Школьный заговор в городе солнца

Его разумные доводы вместо недавней торопливости и нетерпимости возымели действие, и друзья быстро успокоились и согласились подождать. Только Руди пробурчал, что он как хранитель должен быть начеку и продолжит искать. Никто не возражал.

Глава 7. Клептоманка в музее

Потянулись дни ожидания. Большинство учеников, да и учителей, мечтало сейчас только об одном: поскорее бы наступили веселые новогодние праздники и каникулы. Учеба – это все равно учеба, даже если занятия проходят в школе магии, и пусть даже это магия солнца. Кто-то хотел отдохнуть от уроков, кто-то просто горел желанием повидаться с родными, а кому-то и вовсе хотелось на время вернуться в обычный мир. Например, чтобы погреться, слетав в теплые страны. Это только в школах стихий установилась слишком четкая смена сезонов, и уж если это лето – так жаркое, а коли зима – так снежная. Планета, спасенная шесть лет назад от надвигающейся катастрофы, жила по обычным правилам, вращалась вокруг своей оси и вокруг солнца и каким-то боком поворачивалась к нему всегда сильнее.

Но несколько человек ждали вовсе не Нового года, а резкого потепления. Каждое утро Гай, едва проснувшись, подскакивал к окну в надежде увидеть солнечные лучи, заливающие землю, забывая, что светило зимой поднимается слишком поздно, чтобы разбудить своим сиянием. Но каждый ясный день дарил надежду, что это не ледяное зимнее солнце равнодушно светит на свой город, а то самое постоянное тепло возвращается сюда. Но чем ярче была небесная синева, тем лишь сильнее искрился снег под холодными лучами и крепчали морозы.

Компания друзей планировала на ближайшую субботу новую вылазку в лес, чтобы доломать несчастную печь. Оставались последние выходные перед праздниками, нужно было использовать эти дни, иначе потом всех бы распустили на каникулы. Никому не хотелось пережидать очередную отсрочку. Руди как-то предложил сбегать в лес после обеда, но сейчас были самые длинные ночи в году, и уходить так далеко, когда начинало темнеть, было просто опасно.

Поэтому после учебы ребята обычно занимались каждый своим делом, чтобы убить время. Одри снова зачастила в полюбившийся ей музей. Ей нравилась его тишина и почти пустое помещение. Сюда и раньше-то редко забегал кто-то из учеников, а перед праздниками и вовсе словно дорожку забыли.

Сегодня первым делом ее внимание привлек старинный фотоальбом. Большой и тяжелый, с плотными картонными листами, он лежал под стеклом, распахнутый примерно посередине. В изящные прорези было вставлено несколько черно-белых фотографий. Одри и раньше видела этот альбом, но тогда он был открыт на другой странице. Девушка прильнула к стеклу, пытаясь разглядеть лица на поблекших снимках.

– Хочешь поближе посмотреть? – раздался приветливый голос, и к Одри подошла смотрительница.

– А можно? – с восторгом спросила девушка.

– Почему бы и нет, ты же будешь аккуратно листать?

– Конечно!

Смотрительница приоткрыла стеклянную створку и, с видимым трудом вытащив тяжелый альбом, перенесла его на один из журнальных столиков.

– Нужно страницу запомнить? – на всякий случай уточнила Одри перед тем, как перелистнуть в начало.

– Да нет, не обязательно. – Женщина улыбнулась. – Я, наоборот, периодически меняю разворот. Мне кажется, так хоть выцветают они равномерно. Жалко фотографии.

Одри открыла фотоальбом на самой первой странице и с легкой грустью стала рассматривать старые карточки. В основном здесь были общие фотографии учеников: видимо, все выпуски школы солнца старались запечатлеть и сохранить на память. С каждой новой страницей качество и четкость снимков становились немного лучше. Менялась одежда учеников, особенно это было заметно по девочкам, старавшимся следить за модой. Менялись лица. Что-то новое приобретали их черты и взгляды, смотревшие с фотокарточек. Одри листала альбом, боясь на него дышать, словно переворачивала страницы тончайшего пергамента, хотя листы были очень прочными. Ей казалось, что она прикасается к старинной тайне. И как знать, может, среди этих ребят были и те, которые тоже мечтали избавиться от гнета людей и жить лишь для себя и магического мира, отдавая только ему свой дар?

Незаметно пролетел час. Одри вернула альбом. Сама бережно уложила его на красную подушку под стекло и открыла на странице, которую увидела сегодня первой. Альбом до самого конца был наполнен старинными снимками. Видимо, более новые хранились где-то еще, но не в музее.

