Школа поэтов. Сборник стихов мастеров и слушателей Зимней школы поэтов в Сочи – 2023

Ольга Сульчинская И другие рифмы

Я не люблю верлибр. Не доверяю ему. Но я вынуждена признать, что рифма бывает 1) смысловая, 2) образная и 3) не только в конце строки.

Вот Александр Аносов вспоминает редкое слово, обозначающее редкое атмосферное явление – круговую радугу вокруг солнца и луны, и обращается с ним к возлюбленной. И коннотация редкости, исключительности удваивается и тем сгущается, чтобы тут же вылиться в денотативную сему буквально в следующем слове:

…ты – гало,краснокнижная ловчая птица…

Мало того, что второе ударное «ло» в середине строки запело, откликнувшись первому в конце предыдущей, так ещё и смысл «редкости», который только подразумевался, теперь, в прилагательном «краснокнижная» выведен на первый план – и немедленно использован для построения парадокса. Ведь «ловчая птица» – хищница, убийца. Но раз в Красной книге, значит, она – редкостный, драгоценный, вымирающий вид, требующий бережности и охраны. Смыслы раскрываются, распаковываются постепенно, играют друг с другом и выливаются в эмоциональное заключение, одновременно и неожиданное, и логичное.

Ещё одно такое постепенное раскрытие увидим в стихотворении Анастасии Палиховой, которое, на первый взгляд, сама невинность – ах, малышка и цыплятки! А затем умилительная эта картинка вдруг обретёт дополнительный ракурс, и чуть ли не с каждой строчкой будут открываться новые повороты смысла, нешуточная любовь и гибель, и прозрения о прошлом превратятся в пугающее предчувствие будущего.

Почти ту же мысль о хищной природе обладания, но выраженную в более резких образах, мы обнаруживаем в «египетском» послании Екатерины Кудаковой:

…и погибнут священные крокодилы,если они попробуют защитить тебя от моей любви.

…Принесённые в одно пространство, прочитанные в нём, стихи актуализируют неожиданные интертекстуальные рифмы. Это и есть основное чудо семинара, как мне представляется, – перекличка мыслей, «игра в бисер», возбуждение энергий, рождающихся от соприкосновения разумов и миров, ими порождённых.

Не могу сказать, что я от всего в восторге и даже что я всё понимаю. Например, не всё мне ясно с «выемкой зданий», которой можно разговаривать, в стихотворении Ксении Пройдисвет. Но плотность и внутренний ритм её письма меня увлекают.

Цикл из двух частей Марии Большаковой мне бы, хотелось разбить на более мелкие произведения. Вот отрывок:

У меня вдруг перехватило дыхание,потому что я представила,что у тебя могут быть дети,которых рожу не я.

Для меня это состоявшееся стихотворение, а апелляция к библейскому сюжету уже избыточна. Не обязательно всё на свете сводить к архетипам! Чуть было не сказала, что её произведения многословны, но в них чувствуется упоение миром, который хочется запечатлеть во всех подробностях, и упоение словом, которое для этого удаётся найти.

На сладкое я оставляю тех – всего двоих – двоих участников семинара, которые не пренебрегают старой доброй силлаботоникой. Это Михаил Войкин и Стас Мокин.

Совсем уж случайную рифму в именах я склонна принимать как ещё одно проявление той синхронистичности, которая то и дело осеняла наши сочинские штудии. Этих двух авторов роднит также мрачновато-иронический взгляд на мир. Но Стас Мокин использует как приём наивность, дурашливость. А Михаил Войкин при всей иронии не теряет серьёзности, оттого его печаль, без которой редко обходится лирическая поэзия, выглядит глубже и безысходней.

Стихи семинаристов

Александр Аносов, 1988 г. р., Уфа

«Четвёртый десяток…»

Четвёртый десяток.Чему удивиться?Тебе.Ты – галo,Краснокнижная ловчая птица.И нет желаньяСпастись.

