Школьный демон. Курс третий

Слушать красочный рассказ Дэна о похождениях только что превратившейся дочери было довольно забавно. Дэн ярко живописал скорпионий хвост, хлещущий по всей комнате, и то, как я героически нырял под его взмахи чтобы приблизиться к Гермионе и почесать ее за ушами. Эмма охала, ахала и укоризненно смотрела на дочку, которая не знала уже, куда деваться и вовсю светила золотыми глазами. Я успокаивающе обнял ее за плечи.

— Хватит смущать девочку. А то вы сейчас не только рассказ послушаете, но и «в натуре» увидите.

Миа уткнулась мне в плечо, чтобы не смотреть на вконец засмущавших ее родителей. Хорошо еще, что, памятуя о печальной судьбе моей пижамы, руки она контролировала достаточно жестко.

— Ладно, ладно! — вскинул руки Дэн. — Ну, тогда, идем?

На улице было достаточно тепло, чтобы не было нужды в тёплых пальто. Однако для совсем легкого платьица все-таки было холодновато. Так что к родственникам Миа отправилась в джинсах и свитере, впрочем, как и я.

Встречавшая нас у калитки Джессика посмотрела на нашу парочку неодобрительно. Кажется, это ее неодобрение было в сильнейшей степени замешано на обыкновенной зависти.

Миссис Анна встречала нас, не поднимаясь с кресла. Приглядевшись, я заметил, что вязь проклятья на ее ноге стала плотнее, но при этом составлявшие его нити аж звенели от перенапряжения. В общем, проклятье готово было уже разрушиться даже без посторонней помощи.

— Гарри, что это такое? — спросила Миа, недоуменно разглядывая рыхлую, бесформенную, жесткую, но очень хрупкую конструкцию. Похоже, при этом она вспомнила Марку неудачи, мягкую, но очень подвижную, перетекающую из одного метастабильного состояния в другое при попытке ее снять, но не теряющую основных свойств…

— Вот так и выглядит проклятье, наложенное «ведьмой-самоучкой». Крохи Силы в душе есть, хотя и недостаточно, чтобы приняли в Хогвартс или Шармбатон, но ни ума ни таланта Создатель не дал, — я аккуратно раздвинул черные нити, показывая Миа, что черные они только сверху, а в глубине цвет переходит в красный. — Красные нити видишь?

— Ага, — кивнула девочка под недоумевающими взглядами остальных присутствующих. Впрочем, Эмма болезненно щурилась, как будто пытаясь разглядеть что-то, ускользающее от взгляда. — И что это значит?

— Это означает, — продолжал комментировать я, — что Силы у наложившей проклятье не хватило, и она начала тянуть собственную жизнь, расходуя ее на, в сущности, мелкую пакость. Кстати, миссис Анна, у Вас среди близких знакомый никто не заболел внезапно, буквально на ровном месте?

— Хм… — задумалась сестра Дэна. — Мадам Ивонн Кератри перестала появляться на собраниях клуба цветоводов… соседки говорили, что она внезапно заболела на следующий день после того, как…

— Ну вот, — поднял я палец вверх, — с вероятностью шестьдесят процентов мы нашли того, кто наложил проклятье. Вы с ней не ссорились как раз перед тем..?

— Не то, чтобы ссорились… — пожала плечами миссис Анна. — Ей очень не понравилось, что у меня распустились Angraecum germynianum, [67] приобретенные «по случаю». Она в тот день не приходила в клуб, и, соответственно, ей не досталось. Мадам Жаклин Дюмаж принесла всего три отростка, и раздала их тут же…

— Восемдесят процентов, — прокомментировал я эти слова. — И теперь перед нами встает… — я надломил смысловую нить проклятья и полюбовался тем, как вся конструкция рассыпается безобидными черно-красными искрами… — морально-этическая проблема.

67

Прим. автора: вид орхидей

— Какая? — заинтересовалась миссис Анна.

