Школа жён
Шрифт:
С момента своего последнего приключения в сауне он больше не встречался с другими женщинами. У него появилась страсть к собственной жене, и от этого он чувствовал себя как бы не в своей тарелке. В конце концов, он должен быть в состоянии без проблем заниматься сексом с женой, как и положено в браке, а не обхаживать и ухаживать. Он уже устал завоевывать женщин и хотел все делать по-простому, нормально. Но это было так трудно.
Может быть, сапфиры помогут. Может быть, ему удастся подойти к ней, просто так обнять. И возможно, они проведут приятный вечер. Например, в постели. Почему бы нет?
Завтра он
Да. Серег недостаточно. А в сочельник к ним придет Аня, они выпьют вино, и, может быть, все закончится хорошо. Он очень этого хотел.
Михалина лежала на кровати и составляла список подарков. Ей казалось, что в течение этой более чем трехмесячной работы в «Школе Жён» она заработала уже целое состояние. У нее впервые появились свои деньги, которые она могла потратить на что захочет.
– Янек. Маме я куплю украшения. Она любит серебро. Слушай, а может, она потому и носила всегда серебро, что не могла позволить себе золото? – Записала в ежедневнике: «Спросить маму, что предпочитает: серебро или золото». – А что тебе подарить, это я до сих пор не знаю. Я бы все тебе дала, а как подумаю о чем-то конкретно, оно кажется мне совершенно бессмысленным.
– Сделай мне подарок – живи со мной, – попросил он.
– Янек, ну какой же это подарок? Подарок – это то, чего ты очень хочешь и я могу тебе это дать.
– Вот и я про то же. Я этого как раз хочу, и ты можешь мне это дать, – улыбнулся он.
– А есть у вас сорок четвертый? – спросила Марта продавщицу. – То красное. – Она делала последние покупки перед Рождеством и Новым годом, который она собиралась впервые за восемь лет встретить в компании.
– Боюсь, сорок четвертый будет великоват, – с улыбкой ответила продавщица, неся размер поменьше.
Марта взяла платье в примерочную, надела его. Действительно, слегка широковато в талии. Она улыбнулась своему отражению. На нее смотрела довольно интересная молодая блондинка. К тому же улыбчивая.
– Мы сделали это! Почти двадцать пять кило, – прошептала она, а продавщице, заглянувшей в примерочную, уже довольно громко сказала: – А может быть, сороковой будет лучше?
Юлия с Конрадом сидели перед камином в маленьком доме в горах. – Откуда у тебя такой домик? – спросила она.
– Это не мой, это Эвелины. Она практически не бывает здесь, но не расстается с домом из-за чувства к первому мужу. Я присматриваю за этим домиком. Иногда сдаю его отпускникам. Иногда приезжаю сюда с друзьями. А один раз даже специально проверил его зимой, потому что мне всегда хотелось провести здесь сочельник, но не было с кем, ведь сочельник – семейный праздник. Надеюсь, когда-нибудь ты проведешь его здесь со мной. А пока что я должен довольствоваться сегодняшним празднованием Нового года.
– Новый год тоже неплохо – надо же с чего-то начинать. А в смысле температуры очень даже комфортно, совсем не холодно. – Она легла на пушистый меховой коврик у камина. – Я бы даже сказала, что довольно жарко.
– Надо, чтобы тепло было еще изнутри, вон смотри – я глинтвейн приготовил, – улыбнулся он.
Конрад был очень счастлив. Четыре месяца с момента его первой
встречи с Юлией пролетели как один миг. Когда она вернулась на работу в Варшаву, он поехал вместе с ней, да так и остался. Конечно, Иолька, подруга Юлии, была самой большой противницей очередного брака, но когда она узнала Конрада лучше, сменила взгляды на жизнь: «Только сразу замуж не выходи, пусть сначала один муж остынет».Муж остывал в объятиях своей секретарши, которая нравилась ему все меньше. А Юлия? Юлия расцветала. К радости своей и своих подруг. Они простили ей даже то, что на Новый год она выпала из их дружного коллектива и завалилась в какую-то затерянную в горах дыру, где нет ни электричества, ни водопровода. Но это Юлия, а от Юлии можно ожидать чего угодно.
– Который час? – спросила она Конрада.
– Одиннадцать, – ответил он. – А ты заметила: когда нет света, вечера кажутся намного длиннее… У нас есть еще время до полуночи. Можем нескучно его провести…
Поняв, куда он клонит, Юлия сбросила с себя свитер. От камина шло удивительное тепло, какое может исходить только от живого огня, от чего-то настоящего. Даже в этот морозный день в домике было очень уютно.
– Секс зимой – это уже другой если не вид спорта, то жанр искусства, и он требует подготовки, – заметила она, стягивая футболку и оставаясь в одном белье и в белых шерстяных носках.
Летние тренировки-репетиции вывели их на такой уровень, что руки сами быстро сделали все что надо: он снял через голову парку, Юлия расстегнула молнию его брюк, он снял с нее трусики и посадил ее себе на колени.
В полумраке комнатки, освещаемой редкими всполохами огня на поленьях, в полной темноте зимнего пространства за окнами, отмеченного только звездами, они летели в своем космосе навстречу друг другу. И когда произошла стыковка, она взяла управление на себя, начала ритмично двигаться, определяя глубину контакта. Это был ритм только ей одной известной музыки, но именно он был нужен ему для выхода в открытый космос эмоций, куда звал ее призывный крик.
Пробило двенадцать.
– Я люблю тебя, – прошептал Конрад. – Всего тебе самого прекрасного в новом году, дорогая.
– И тебе всего самого… самого, – шепотом ответила Юлия.
Они лежали рядом, обессиленные, но Конрад все-таки собрался, достал из-под подушки и положил ей на живот маленькую коробочку с главным трофеем их совместной экспедиции.
Ничего, что Иолька сказала, что сейчас не время, что момент неподходящий. Любой момент, когда мужчина делает предложение, и есть самый что ни на есть подходящий…
От автора
Она понимала, что он любит ее, но не видит ее. Она была для него чужим человеком, помеченным этикеткой «жена». Она нравилась людям, она хорошо выполняла свою роль, кормила его и всегда была на должном уровне в постели; чего он еще мог ожидать от жены? Он никогда не интересовался ее мнением. Поскольку она не была ни бизнесменом, ни инженером, ему даже в голову не приходило, что у нее может быть разум.