Школы и мастера фехтования. Благородное искусство владения клинком
Шрифт:
«Оправдание» было переиздано в Лондоне пять лет спустя (1729 год), главным образом из-за «Памятки фехтовальщикам», единственного раздела книги, который мог представлять интерес для читателей того времени.
Также сэр Уильям Хоуп является автором двух других книг: «Советы мастера фехтования ученику» и «Заметки о гладиаторских боях» [193] , которые, однако, публика встретила без энтузиазма. Вторая из указанных книг должна была представлять особый интерес, так как призовые бои, бывшие немаловажной чертой существования фехтовального сообщества в середине XVIII века, пользовались большой популярностью в эпоху Вильгельма III, Анны и Георга I, когда повсюду господствовал дуэльный дух.
193
Все, что мы знаем об этих двух
Призовой бой XVIII века, хотя и являлся последствием «профессиональных боев», происходивших на глазах у публики с участием старых мастеров защиты или их учеников, можно считать призовым в ином смысле. Его целью было не только прославиться, но и выиграть деньги, поставленные на кон, вместе с входной платой, которая переходила в собственность фехтовальщика, «ушедшего с помоста последним».
Тем не менее в том, что касается напыщенности и бахвальства, содержание вызовов не слишком изменилось с дней Джорджа Сильвера, как о том свидетельствуют нижеследующие типичные образцы рекламных объявлений о предстоящем бое:
«МЕДВЕЖИЙ САД, ТАВЕРНА «ХОКЛИ В ЯМЕ»
В будущую среду, то есть 13 июля 1709 года, ровно в два часа состоится испытание мастерства между двумя знатоками и мастерами благородной науки защиты.
Я, Джордж Грей, урожденный города Норича, дрался во всех частях Вест-Индии, то есть на Ямайке, Барбадосе и в иных частях света; никогда еще не терпел поражения ни в одном из двадцати пяти боев на помосте и недавно приехал в Лондон; я вызываю Джеймса Харриса на встречу, чтобы драться с ним на следующем оружии, а именно:
Я, Джеймс Харрис, мастер упомянутой благородной науки защиты, служил в конной гвардии и выиграл сто десять призов и всегда последним уходил с помоста: не посрамлюсь (с Божьей помощью) встретиться с этим храбрецом и смельчаком, вызвавшим меня, в назначенном месте в назначенное время; желаю драться острым оружием, а от него не жду милости.
Примечание. На помост допускаются только секунданты. Vivat Regina».
Вот еще одно объявление подобного рода:
«МЕДВЕЖИЙ САД, ТАВЕРНА «ХОКЛИ В ЯМЕ»
В среду, 5 апреля 1710 года, ровно в три часа состоится испытание мастерства между двумя мастерами благородной науки защиты.
Я, Джон Парке из Ковентри, мастер благородной науки защиты, вызываю тебя, Томас Хезгет, встретиться и драться со мной на следующем оружии:
Я, Томас Хезгет из Баркшира, мастер упомянутой науки, не побоюсь (с Божьей помощью) встретиться с этим смелым и храбрым бойцом, вызвавшим меня, в указанном месте в указанное время; желаю драться острым оружием, а от него не жду милости.
Примечание. На помост допускаются только секунданты. Vivat Regina».
Обычно объявления помещались в газетах за несколько дней до поединка, в редких случаях там же печатались заметки о самых выдающихся боях.
Следующий фрагмент принадлежит перу Стила, он вышел в «Спектейторе» 21 июля 1712 года (выпуск № 436): «Стороны встретились в центре помоста и, пожав друг другу руки как бы с выражением добрых намерений, с изяществом удалились к его краям. Тут же они повернулись и стали приближаться друг к другу, Миллер с полным решимости сердцем, Бак с внимательным и бесстрастным лицом. Бак в основном заботился о защите, Миллер большей частью хотел раздразнить противника. Нелегко описать многочисленные уловки и незаметные защиты между двумя остроглазыми и проворными бойцами; но горячность Миллера раскрыла его пред хладнокровным Баком, который и дал ему отпор сильным ударом по голове. В тот же миг кровь ручьем хлынула на его глаза, и от криков толпы его мука, несомненно, удесятерилась. Присутствующие разделились на два лагеря из-за их разной манеры фехтования. В это время несчастная красавица на одном из балконов, как видно, переживала за Миллера и разразилась слезами. Сразу же, как его рану перевязали, он снова яростно ринулся в бой, что еще больше повредило ему. Но какому храбрецу может повредить лишнее терпение и осторожность? Далее последовал горячий нетерпеливый натиск и окончился решительным ударом по левой ноге Миллера. Во время второй схватки дама
на балконе прикрывала лицо, и я не мог не подумать о том, как терзается она в ту минуту, слыша лязг мечей и со страхом гадая, на кого пал следующий удар. Всем, кого услаждал вид крови, было видно открытую рану, из которой кровь окропляла помост. В ту минуту суровый секундант Миллера объявил, что через две недели день в день он будет драться с мистером Баком на том же оружии, провозгласив себя учителем знаменитого Гормана; но Бак заявил, что сам учил сего фехтовальщика и принял вызов».Трудно понять, как могли люди преодолевать столь суровые испытания, сохраняя достаточно физических сил, чтобы ловко и решительно управляться с мечом. Однако это было – и показывает нам, насколько неопасны, можно даже сказать, безопасны для сильного и здорового мужчины перерезанные мышцы. Но самый простой укол шпагой в легкие или живот наверняка навечно успокоил бы этих стойких здоровяков.