— Вы можете промолчать. Еще два-три столь же «профессиональных» проклятья — и она исчерпает свою жизнь, буквально покончив с собой.

— «Покончив с собой»? — потрясенно посмотрела на меня миссис Анна.

— Это не такая уж редкость. Тысячи людей, таких как эта Ивонн, растрачивают себя на проклятья, здоровьем расплачиваясь за мгновения жестокого триумфа, мелочного и незначительного… И удивляются тому, что живут они плохо, и, как правило, недолго.

— Надо предупредить… — начала миссис Анна.

— Можно, — вздохнул я. — И она, даже если поверит Вам, может задуматься о своем поведении, перестанет проклинать налево и направо, проживет долгую, и, вполне возможно, счастливую жизнь…

— Но? — грустно улыбнулась сестра Дэна. — В твоем голосе так и звучит «но».

— Увы, — пожал плечами я. — Куда выше вероятность того, что вместо того, чтобы изменить себя, мадам Ивонн задумается о своей низкой квалификации, и начнет искать информацию. И вполне может найти описание рабочего ритуала. Те же «черные мессы», описаны в литературе достаточно подробно, равно как и некоторые менее известные практики вуду… Тогда может пострадать гораздо больше людей.

— Они «могут пострадать», но если промолчать — мадам Кератри пострадает гарантировано… — вслух подумала Эмма.

— Это так, — согласился я. — И были бы мы в Англии — я бы не колебался, а настучал отцу Себастьяну. Это его профессия — в том числе и бороться с такими вот, интуитивными малефиками, следить за тем, чтобы они не причинили вреда ни себе ни другим…

Глава 61 Новости Англии

После солнечного Марселя Англия встретила нас мелким, холодным и очень противным дождем. Хедвиг, принесшая очередной выпуск «Ежедневного пророка», как только мы вошли в дом Грейнджеров, недовольно ухнула и окатила нас потоком воды, отряхнувшись. Впрочем, мы с Миа этого почти не заметили, ошарашенные крупным заголовоком передовицы: «Последний бой ГЕРОЯ!» С колдографии под заголовком на читателя с улыбкой смотрел обладатель премии «Ведьмополитена» за лучшую улыбку, недавний азкабанский сиделец, дебошир и безобразник, Гилдерой Локхарт. И первый же абзац статьи сообщал о том, что оный герой награжден орденом Мерлина первой степени посмертно.

Мы с Миа посмотрели друг на друга. С одной стороны, надо было переодеться в сухие и теплые вещи. Но с другой стороны — такая информация!

Однако, в конце концов, здравый смысл победил. И немалую роль в этой эпической победе сыграло осознание того факта, что я отнюдь не хочу видеть Миа простуженной и больной даже в течение нескольких дней, оставшихся до возвращения в школу, в добрые заботливые руки мадам Помфри.

Конечно, полный оборот мог бы помочь с этим… но проблема в том, что до формирования устойчивой к обороту личности Миа еще довольно далеко… хотя бы в смысле сохранения минимальной адекватности. Охотничьи инстинкты мантикоры слишком легко берут верх. Мне даже любопытно, что произойдет при регистрации Гермионы Грейнджер в качестве анимага… Это будет… интересно!

В общем, через некоторое время недовольная Хедвиг отправилась с посланием к регенту рода Поттер, а мы с Миа, уже сухие и согревшиеся, устроились у камина с газетой.

Начало статьи расписывало многоразличные достоинства покойного Гилдероя, ни словом не упоминая о дебоше, лишении памяти аврора и отсидке в Азкабане. И это уже было подзрительно. Нет, конечно, «о мертвых ничего, кроме хорошего», но все-таки это как-то странно…

Объяснение удивительной лояльности журналиста «Пророка» нашлось ближе к середине статьи, когда, очевидно, автор немного утомился петь осанну Локхарту.