Школьные годы чудесные

— До воскресенья!

И побежал к автобусу. Я развернулся и направился домой.

— Тоха! — кто-то негромко окликнул меня у угла дома. Я обернулся. Ко мне из темноты вышел Янкель с сигаретой в зубах.

В поселке фонари вечером и ночью горели только по двум основным улицам — Менделеева и Зелинского — оставляя без света весь остальной жилмассив. Хотя столбы с фонарями вдоль других улиц имелись. Экономика должна быть экономной!

— Здорово! — Янкель протянул мне руку. — Как дела?

— Привет, — я её пожал. — Вроде виделись сегодня. Нормально всё.

— Ага, — согласился он. — А ты чего здесь гуляешь?

— Дядьку провожаю, — немного приврал я, махнув в сторону автобуса и оглянулся. Правда, дальнейшее развитие событий меня немного удивило. Валерий подошел к двери автобуса, взялся за поручень, поставил ногу на ступеньку, постоял секунды две, огляделся по сторонам, кого-то высматривая (возможно, меня — но я находился в тени дома, так что был для него невидим), а потом вдруг решительно отошел от автобуса и направился в сторону такси.

В принципе, поначалу я особо не удивился. Я и сам сегодня на такси домой приехал. Хотя тут, вон, почти пустой автобус до сих пор стоит, пассажиров ждёт с открытыми дверями.

Валерий подошел к первой же машине, открыл заднюю дверь и по-хозяйски (а вот это меня уже удивило!) уселся на сиденье. Через полминуты машина рванула с места.

— А ты? — спросил я у Янкеля, отвлекаясь от увиденного. — Что-то народу на улице не видно.

Янкель довольно хмыкнул, выбросил окурок в темноту:

— Я гуляю вот!

Он повел плечами:

— Прохладно становится. Сыро, мерзко.

Янкель махнул рукой в тень, кого-то подзывая. Я открыл рот от удивления. К нам вышла моя одноклассница Верка, дочь библиотекарши, красавица, отличница и комсомолка, стеснительно ухватив Янкеля под ручку. Вот уж точно бы не подумал!

Она, пряча глаза, тихо поздоровалась со мной, потянула Янкеля в сторону.

— Барышня и хулиган! — опять довольно ухмыльнулся Янкель, хлопнув меня по плечу. — Почти по Маяковскому, правда?

Он вопросительно повернулся к Верке. Она кивнула, соглашаясь.

— Ладно, мы пошли! — он улыбнулся мне. — Бывай, Тоха!

Они пошли по дорожке и я услышал веркин голос:

— Не горбись, Гера! А то сколиоз будет.

«Ну, всё, попал Герка! — подумал я. — А Верка-то девчонка с характером!»

Несмотря на поздний час, я всё-таки зашел к тёте Маше и забрал у неё сверток с дубленкой.

— Ушел? — хмуро поинтересовалась она про нашего гостя.

— Ушел, — подтвердил я и добавил. — Нормальный мужик, тёть Маш. Не знаю, что это вы напридумывали.

— Ну-ну, — скептически отозвалась тётя Маша. — Посмотришь…

Я открыл дверь квартиры и с порога крикнул:

— Сюрприз!

Maman испуганно выскочила из комнаты в одной сорочке.

— Что случилось?

— Это тебе! — я протянул ей сверток.

— Что это? — maman отшатнулась. — Что это, Антон?

— Посмотри, померяй!

Она осторожно взяла у меня из рук сверток, понесла его в комнату. Пока я снимал кроссовки и переодевался, она шуршала там, как мышь, снимая упаковку и развязывая шпагат.

В общем, спать мы улеглись ближе к полуночи. Счастью maman не было предела. Вначале она нетерпеливо померила дубленку на ночнушку, в которой меня встретила. Потом на платье. Потом переоделась в брючный костюм. Обула сапоги. И всё это с восторженными возгласами, довольными комментариями, чередуемыми с вопросами с некоторыми нотками тревоги и опасения:

— Где взял? Откуда? Каким образом? На что купил?

Тем более, что дубленка оказалась почти впору. Ну, разве что чуточку великоватой.

Потом уже, когда мы, наконец, улеглись спать — она в комнате, я у себя, за шкафом — я сквозь дрёму услышал её голос:

— Жалко, Антош, что ты мой сын! Был бы у меня такой заботливый и любящий муж…

— Так у тебя сейчас такой шанс, ма, как раз найти такого заботливого и любящего мужа, — ответил я, зевая.

Но барабашку выпустить «погулять» к Альбине не забыл.

Глава 37

Глава 37

Опять опыты на Светке.

Конечно же, на следующий день я на физзарядку не пошел. Да и maman чуть не проспала. Даже позавтракать не успела. Пока она собиралась, я успел положить в поллитровую стеклянную банку пюре, пару котлет и сунуть ей в сумку.

Она благодарно чмокнула меня в щеку и убежала на автобус. Время было половина восьмого. Через пять минут в дверь позвонили. Я открыл и, зевая и протирая глаза, поинтересовался:

— Что забыла, ма?

— Ковалёв! — за порогом в спортивном костюме стояла Светка. — Ты опять на стадион не пришёл!

Я оглядел её. Она даже на зарядке ухитрялась выглядеть нарядной. Потом себя — в семейных трусах, старой короткой футболке — и выдал:

— Заходи!

— Ковалёв! — взвилась Светка!

Почему-то с недавних пор я перестал её стесняться. Светку такой мой вид откровенно выбешивал, а меня её реакция смешила.

— Свет, заходи, а то холодно! — попросил я, разворачиваясь и уходя в комнату. Ей ничего не оставалось, кроме, как зайти в квартиру и идти вслед за мной.

Я надел свой халат, вышел к ней. Она стояла в прихожей, ожидая меня.

— Вчера поздно спать лёг, — повинился я. — Да и полдня на секции прозанимался.

На секции я занимался два часа, но Светке об этом знать было необязательно.

— Да ты что? — обрадовалась она. — Ну, что, восстановился? Не выгнали.

— Не выгнали! — подтвердил я. — Кофе будешь?

Она глянула на часы на стене, вздохнула:

— Давай! Только тогда, пока я буду пить, ты собирайся, а потом сразу со мной пойдешь. Подождёшь у меня дома, пока я в школу соберусь.

Я довольно улыбнулся — Светка мне нравилась всё больше и больше. Мне с ней было хорошо, спокойно и вообще приятно.