Уходить не хотелось. Кивнув смотрительнице, которая с теплом и благодарностью взглянула на нее, Одри принялась снова прохаживаться вдоль музейных рядов: открытых стеллажей и застекленных витрин. И на одной из полок она увидела необычайной красоты резную шкатулку из красного дерева с медной гравировкой. Раньше Одри сюда еще не доходила, иначе сразу бы заметила такое сокровище. На крышке было искусно выточено солнце с рассыпающимися вокруг медными лучами. Чудилось, будто эти лучи и в самом деле сейчас изливались из раскаленного светила, освещая и обжигая. Сбоку шкатулки по всему периметру тянулись разной глубины желобки, свиваясь в спирали, запутываясь в лабиринты, и при внимательном взгляде казалось, что в этих орнаментах есть какая-то система. Одри, почти касаясь стекла, вгляделась в узор на крышке и поняла, что и вокруг солнца, и вдоль лучей тоже проходят странные углубления.

«Шкатулка с секретом!» – осенило Одри, и она с надеждой повернулась к смотрительнице, которая с легкой улыбкой давно за ней наблюдала через большие очки в роговой оправе.

– Ее можно открыть? – прошептала девушка, но старушка вздохнула и покачала головой.

– Увы, она не открывается. Все в конце концов обращают внимание на эти хитрые ходы по всему дереву, на эти необычные защелки из меди. Все хотят разгадать секрет шкатулки. Но, к сожалению, это обманка.

В голосе смотрительницы сквозила искренняя печаль, словно и она сама не раз пыталась отомкнуть таинственные замки и заглянуть внутрь, но не получилось.

– Не может быть…

Одри не верила глазам. Зачем было делать столько сложных и запутанных следов, если не ради загадки? Ведь эти желобки не настолько хороши, чтобы украсить шкатулку. Медные лучи и тонкая резьба, которой был выполнен лик самого солнца – вот что действительно выглядело прекрасно. Почему же не пройтись было этой резьбой по всей поверхности? Зачем портить чудесную вещь, почти произведение искусства, фальшивыми тайниками?

– Она даже внутри не полая, – все с той же грустной улыбкой проговорила смотрительница, подходя ближе и близоруко вглядываясь в шкатулку. – Хочешь, посмотри ее. Открыть не получится, но ты хотя бы ощутишь пальцами тепло дерева и изящество резьбы.

Одри, раскрыв от восхищения рот, завороженно наблюдала, как старушка отпирает застекленный шкафчик, достает заветную шкатулку и передает ей. Где-то скрипнула дверь.

– Вот, рассматривай. Садись где-нибудь у окошка, чтобы свет дневной падал, хотя какой уж там свет, солнце село, – проворчала смотрительница. – А я проверю, кто пришел. Может, еще посетители забрели, нужно же им все показать.

Она неторопливо удалилась и скрылась за высоким непрозрачным стеллажом, а Одри, одними пальцами удерживая шкатулку и не отрывая от нее глаз, уселась за ближайший столик и принялась вертеть чудную вещицу в руках.

Сначала ей было даже страшно дотрагиваться до искусных узоров и загадочных желобков, проложенных по деревянной поверхности. Несмотря на то, что шкатулка была довольно увесистой, она почему-то казалась Одри необычайно хрупкой, и ей все чудилось, что она, неаккуратно пощупав прорези или коснувшись одной из медных вставок, может нечаянно испортить драгоценную вещь. Не открыть, нет, раз уж это всего лишь имитация тайника, а именно сломать.

Затаив дыхание, Одри рассматривала, изучала красивую старинную шкатулку, но руки сами потянулись погладить медные выступы и углубления в полированном дереве. Одри очень осторожно провела кончиком указательного пальца по расходящимся лучикам, обрисовала солнечный лик, а затем, осмелев, принялась ощупью обследовать загадочные впадинки, выемки и фальш-замочки.

Пальцы почувствовали нарастающее тепло, и кожу вдруг словно обожгло. Не больно. А так, как ощущаем мы, нежась под жарким солнцем, что словно лижет горячими лучами тело, наполняя его негой. Сердце Одри бешено застучало, она почти перестала дышать, захлебнувшись восторгом. Пальцы бегали по шкатулке, и под ними вдруг оживали, приходили в движение секретные запоры, перемещались медные шипы в своих пазах, проворачивались невидимые ключи. Внутри таинственного механизма что-то едва слышно щелкало, будто кто-то очень-очень далеко отпирал дверь, закрытую на множество хитроумных замков.