Школьница

Мы уселись за парту прямо напротив учительского стола.

Я была сама не своя, руки дрожали, да и я сама вся горела.

Егор повернулся в мою сторону. Он поначалу разглядывал моё лицо, как бы убеждаясь плачу я или нет.

— Ты чего? — улыбаясь, спросил он.

А я что? Я сама не знаю, что со мной последнее время происходит. Слишком странно я на всё реагирую.

Я ничего не ответила. Да я и не знала я что ответить.

— Ты не принимал всё так близко к сердцу, просто ты…

— Просто я слишком тупая что бы понять. А этой суке просто нужно самоутвердиться за счёт таких идиотов, как я. — не дав ему договорить, зло процедила я.

Егор замолк и отвернулся.

На протяжении всего урока мы даже не посмотрели в сторону друг друга. Сама виновата. Он хотел помочь, а я просто грубо его оттолкнула. Я хотела извиниться, но неожиданный звонок прервал все мои планы.

Все чуть ли не бежали в столовую. А у меня вообще не было никакого аппетита. Настроение было испорчено. А, главное, из-за чего? Что просто какой-то идиот, которого я знаю всего пару часов на меня обиделся? Да, Маринка, с тобой очевидно последнее время какая-то хрень происходит. Мне просто хотелось убежать отсюда, вот и всё. Целую перемену я просидела в школьном дворе на лавочке, дыша свежим воздухом.

Все оставшиеся уроки я просидела вообще никакая. Маша много раз пыталась меня развеселить, но все попытки провалились. В половине пятого папа забрал меня из школы. Зайдя в дом, я сразу завалилась спать, даже ничего не поев.

Проснулась в часов одиннадцать. По части из-за бешеного голода. Я не ела с вчерашнего вечера, так бы и спала до часов трёх ночи.

На кухне было пусто. Я вытащила из холодильника большую тарелку бутербродов с ветчиной, налила сок и потащила всё это в свою комнату.

Доедая последний бутерброт, я заглянула в телефон. У меня обман зрения или это правда? Тринадцать пропущенных от Макса.

Я зарылась лицом в подушку.

Перед глазами всё ещё стояла та картина в кафе в день моего переезда. С какой кстати мне ему перезванивать? Наверное, решил поиздеваться, как Лиза.

Внезапно телефон зазвонил прямо у меня в руках. Макс! Я бросила его на кровать, и пошла из комнаты. На полпути я остановилась. Ноги сами собой пошли обратно. Остановившись возле кровати, я помедлила. Сердце билось всё сильнее и сильнее. Я схватила телефон и быстро нажала "принять".

— Марина? — на той стороне прозвучал такой близкий и в то же время такой далёкий далёкий для меня голос.

Я хотела высказать ему всё, что я о нём думаю, выплестнуть всю злость и обиду, которая скопилась во мне за всё это время.

— Да. — совершенно неожиданно для себя ответила я.

— Я хотел извиниться перед тобой. — спокойно, и даже с каким-то чувством вины произнёс Макс.

Я молчала, просто молчала. Мне было так плохо. Не было плохо так, даже когда я застала его и Лизу вместе. У меня первый раз в жизни заболело сердце. Я не могла дышать. По лицу скатилась маленькая слезинка, затем вторая, третья…

— Марин, я всегда любил только Лизу. Я много раз хотел тебе сказать, но попросту боялся. — он шептал в трубку, запинаясь и путаясь в словах. — А когда ты уехала, всё вдруг стало так легко, не надо было ничего объяснять. — он замедлил и остановился. — Прости меня…за то, что причинил тебе боль.

Я не смогла ответить. Предательские слёзы заливали глаза.

— Ты слышишь меня? — тихо прошептал он.

Успокойся! Возьми себя в руки, тряпка! — кричала я себе, но ничего не помогало. Я была похожа на слрманную куклу. Я хотела бросить трубку, но переборола себя.

— Будьте счастливы…без меня. — подавленным голосом еое выговорила я и бросила трубку.

Я лежала на кровати, заливая подушку слезами. Как назло в памяти выплывали самые приятные воспоминания из прошлой жизни. Нам было так хорошо с Лизой. Мы доверяли друг другу все секреты. Ни разу в жизни не ссорились. Я считала её своей сестрой. У нас даже были одинаковые медальоны с половинкой сердца. Я подарила один Лизе в шесть лет, а второй оставила себе в честь нашей дружбы… Правда я выбросила свой в мусорный бак, когда распаковывала чемоданы, да и не уверена, что Лиза его до сих пор хранит.

Я сама во всём виновата. Просто никогда не умела отличать ложь от правды, так бы всё это закончилось гораздо быстрее.

Хотя, я рада, что это закончилось именно сейчас. У меня новая жизнь, и я легко забуду все чёрные пятна — моё прошлое, должна забыть.

Утро у меня было просто ужасное. То в жар бросало, то в холод. Даа, бессонная ночь рыданий — не самая приятная терапия для здоровья. Мама чуть ли не на коленях умоляла меня остаться дома, но у меня совершенно не было желания оставаться дома и пить её молоко с мёдом.

В школу меня отвёз папа. Почасти, он просто боялся, что я усну в такси. Первым уроком была литература. Зайдя в класс, я не произвела никакого впечатления. Наверное, на мне просто не было мини-юбки. Я была одета не под настроение. На мне были свободный вязаный свитер, облегающие джинсы и белые кроссовки. Даже волосы были распущены, у меня просто не было сил делать причёску.

Егор делал вид, что мы не знакомы, или, что меня вообще не существует. Маша всё время молчала, да и я не горела желанием с кем-либо разговаривать.

Два урока я молча просидела. А вот на третьем произошло то, чего я больше всего боялась. Я уснула. Не знаю, как это получилось, просто на пару секунд закрыла глаза и всё.

Я слышала краем уха речь учителя биологии.

— Ну, я, конечно, понимаю, второй день в новой школе и всё такое. Все мы когда-нибудь устаём, но не до такой же степени. Погодина!!! — рявкнул он на весь класс.

Я как по команде подняла головус парты и долгое время не соображала, где я нахожусь.

— Ну-ка, Погодина, к доске. Будем тебя из транса выводить. — то ли в шутку, то ли серьёзно сказал учитель.

Я еле-еле поднялась и, шатаясь, как пьяная, поплелась к доске. Все ржали мне вслед, но мне, если честно, было пох*й.

— Пиши. — с интересом приказал Валерий Анатольевич.

В конце всех уроков я сидела в библиотеке, делая вид, что читаю какую-то книгу. Руки сжимались в кулаки, настроение было паршивое. Перед последним уроком решила извиниться перед Егором сейчас вчерашнее. Я шла по коридору с поднявшимся настроением и с улыбкой, а потом увидела, как он целуется в Кирой прямь таки взасос на глазах у всех. Желание извиняться отпало напрочь. Пошёл он нахрен!