«Погладь меня по спине…»

Погладь меня по спине,Как в детстве мама.Она мне сниласьМолодая.И если завтра я рано не встану,Знай, это рукиНе мамины,А твои.

«хочется в этой любви заянтариться…»

хочется в этой любви заянтаритьсяличинкой, жуком, жар-птицей,динго, волчком, лисицей —кем-нибудь, но насовсем.пусть удлиняется день,а ночь обернётся ситцем…и будет она очевидцемтому, как две тени в однупревращаются тень.

Лилия

по кирпичам моей памятипрыг-скок, чик-брик.всем, кого помню,находятся оправдания.и тебе найдётся,призрак замка купца первой гильдии.где-то себе в адуулыбается Лилия,Лиля Фрик.так и здесьв бесконечном молчаниитвоёмстолько Лилиных линий.ими можно метро устелитьдо Сокольников,до соколиковсемижильных —ни одним из них мне не быть.не закончится мой запас тепла.и за mute не бьют,и печаль светла,но сколько же Лилиных учеников,будто ад уже недалеко.

Мария Большакова, 1998 г. р., Москва

«Твой запах повсюду…»

1

Ночь черна и приморска,выскочив из кровати, я берувсё съедобное, что у меня есть (одно яблоко),чтобы принести тебе,потому что ты написал, что голодный.Пьяная от бессонницыпо камням и песку,я, шатаясь, бегу,прикрываю ночнушку кофтойи сама не понимаю,какого чёрта я делаю.Наверное, Ева с такой же безумной улыбкойнесла своему Адаму запретный плод.Думала ли она, что из этого выйдет?Женщина просто хотела порадовать мужчину,ведь она любила его.А может, и нет.Просто у неё не было выбора.У меня был, но моя любовьпосадила меня зачем-то к тебе в автобус.А когда говорит любовь, даже законы молчат,потому что любовь – то же оружие.Что было бы, если б Адам отказался?Я не знаю, но я уверена,что сейчас я не сидела бы перед тобой,любуясь тем, как ты ешь это мелкое кислое яблоко,слишком безвкусное,чтобы назваться запретным плодом.

2

У меня вдруг перехватило дыхание,потому что я представила,что у тебя могут быть дети,которых рожу не я.И в этот самый моментв книгестрока «Адам не выбрал Еву»вонзилась в мои глаза,как спицы в зелёный клубок.Я всё знала,я знала тебя от и до.И я видела фото, где девушкаобнимает дерево,а ты за кадром,но фотография всё равно передавалатвой влюбленный взгляд,потому что ты талантливый оператор.Мне хватило секунды,чтобы почувствовать всё,что нужно былопочувствовать мне тогда.Август только начинался,я запретила себе влюбляться,глядя на фото девушки,обнимающей дерево.Но когда в календаре я увиделасмешное сочетание слов «яблочный спас»,я поняла:вот уже две недели я люблю так,что готова в ночибежать к тебе куда угоднопо остывающим камнямс чёртовым яблокомвопреки всем богам,особенно тому,который так хотел,чтоб я рожала в муках,потому что Еваоткусила что-то не то.Но ведь он самсоздал женщину любопытной.И я решила забыть всё, что видела:и девушку, и дерево, и то, что за кадром(твой влюблённый взгляди сколько-то ваших лет вместе) —во имя нашей с тобой любви.Но Адам не выбрал Еву.А я никогда не любила яблок.

«Твой запах повсюду…»

Твой запах повсюду,но кофе стоит недопитый,холодный и мутный.А я бесконечно смотрюв эту синюю чашку,пытаясь увидеть на днетвоё отражение —быть может,оно там осталосьна пару часов,чтоб помочь мне,тебя наконец разглядев,закончить последнюю строчку,напомнив, что каждый мужчина —только стихотворение.

«женское тело продолжается ребёнком тело поэта продолжается…»

женское тело продолжается ребёнкомтело поэта продолжается стихамитело женщины создаёт стихитело поэта создаёт ребёнкапоэт становится женщинойженщина становится поэтом.я бесплодна