Самым прославленным мастером фехтования первой половины XVIII века был знаменитый Фигг, хотя он еще больше прославился в качестве боксера, поскольку стал первым «чемпионом» (1719–1734). При его жизни бокс как раз начали включать в программу призовых боев.
Мистер Дауне Майлз в своей «Пугилистике» приводит образец афиши, объявлявшей о подобном увеселении:
«У большого черепичного шатра Фигга, на лужайке для игры в шары, что в Саутворке, во время ярмарки (которая открывается в субботу 18 сентября) для развлечения горожан выступят мастера искусства фехтования на рапире, палаше, дубинках и кулачного боя.
Известный Парке из Ковентри и знаменитый профессиональный боец и джентльмен мистер Миллер покажут свое мастерство в поединке, пред ставя преимущества темпа и дистанции. Также выступит мистер Джонсон [194] , великий фехтовальщик, превосходящий любого человека в мире своей непревзойденной подвешенной стойкой, защищаясь против мощной руки прославленного Саттона.
194
Утверждается, что он был дядей Сэмюэла Джонсона.
Делфорс, непобедимый боец на дубинках, тоже совершит свои необычайные подвиги, а также вызовет любого человека в королевстве, который примет вызов.
Бакхорс и несколько других боксеров покажут искусство кулачного боя.
В заключение большой парад доблестного Фигга, который покажет свое мастерство в разных схватках на рапирах, палашах, дубинках и кулаках. Vivat Rex».
Имя Фигга как образованного преподавателя всех видов боя постоянно упоминается в «Тэтлер» и «Гардиан». Капитан Годфри в своем «Трактате о полезной науке защиты, который сравнивает шпагу и палаш и показывает сходство между ними» [195] говорит о нем с большим энтузиазмом в главе о «характерах мастеров», где мы снова находим имена Бака, Миллера и Паркса из Ковентри. Стоит включить в наш обзор отрывок из этого рассказа ради любопытного хвалебного стиля, в котором он написан.
195
Говорят, что эта книга впервые увидела свет около 1735 года, но чаще встречается издание, датируемое 1747 годом. Главным образом оно интересно подробностями фехтования на палаше. Другая работа подобного рода – это «Справочник опытного фехтовальщика, или Истинное искусство самозащиты», принадлежащая перу Дональда Макбейна, Глазго, 1728 год.
«Тимоти Бак отличался непревзойденной стойкостью, даже когда выступал в преклонном возрасте, и старость не могла скрыть его незаурядного здравого смысла. Он был столпом мастерства, и все его преемники, добивавшиеся успеха на этом поприще, опирались на него.
Мистер Миллер был настоящим джентльменом в обличье профессионального бойца. На помосте он представал прекраснейшей картиной, принимая свои позиции, и его манера держаться чрезвычайно располагала к себе. Его действия были столь легки, поведение столь непринужденно и улыбка столь приятной среди боя, что он не мог не вызывать симпатии.
Фигг был титаном меча, великаном среди гладиаторов! В нем слились сила, решимость и непревзойденный здравый смысл, делая его непобедимым мастером. В его лице сияло величие, подобного которому я не видел, и освещало все его действия. Его правая нога, дерзкая и крепкая, и его левая, всегда стоявшая неколебимо, давали ему удивительное преимущество, многажды доказанное, и повергали его противников в отчаяние и страх. Он был столь же великим мастером, не сравнимым ни с кем другим, виденным мною, сколь и великим знатоком темпа и дистанции».