Школьная пора. Настроение – Осень

– Ты представляешь отношения так, а я по-другому.

Денис развернулся ко входу, желая прекратить спор, но Дима продолжил:

– Зато с моими представлениями я никогда не бываю один.

Денис обернулся к Диме.

– Зато я не морочу девушкам головы.

– И я не морочу им головы, – воспротивился Дима.

– Дим, вот молчал бы, – встрял Олег.

– Тогда ответь мне на вопрос. Ты сейчас с той, с которой был еще вчера, встречаешься? – спросил Денис.

– Уже нет.

– Расстались, значит. А она в курсе того, что расстались?

– Пока что нет, – охотно отвечал Дима. Казалось, он не замечает иронии в голосе Дениса, а даже гордится своим ответом. – Но скоро сама все поймет. Мы и так долго продержались с ней.

Денис ухмыльнулся.

– Неделя – серьезный срок. Но жизнь не стоит на месте, и вот нашему Димону настала пора двигаться дальше, навстречу новым отношениям. Впрочем, как и всегда. Это я все к чему. Ты с одной нормально не порвешь, зато другую уже находишь.

Денис видел проблему даже не в том, что Дима менял без конца девушек, а в том, как он с ними расставался. Игнорировал, не брал трубки. Бросался в новые отношения, не завершив старые.

– У меня жизнь кипит, а вот ты сидишь в гордом одиночестве, все ждешь кого-то.

– Именно так.

– А смысл?

– Тебе не понять. Тебе достаточно каждой, а мне нужна одна.

– И где она эта одна? – Дима оглянулся по сторонам. – Не вижу. Когда ты собираешься ее встретить? В старости?

Дениса неприятно зацепили слова друга. Он будто оправдывался в том, что не хочет встречаться ради того, чтобы просто с кем-то быть.

– Где-то. Когда-то. Всему свое время.

– Прекращайте, – вмешался Олег.

– Это я тебе хочу сказать, прекращай. Сегодня репетиция, помнишь? Давай там без твоих закидонов, – с раздражением сказал ему Дима.

– Урок скоро начнется, – ответил Олег, разворачиваясь ко входу. Ребята отправились в класс.

На уроке алгебры писали самостоятельную работу. Шуршали тетради, от умственного напряжения хмурились лбы, постукивали ручки о парту. Часы над входной дверью мерно отсчитывали время, что осталось до окончания урока – десять минут.

Денис решил пять примеров из десяти, а потом… Потом взял второй листок и записал фразу:

Пусть твердят, что чувства мифы,

Недоступные тарифы нам,

Что дано уже не делят

Радость жизни всей напополам.

Спор с Димой, что был до этого на перемене, возникал у них не впервые, но на этот раз он не прошел для него бесследно. Слова возникли ответом на заявления Димы, но не для того чтобы доказать что-то другу, а чтобы выразить свое несогласие с тем, что истинных отношений в наше время нет.

Денис дописал еще несколько фраз:

А мне хочется жить, и мне хочется петь,

И с улыбкой в глаза друг другу смотреть.

С теплотою души играю, пою…

Денис оживился. Слова ложились на листок охотнее, чем числа из примера, который было нужно решить следующим. И он написал в спешке:

Пусть твердят, что в чувства верят те,

У кого плохо с головой,

В чувства верят лишь больные,

Значит, я уже давно больной.

Денис знал, как решить следующий пример, но еще он знал, что когда слова приходят, просятся на бумагу, вьются роем, где бы ты ни был, что бы ни делал, необходимо только одно – непременно записать их. Упустишь момент, потеряешь нить вдохновения, и конец. Можно еще долго пытаться восстановить в памяти словесный поток, но именно та идея, что яркой вспышкой зажглась, как искра, уже безвозвратно погаснет.

– Поторапливаемся, – раздался голос учителя как будто из другой реальности.

Самостоятельная. Он на уроке. Денис смотрел на два вырванных тетрадных листа: черновик самостоятельной работы и лист с текстом. За что браться? Он раздумывал недолго, выбрал то, что сейчас для него важнее.

В конце урока Денис сдал тетрадь по самостоятельной работе, в которой был записан лишь один решенный пример. В тетрадь был вложен листок с решениями остальных четырех примеров. Быть может, прокатит, и учитель зачтет черновик или хотя бы поймет, что времени на уроке он зря не терял.

Денис понимал, ему грозит пара или, в лучшем случае, трояк. Но руки грел другой листок. Он аккуратно убрал его в тетрадь, в которой хранились стихи, заметки, идеи и тому подобное. И этот клочок бумаги делал его гораздо счастливее, чем если бы он умудрился получить сразу пять пятерок за самостоятельную работу. Возможно, это будет новая песня.

Глава 3 ***

Спустя несколько уроков сестры двойняшки и Лика с Дашей стояли у кабинета физики.

– Вот я звезда! – выругалась Кристина.

Она вновь перерыла свою сумку темно-пудрового цвета. На этом не угомонилась. Принялась извлекать на свет учебники и тетради, выкладывая их в пеструю стопку на подоконник.

– Забыла, – констатировала наконец Кристина и обернулась к сестре.

– Как же так, – расстроенно произнесла Ксюша. – Ты же мне сказала, что взяла.

Кристина развела руками.

– Понятия не имею. Я была уверена, что положила тетради в сумку, как только списала домашку. Дай вспомнить. – Кристина задумалась, мысленно выстраивая ход событий. – Вот я списала, взяла тетради, а потом… Потом мне позвонила Лика.

Все дружно перевели взгляд на Лику.

– Ну, извините, – пробубнила та, – я здесь ни при чем.

– Да уже не важно, почему ты забыла тетрадки, – вмешалась Ксюша.

– Придется тебе, Ксюш, сегодня писать на листочке, – подала голос Даша.

– Да не в этом дело, – ответила Ксюша и обратилась к сестре. – Как же ты теперь будешь отвечать у доски?

Кристина сгребла стопку с подоконника и небрежно запихнула обратно в сумку.

– Придется как-то выкручиваться.

К кабинету подошла учитель физики Ирина Валерьевна, женщина под пятьдесят, в классическом сером костюме с узкой юбкой ниже колен, пепельные волосы собраны в тугой низкий хвост. Неудивительно, что Кристина, обожающая выглядеть ярко, не совсем лестно отзывалась об учительнице.

Конец ознакомительного фрагмента.