Шлюха

Стефан рассмеялся:

— Давненько ты не показывал мне средний палец... лет с двадцати.

— Теперь ты будешь видеть его гораздо чаще. Тебе удалось узнать что-нибудь о её прошлом?

— Ничего такого. Сейчас рассказывать?

— Нет, позже. Там есть, что обсудить, — сказал Макс и прошел к месту, которое заняла Зара.

— Тут так красиво! — воскликнула она, светясь от радости. — А нам долго лететь? И куда именно мы летим?

— В Лос-Анджелес.

— В Лос-Анджелес? Круто! Голливуд, актёры, актрисы, свет софитов, — мечтательно произнесла Зара.

Макс хотел съязвить о том, что она вряд ли это все увидит, но потом передумал. Почему бы и нет? Он покажет ей всю эту яркую, дорогую жизнь, а потом вернёт на её законное место. А может, и нет...

Зара достала телефон, чтобы выключить перед взлетом и чуть не смяла его в руке. Смс от Михаила. Руки сжали телефон так сильно, что костяшки пальцев побелели.

— Что такое?

— Зарядка почти закончилась, — сморозила первую пришедшую в голову чушь Зара.

— И что? Тебе телефон не нужен рядом со мной.

— Вдруг сфотографировать что-нибудь захочу...

— Прилетит Терри Ричардсон и сфотографирует всё, что тебе нужно, — сказал Макс, пристально смотря на неё.

— Ладно, ладно, успокаиваюсь. И вправду, погорячилась я. Извини. — Невинный взгляд из-под густых черных ресниц.

Зара убрала телефон, но руки всё равно дрожали, желая придушить Михаила. Она так и не придумала, как будет доставать деньги. Неужели он сможет с ней так поступить? Она не верила, но проверять не хотелось.

— Что будешь делать во время полета? Спать? — спросил Макс.

— Нет, конечно. Я взяла с собой разговорник и «Мастера и Маргариту» Булгакова.

— Будешь учить английский?

— Я учила в школе, знаю немного. Может, поговоришь со мной?

— Ладно, — нехотя согласился Макс.

— Питание, рестораны, кафе. Начнем с этой темы. Ну, например... I am hungry. Я голодна, правильно?

— Да. I am hungry too (Я тоже голоден…)... — томно ответил Макс, прожигая Зару взглядом.

Сделав вид, что не поняла, о каком голоде он говорил, она продолжила:

— When did you have breakfast? (Когда ты завтракал?)

— I refused my breakfast and feel very pity now (Я отказался от завтрака, о чём очень жалею сейчас…)… — Макс провел ладонью по колену Зары и остановился перед платьем.

— Я хотела серьезно позаниматься английским, но если ты не хочешь мне помочь, то я лучше почитаю Булгакова.

— Как хочешь, крошка, — весело сказал он, откидываясь на кресло.

— Because I have no appetite. There is nothing delicious to eat here (Потому что у меня совсем нет аппетита. Здесь нет ничего вкусного.), — пробормотала Зара, открывая книгу.

До Макса не сразу дошло, что сказанное относилось к нему. Это был намёк на то, что он неподходящая кандидатура? Он уж было хотел вспылить, но опять вовремя остановился. Незачем раздувать скандал. Она впервые пошутила за время их знакомства. Что же ещё она ему покажет!?

— Ты читал «Мастера и Маргариту»? — спросила Макса, желая обсудить с ним книгу.

— Да, было что-то такое в школе.

— В Америке в школьную программу входит русская классика? — удивилась девушка.

— Неважно. Что ты хотела?

— Просто спросить, что ты думаешь о любви мастера и Маргариты. Бывает ли такая любовь? Любовь, побеждающая всё, любовь, которой помогают даже высшие силы? А ведь любовь героев не была идеальной в нашем понимании, но всё равно она прошла сквозь все преграды, заставляя даже Дьявола поверить в неё.

— Не бывает никакой любви. Заканчивай читать эти сказки, они тебе лишь мозг запудрят, — сказал Макс.

— Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык!

— Что?!

— Это слова Булгакова.

— Ты, что, всю книгу можешь процитировать? — усмехнулся он.

— Нет, конечно. Только самые интересные моменты. Вот, например: «Злых людей нет на свете, есть только люди несчастливые».

— Это намек? Ты считаешь меня злым, а, следовательно, несчастливым? Да чтоб ты знала, милая, я самый счастливый в мире человек. Я в первой десятке «Форбс». Кто может быть счастливей меня?

— «Люди, как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было... Человечество любит деньги, из чего бы те ни были сделаны, из кожи ли, из бумаги ли, из бронзы или золота. Ну, легкомысленны... ну, что ж... обыкновенные люди... в общем, напоминают прежних... квартирный вопрос только испортил их...» — слова Воланда, — парировала Зара.

— Я счастлив! Деньги не испортили меня, а, наоборот, осчастливили. Что ты знаешь о моей жизни? — начал заводиться Макс. Да, она была права! И этого задело его за живое. Да, он был несчастлив! Несчастлив, насколько это было возможно. Но не ей судить его.

— Могу сказать лишь одно, опять же цитируя Булгакова: «Он не заслужил света, он заслужил покой…» Понимай, как хочешь, — сказала Зара, закрывая и эту книгу.

С Максом невозможно нормально поговорить. С ним можно было только трахаться. Ну, и ладно. Тогда она поспит. Зара удобно устроилась в кресле и закрыла глаза, не замечая растерянности Макса.

Её слова били в самое сердце. Всю жизнь он убеждал себя, что счастлив, что всё у него хорошо. Но он всегда понимал, что счастья в его жизни и близко нет. Покой... о нём он мечтал всегда, с самого детства. Не нужно никакого света, никакого рая, только покой.

…Зара видела цветные сны, которые сменялись картинками из прошлого. Она боялась Америки и того, что ей приготовило будущее. Очень боялась. Но в то же время верила, что небеса когда-нибудь помогут и ей. Может, вот он, этот шанс?

…Макс смотрел на спящую Зару и был уверен, что жизнь приготовила ему новое испытание. И только от него зависело, как он с ним справится. Он решил, что попытается дать ей шанс. Но одно неправильное движение, и шанс будет аннулирован.

— Мы свободны выбирать свой Ад и Рай, брат, — тихо сказал Стефан, похлопывая его по плечу с соседнего кресла.

— Да, ты прав, — задумчиво произнес Макс, опять устремляя взгляд на девушку. — Ты прав...