившему приказ не останавливаться, уже подходил к трапу.

— Хэн, — хмуро заявил Ландо вместо приветствия, — ты не предупредил меня, когда мы играли в сабакк, что эта куча металлолома в таком ужасном состоянии.

Хэн на это никак не отреагировал. Он вспрыгнул на трап, держа в руках сумку с продуктами; на поясе у него болтался бластер. Ландо удивленно попытался возразить:

— Хэн…

— Ландо, мне нужен «Сокол». Прямо сейчас. — Он прошел мимо Ландо, бросил сумку на пол и нажал клавишу подъема входного трапа.

Ландо пришлось спешно прыгнуть внутрь, когда гидроцилиндры повлекли наклонную металлическую лестницу в ее вместилище.

— Хэн, ты не забыл, что это теперь мой корабль? Какого черта!

Хэн направился прямо в кабину управления и так зыркнул на Ландо, что тот поперхнулся и умолк.

— В данную минуту адмирал Даала атакует планету Каламари. Лея там в западне. Ну а теперь ответь, поможешь ли ты вытащить ее оттуда на «Соколе» или же мне придется взять тебя за шкирку и вышвырнуть вон из корабля?Ландо отпрянул назад, вскинув обе ладони в миролюбивом жесте.

— Да ты что, Хэн? Лея в опасности? Тогда, конечно, я лечу. Но все же это мой корабль. — Ландо многозначительно указал Хэну взглядом на место помощника пилота.

Хэн нехотя расстегнул ремни и перелез на правое кресло, которое обычно занимал Чубакка. Ландо включил систему ближней связи.

— Это «Тысячелетний Сокол», срочно освободите коридор для немедленного взлета.

Врубив репульсоры, Ландо поднял в воздух свой свежемодифицированный шаттл и, как только Центр управления полетами дал разрешение на взлет, включил субсветовые двигатели. «Сокол» прорвал атмосферу и через мгновение затерялся в звездных россыпях.

Кви Ксукс бродила по краю строительной площадки Собора Ветров. Ее спутник, Видж Антилес, присоединился к бригаде Новой Республики, которая работала на очистке территории собора. Рабочие были в толстых перчатках, предохранявших руки от бритвенно острых краев хрустальных осколков, которые они ссыпали в контейнеры плавильных печей, где синтезировался новый строительный материал.

Теснящиеся над головами людей всклокоченные серые тучи предупреждали о надвигающемся сезоне бурь. Скоро все крылатые ворсы должны будут укрыться в своих подземных бункерах и пережидать там ураганные штормы. Уже сейчас холодные ветры вовсю гуляли по бескрайним равнинам, поросшим блеклыми травами. Вслушиваясь в надрывные завывания, хрупкая, худенькая Кви опасалась, что неожиданно мощный порыв ветра может подхватить ее и поднять высоко-высоко туда, где летали жители планеты на своих кружевных крыльях.

Ворсы никак не вмешивались в работу строительных бригад Новой Республики, они молча занимались своим делом — укрепляли фундамент и подготавливали площадку для возведения системы полых музыкальных башенок. Судя по всему, в своих работах они не придерживались никакого специального плана, и просьбы корускантских инженеров ознакомить их с архитектурными чертежами просто игнорировали.

Кви наблюдала за работой, желая хоть чем-нибудь быть полезной. Ворсы не просили никакой помощи у Новой Республики. Они просто принимали помощь новых рабочих, предоставляя им самим приноравливаться к бешеному трудовому ритму. Не отличавшиеся эмоциональностью ворсы не выразили никакого формального протеста в связи с катастрофой, не делали попыток порвать отношения с Новой Республикой. Они как будто понимали, что Новая Республика не желала им зла. Но в то же время казалось, что восстановительные работы стали единственной формой их жизнедеятельности.

Бродя среди беспорядочных груд хрустальных осколков, Кви обратила внимание на длинную узкую трубочку воздуховода с верхушки самой высокой башни Собора, где рождались звуки самого высокого тона. Она наклонилась и осторожно, чтобы не пораниться, подняла ее своими длинными пальцами.

Ветер шумел вокруг нее, развевал подол ее туники, трепал густые перламутровые волосы.

Она задумчиво разглядывала трубочку и вдруг ей показалось, что это — маленькая свирель. Мысленно она перенеслась в свою лабораторию на комплексе «Черная Прорва». Кви, программируя свои компьютеры, часто использовала ноты, а потом, запустив ту или иную программу, насвистывала и напевала, и компьютеры послушно исполняли ее музыкальные команды. Как давно это было.

Видж и еще двое рабочих случайно уронили большой обломок хрустальной трубы. Видж предостерегающе вскрикнул, и рабочие отпрянули в сторону, убегая от волны острых осколков.

Ворсы, встревоженные оглушительным звоном бьющегося хрусталя, в панике взлетели в воздух.

Кви поднесла флейту к губам, сделав неглубокий вдох. Гладкий хрусталь холодил ее нежные пальцы. Она подула в несломанный край трубки и зажала пальцем одну из дырочек, пробуя извлечь хоть один чистый звук. Она перебирала пальцами отверстие за отверстием, пытаясь нащупать какую-нибудь мелодию с помощью только что родившейся в ее ладонях хрустальной флейты.

Она переступала между обломками хрусталя и не отрывала трубочку от губ. Ей пришлось сделать несколько попыток, чтобы ноты зазвучали в нужной последовательности. Закрыв свои большие синие глаза, она позволяла музыке свободно литься.

Ворсы стали кружить над ней, спускаясь все ниже и ниже. Некоторые из них сели в обдуваемую ветрами траву недалеко от нее и обратили к ней свои угловатые лица с глазами без зрачков, моргая ороговевшими веками. Они внимательно слушали.

Кви думала о разрушенном Соборе Ветров, об утрате великого памятника культуры и произведения искусства, о гибели такого множества ворсов. Музыка зазвучала щемяще-пронзительно. Мысленно она перенеслась на свою родную планету Омват, в те времена, когда Мофф Таркин поместил ее на орбитальный учебный комплекс. Она была еще ребенком и вместе с другими талантливыми детьми омвати видела, как он разрушал сотоподобные поселения, где жили семьи учащихся, родные поселки тех учеников, которые заваливали экзамен.