Шофер. Назад в СССР. Том 3

Мы разбежались. Титок потопал к своему зилку по бровке лесополосы, вдоль поля. Пропустил завернувшую к нам с проселочной дороги чиновничью волгу. Видать, кто-то с комиссии пожаловал. Я же, шустро зашагал до Белки. Когда оглянулся, чтобы посмотреть, не едет ли Титок, то выругался матом.

Он нагнулся к окошку пожаловавшей к нам волги и с кем-то там говорил. Потом пошел до своей машины. Когда я был уже у Белки, видел, как к Титку, за кузов зилка, пользуясь послеобеденной суетой, идет Щеглов.

— От, зараза… — Пробурчал я себе под нос.

Разговаривали они недолго. Я наблюдал за этим из кабины несколько минут, пока один из комбайнов, уже работавших в поле, не блеснул маячком и мне не пришлось ехать под шнек.

Оглянувшись перед отъездом, увидел я, как Щеглов возвращается, а Титок уже сидит в кабине. Походу, договаривались про передачу русалки. Что ж, даже хорошо, что сейчас я перед Щегловым со свертком не засветился. Таким макаром зампреда и спугнуть можно.

Следующий шанс пересечься с Титком мне довелся только к вечеру, когда работа первого дня закончилась, и мы оказались на поле вместе. Я почти сразу поторопился к Титку.

Поставив Белку недалеко за егошней машиной, выбрался из кабины. Пару мгновений я раздумывал взять сверток с собой, да не стал. Решил, что сначала переговорю про это с Титком, а там уж передам посылочку.

Подойдя к Титковской машине, я тут же запрыгнул на подножку с пассажирской стороны, заглянул в кабину. Салон был пуст.

— Да елки-палки… — Зло проговорил я и спрыгнул.

Принялся продираться взглядом через начинающиеся серые, под темными облаками сумерки. Шоферы суетились у своих машин, на том краю поля. Рядом с нашими самосвалами, на отдалении метров в тридцать, выстроились комбайны. Титка я нигде не увидал. Да куда ж он делся?

Тогда я все же решил, что переложу русалку из Белки в Титковский зил сейчас, а там уж его найду и предупрежу его самого. Момент был самый подходящий, потому как никто бы такого моего маневра и не увидал бы сейчас.

Я быстро вернулся до Белки, полез в кабину также, со стороны пассажира. Сунул руку за спинку дивана, чтобы отыскать спрятанный там сверток.

— Не советую я тебе этого делать, — услышал я вдруг хрипловатый низкий голос.

Отдернув руку от моего тайника, я быстро выглянул из машины. У Белкиного борта стоял и криво ухмылялся КГБшник Караев.

Глава 26

— Да? — Нахмурил я брови, — это еще почему? И каким ты тут боком, товарищ младший лейтенант?

— Хорошая у тебя память, — хмыкнул Караев.

— Такую физиономию сложно выкинуть из памяти, — ответил я холодным тоном.

— Вот как? Ну жаль. Я-то всегда считал, что у меня очень неприметное лицо.

— Как у бандита.

Караев ухмыльнулся, сощурил маленькие хитрые глазки. Опершись о Белкин кузов, он беззаботно скрестил ноги.

— И долго ты тут собираешься торчать? — Спросил я еще более холодным тоном, — вроде твой подопечный немец вообще черт знает, где лазит. Не должен ли ты с ним рядом сейчас крутиться?

— И чего я тебе так не нравлюсь? — Ответил он вопросом на вопрос.

— А чего ты тут забыл? — Парировал я.

Караев вздохнул, выпрямился. Сложил руки на груди, отчего его покатые плечи стали еще более покатыми.

— Ты, конечно, можешь сейчас отдать русалку Титкову, но знай, что тем самым ты погубишь всю операцию на корню.

Я бросил взгляд на спинку Белкиного дивана. За ним покоился заветный сверток с русалкой. Что сделает этот Караев? То, что он из КГБ у меня вопросов не вызывало, я видел его ксиву. Да и то, что КГБ вступило в дело о махинациях с валютой, тоже было ожидаемо. Все же именно этому комитету подведомственны такие преступления. Больше фактов говорило мне за то, что к Караеву все же стоит прислушаться. По крайней мере, можно было попытаться понять, почему он предлагает мне переменить первоначальный план, который мы обговорили еще с Квадратько.

— Почему загублю? — Спросил я.

Пару мгновений мы с младшим лейтенантом помолчали, посверлили друг друга ледяными взглядами.

— Понимаю, что мое появление получилось больно внезапным. Но позволь мне кое-что показать.

С этими словами Караев кивнул себе за плечо, к посадке, которая отделяла поле от проселочной дорогой, пробегавшей с той стороны рощи.

— Что там?

— Там Титков. А вместе с ним еще кое-кто интересный. Полагаю название «Мясуха» тебе кое о чем да говорит.

— Армавирская бандитская группировка, — сказал я и закрыл дверь. Замкрул машину.

— Верно. Вот они там, с Титковым сейчас и общаются. И, если они нас увидят, — обеспокоился вдруг Караев, — то Щеглова уже будет не поймать. Все похерится.

— Тогда побеспокойся, товарищ младший лейтенант, чтобы тебя не увидели.

Караев засопел и его большие ноздри раздулись еще сильнее. Потом КГБшник оглянулся. Достал из нагрудного кармана футболки с воротником пачку космоса. Стукнул по донцу коробочки, чтобы высвободить наружу хвостик сигареты.

— Покурим, — предложил он мне.

Раздумывал я недолго. Оглянулся. Вокруг было много народу: шоферы, комбайнеры, члены комиссии, станичники. Чтобы не привлекать внимания, я взял сигарету и сунул за ухо. Караев тоже взял, но положил свою в губы. Вместе мы пошли к посадке. Караев даже попросил у проходящего мимо шофера огня, но спичек у того не оказалось. Мастер конспирации, етить его…

Когда мы вошли в посадку, то потихоньку стали пробираться сквозь заросли. Шли тихо, так, чтобы избежать лишнего шороха подлеска, не шуметь зарослями шиповника и низко склонившимися листьями.

— Вон, смотри, — спрятавшись за большим колючим стволом акации, прошептал мне Караев, — видишь?

Я, присел рядом, выглянул из-за густо утыканного пучками игл основания дерева, устремил свой взгляд туда, куда указал КГБшник, пробился взглядом в прогалины между зеленой листвой.

— Они тут с обеда валандаются, — добавил Караев.

У обочины гравийки стоял старенький ПАЗ-659. Покрашенный каким-то странным грязно-бежевым цветом, он щеголял на своем боку большим рисунком, изображающим свинку, которая обнимала батон колбасы. Над свиньей красной старой красной было написано: «Армавирский мясокомбинат. Автолавка».

Титок, какой-то растерянный или даже напуганный, мялся под открытой пассажирской дверью. Здоровенный мордатый мужик в тельняшке с длинным вислым рукавом что-то ему рассказывал. Естественно, с такой дали услышать их разговор было невозможно.

— Мясуховские, — шепнул Караев.

— Запугивают, — догадался я.

— Ага. Они сейчас ему скажут принести статуэтку немедленно. А раз у вас статуэтка совсем другая, так обман там быстро вскроется. Тогда уже Щеглова будет за жабры не взять. Он уйдет на дно так глубоко, что ищи-свищи потом, за что его притянуть.