Шлак 3.0
Шрифт:
— Послушайте, а это важно знать, как танк попал в овраг? — спросила Алиса.
— Молодец, девочка, — кивнул Гук. — Поступим следующим образом. Сколько тебе бензина надо?
— Баки стандартные, триста литров, — ответил я.
— Дам тебе платформу, людей и две бочки бензина. Хватит четыреста литров? Сколько времени надо, чтобы привести агрегат в порядок?
— Это как механик скажет. Неизвестно что там с проводкой, с фильтрами. На быструю отдачу рассчитывать нельзя.
— Всё равно поторопитесь. Прихожане не остановятся, между ними и источником никакой защиты больше нет. Сутки у вас, не больше.
Глава 12
Через
Ни Алису, ни Звездуна Гук со мной не отпустил, сказал, нечего делать, дескать, я и без них справлюсь. Но, думаю, он придержал их в качестве заложников. Моя идея с танком его зацепила. Сильно зацепила. Он ухватился за неё, и пусть старался казаться невозмутимым, глаза выдавали радость, и Алиса должна была послужить залогом успеха.
Девчонка связалась с Желатином, объяснила ситуацию и велела слушать меня. Загрузили на платформу две двухсотлитровых бочки с бензином и поехали.
Дорога проходила вдоль железнодорожных путей. Через два километра началось поле. Надели респираторы. Шум пытался бубнить что-то сквозь маску. Гук сразу предупредил, что человек он болтливый, отсюда и кличка, но пулемётчик отменный. Я сел ближе к кабине, облокотился о борт, подставляя лицо ветру. Справа рельсы, слева зелёное море крапивницы. Вдалеке показался состав. Шум ткнул пальцем:
— Сборщики.
Чем ближе подъезжали, тем отчётливее становился виден вырубленный участок поля и снующие между ним и теплушками люди с мешками. Четыре месяца назад я так же сновал, рубил, одновременно пытаясь понять, где же всё-таки оказался. Так же стояли стрелки на крышах вагонов, вглядываясь в заросли, чтобы при первых признаках появления тварей дать сигнал к отходу. Но не смотря на охрану, в неделю погибало три-четыре загонщика. Мне в тот раз повезло.
Сейчас тварей не было, на протяжении всего пути я ни разу их не почувствовал. Там, где часто стреляют, они появляться не любят.
Через час выехали на перекрёсток между Депо и высотками. Водила высунулся из кабины:
— Куда едем?
— На Резервную станцию.
Желатин нас уже ждал. По лицу было видно, что полученному заданию он не рад, но к выполнению подготовился. Стараясь делать всё нарочито медленно, показывая своё недовольство, поставил в кузов ящик с инструментами, два небольших аккумулятора и ворох разнообразных деталей, постоял, словно думая, всё ли взял, и только после этого взобрался на платформу. Шум полез к нему со своими рассказиками, но Желатин так глянул на него, что пулемётчик отскочил как шелудивый пёс от злобной кошки.
— Малахольный он у вас какой-то, — покосившись на меня, сказал он.
Я кивнул. Желатин мне самому не нравился. Опасность от него не исходила, чувствовалась только брезгливость, но указательный палец сразу тянулся к спусковому крючку, едва я видел его. Может, когда-нибудь и дотянется.
Возле моста я первым выпрыгнул из кузова, отыскал взглядом Сотку на противоположном склоне и подмигнул: привет. Обошёл овраг по краю, прислушиваясь и присматриваясь. Вышел на мост, остановился у перил, через которые когда-то сиганул вниз. Чисто. Вроде бы овраг должен притягивать тварей, удобное место захорониться, устроить засаду. Пусть и не часто, но народ здесь появляется: и загонщики, и дикари. Однако ж мутанты показывались здесь редко да и то проходом, словно Сотка
всех и отгоняла.— Мужики, давайте разгружаться уже, — прогундосил водила. — Мне ещё в Загон за жрачкой, за топливом, а потом назад в Полынник.
Я подошёл, помог выкатить бочки. Вооружившись топором, спустился вниз и начал подрубать кусты. Всё, можно не бояться, что тайна раскроется и кто-то увидит мой танк. Пришло его время выйти в свет.
Желатин забрался на корпус, осмотрел, принялся отвинчивать гайки на корме. Заскрипел металл. Шум с Харитоном используя верёвки, начали спускать бочки вниз по склону. Двоим им было тяжело, но помогать я не стал, пускай сами корячатся.
Работали без перекуров. К вечеру расчистили заросли вокруг танка, и впервые я увидел его во всей красе. Высокий силуэт, массивная шестигранная башня, короткая мощная пушка, не выходящая по длине за пределы передней части корпуса. Сзади так называемый Rommelkiste — ящик Роммеля. Странно, что раньше я не догадался заглянуть в него. На Pz.Kpfw.III он выполнял роль бардачка, и там могло завалятся энное количество интересных и нужных вещей.
Я поднялся на броню. Ящик был сварен из толстых листов и крепился к башне мощными болтами. Верхняя крышка держалась на двух металлических защёлках. Я отжал их. Сверху лежал сложенный в несколько слоёв кусок брезента. Материал крепкий и, несмотря на прошедшее время, сохранился хорошо. Если его разложить, получится неплохой тент, под которым весь экипаж сможет укрыться от солнца или дождя. Под брезентом находились восемь жестяных коробок с пулемётными лентами и два запасных ствола к курсовому пулемёту. А вот это уже настоящий подарок.
К танку подошёл Шум, пнул по катку и спросил ни к кому конкретно не обращаясь:
— Это и есть ваш панцирь? Хрена себе тут металла. А чё он не едет?
— Гусеницы спустили, — мрачно отозвался Желатин.
Шум хихикнул. Я сказал строго:
— Лезь внутрь, место своё осмотри.
— А где там моё место?
— Рядом с водителем.
— А где там водитель…
— Увидишь! — повысил я голос.
Шум решил, что достаточно долго испытывал моё терпение, полез в танк через боковой люк, но почти сразу пулей выскочил обратно.
— Дон… — он начал тыкать пальцем в башню. — Там этот… как его… Труп!
— Не труп, а Курт. Помоги ему выбраться.
— Я?
— Предлагаешь мне это сделать?
Шум повернулся к люку и уставился на него, словно на прорубь с пираньями, в которую ему предстояло нырнуть. Минуты две он колебался, косился на меня, надеясь, что я передумаю, не дождавшись, ухватился за края, подтянулся и закинул ноги внутрь. Взглянул на меня ещё раз и нырнул в башню целиком. Послышалось чертыханье, потом из люка вывалилась голова Курта, то бишь, череп с остатками волос. Оказывается, при жизни Курт был блондином. За головой последовало всё остальное вместе с сапогами и формой с эсэсовским шевроном. Всё это рассыпалось по земле старым хламом. Харитон присел перед останками, достал нож, начал срезать шеврон.
— Брось! — прикрикнул я.
— Тебе жалко что ли?
— Не всякую гадость следует подбирать.
Харитон спрятал нож и проговорил негромко:
— Зря я тебя не пристрелил.
Ага, значит, он меня помнит.
Из люка высунулся Шум, губы сложились в ухмылку.
— Дон, ты пулемётик-то видел? Это ж MG тридцать четыре. Вот это, я тебе скажу, Зингер! Там в подсумках тыща патронов, только успевай строчить. Классно прихожане отхватят.
— В ящике Роммеля ещё восемь коробок по сто пятьдесят патронов, — добавил я ему радости. — И два запасных ствола. Потренируйся в замене.