Школа мертвого искусства

Немного поколебавшись, она начала свой рассказ:

– На моем дополнительном занятии, я хотела определить расположение Джессики Бейсон к стихии, чтобы знать, на какой из факультетов ее зачислить, но, думаю, что ни на один из факультетов ей не подходят, после того, что я скажу...

Наступило молчание. Было заметно, как мисс Ферас готовится к тому, чтобы сообщить важную новость, но решимости сказать это, ей не хватало.

– И что же это?!
– не выдержала миссис Гайзил, - говорите, мы не умеем читать мысли!

Мисс Ферас бросила на нее мгновенный взгляд, и медленно переведя его с наставницы, посмотрела директору в глаза.

– Джесика не относится к Укротителю стихий, она... она...

– Кто?
– спросил директор, не убирая рук от лица.

– Она Создатель...
– тихо выговорила мисс Ферас.

Все преподаватели встревожено взглянул на нее. Уж что-что, но такого заявления они не готовы были услышать. Было видно, как напряглись руки мистера Льюиса, после слов преподавателя.

– Она кто?!
– переспросила Гайзил, - Этого не может быть!

– Увы, может, - выдохнула мисс Ферас.

– Почему вы так решили?
– спокойно спросил Айзек.

– Она создала энергетическую магму у себя в руке. Только создатели могут делать такое, что бы вызывать дрожь в недрах вулкана. Мало того, с помощью силы укротителя она смогла впустить в нее энергию воздуха и уплотнила стихией земли, а этого не могут делать создатели. Она и Создатель и Укротитель. То, почему она до сих пор жива, мне до сих пор не ясно. При таком скоплении энергии, она должна быть истощена.

– Она до сих пор жива потому, что не пользовалась своей силой, - дополнил Айзек

– В таком случае, создателю нечего делать в нашей школе. Это опасно, - миссис Гайзил, вскочила с места и уставилась на директора.

– Если она уйдет из этой школы, это приведет еще к большей опасности чем, если то, что она останется!

– Почему?

– Ее могут перехватить Создатели и начать ее обучение на своей стороне. Джесика Бейсон и Создатель и Укротитель, но сильнее обоих.
– ответил мистер Льюис.

– И если бы она осталась и продолжила обучение у нас в школе на стороне Укротителей, то это привело бы к полной власти над Стихией. Благодаря мисс Бейсон мы спасем много жизней, - оживился Айзек

– Но она относится к роду создателей! Она зло, с которым мы боремся на протяжении многих лет!
– не угомонялась миссис Гайзил

– Да, но она и Укротитель, что разрушает все то что, делают Создатели!
– Айзек тоже вскочил с кресла и посмотрел прямо в глаза Гайзил.

– Мистер Айзек, миссис Гайзил сядьте, пожалуйста, - сказал Льюис и усиленно потер глаза.
– Джесика Бейсон останется в школе, а вы сделаете все, чтобы она была на нашей стороне и не подозревала о своей второй сущности. Имеется в виду сущности Создателя. Вам ясно?

Все заколебались, но кивнули.

– А теперь, идите и проводите занятия. И никто, запомните, никто не должен знать о нашем разговоре. Всего доброго.

Все как подтянутые невидимыми ниточками встали с мест, и пошли к двери.

– Мисс Ферас, - окликнул ее директор.

– Да мистер Льюис.

– Как вы и Бейсон смогли выжить после подобного взрыва?

– Не знаю как, но она смогла защитить и меня и себя энерго-стеной во много раз превышающий силу взрыва. Она действительно, очень сильна.

Директор согласно кивнул, опустив глаза к столу.

– Сила, которую она не должна использовать в полной мере. Иначе, она погибнет от собственных же способностей. Вы меня поняли?

Мисс Ферас кивнула и тихо вышла из кабинета...

******

Эта жизнь не по мне... Голова трещит, тело ноет, а хуже того, меня тошнит и вот-вот вывернет наизнанку. Не хочу! Глаза словно склеенные не хотели открываться. Руки не поднимались, чтобы как-то помочь им воззреть на мир. Сделав большое усилие, я все-таки разлепила глаза и была этому бесконечно рада. В комнате был тусклый свет, но ничего не видно, потому что в глазах жутко рябило как в сломанном телевизоре. Сфокусировавшись на одной точке, навела резкость и у меня получилось. Я лежала в своей комнате и смотрела на каменный потолок. Интересно, что случилось в аудитории? Почему я здесь? Как мисс Ферас? На это мне не ответят эти каменные стены и тем более потолок. Я сделала попытку встать, но мышцам это ой как не понравилось. Тело отозвалось резкой болью, и я решила больше не рисковать и расслабилась на этой жесткой кровати. Сложновато хочу сказать.

– Джесика, тебе пока лучше полежать, - раздалось откуда-то справа.

Я повернула голову в ту сторону, откуда был слышен голос, и увидела сидящего на кровати Лоры мистера Айзека. Боль как рукой сняло, когда я увидела это красивое лицо. Что скрывать, действительно красивый человек, это каждый признает.

– Что случилось?
– спросила я и только потом поняла, что голос у меня хриплый.

– Небольшая авария, скажем так, - ответил он улыбнувшись своей безупречной улыбкой.

Я не стала вдаваться в подробности этой аварии, поскольку догадывалась, что эти самые подробности не из самых приятных, и задала интересующий меня вопрос:

– Что с мисс Ферас?

– Она в норме.

– А что со мной?
– спросила я все тем же хриплым голосом.

– Тебя отбросило взрывной волной и ты получила пару ушибов. А так все хорошо.

Все хорошо?! Если бы! Меня словно танк переехал! При чем дважды. Взяв себя в руки, я еще раз попыталась встать. Как же болит все. Мне удалось сесть и свесить ноги с кровати. Конечно, это вышло не так красиво, как могло бы, но, по крайней мере, села. Не слишком удобно лежать перед учителем. Этикет, мать его. Из-за того, что я села, голова закружилась еще сильнее. Если меня сейчас стошнит, то я бы не хотела сделать это перед мистером Айзеком. Оперившись на кровать, я встала. Ноги плохо подчинялись, и в них чувствовалась слабость. Учитель обеспокоено смотрел на меня и встал, чтобы помочь. Он подал мне руку, и я приняла ее.

– И все-таки, тебе надо полежать Джесика.

Я отрицательно покачала головой и высвободив свою руку из его направилась к двери. К счастью она была открыта. Постепенно, ноги стали слушаться, и я уже могла почти твердо стоять на них. Выйдя из комнаты, я быстрым шагом направилась в ванную комнату. Больше всего я боялась не успеть, и что меня вывернет прямо в коридоре. Я с грохотом распахнула дверь в уборную и влетела в первую же кабинку. Меня стошнило. Когда я, наконец, опустошила свой желудок, наступило некоторое облегчение. В горле стояла горечь и желудочный сок. Ощущение такое, словно проглотила раскаленное железо, а запила серной кислотой. Откинувшись на стенку кабинки, я закрыла глаза пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Голова гудела, словно в ней открылись авиалинии и самолеты вылетали с интервалом одна секунда. В дверцу тихо постучались. Я открыла глаза и увидела, что дверь кабинки открыта, а в проеме стоит Лора с взволнованным лицом. Она уже переоделась, избавившись от формы. На ней была розовая майка с длинными рукавами, голубовато-серая джинсовая юбка до колен и коричневые замшевые мокасины, которые сочетались с коричневым кожаным ремнем, продетым в пояс юбки. Очки она сняла. Только сейчас я заметила, какие у нее большие и красивые глаза. Ой, блин... не до глаз мне сейчас ее распрекрасных!

– Джес, - робко произнесла она - ты в порядке?

– Неет, - растянула я - А по мне заметно, что все хорошо?

Лора на мгновение смущенно опустила глаза и снова взглянула на меня.

– Ты здесь, откуда?
– спросила я.

– Я была здесь, когда ты вбежала.

– А...

Мне жутко хотелось сбить эту горечь во рту, которая уже резало горло изнутри. Медленно выдохнув, я встала и Лора отодвинулась, чтобы пропустить меня. Додумалась, молодчина! Протискиваться между ней и дверью мне бы не хотелось. Я подошла к умывальнику и повернула вентиль с холодной водой. Мощная струя хлынула из крана и я подставила под нее ладони в виде чаши. Набрав достаточно ледяной воды, я плеснула сначала себе на лицо, а потом прополоскала рот. Горечь, как и предполагалось, не ушла, только захотелось пить еще больше. Лора стояла тихо слева от меня и ничего не говорила. Очко в ее пользу. У меня так гудит голова, что разговоры и высказывания сочувствия мне не помогут. Подняв голову от умывальника, я взглянула на себя в зеркало. Под глазами образовались темные круги, лицо стало болезненно белым и почти сливалось с бледно розовыми губами. Мда, для вампирского фильма вид что надо. Даже грим не потребуется. Медленно выдохнув через нос, я повернулась к Лоре, которая все так же стояла неподвижно, с нейтральным лицом. Такое лицо могло говорить либо о сочувствии к моей персоне, либо о полном безразличии. Жалость мне не нужна, но и безразличие тоже не годиться.