Шоколадка

Жрать! Жрать!
– снова требовательно взвыл желудок.

Ой-ёй, я ща с голоду помру! Все бегу кормиться, сил моих больше нету!

Нырнув в сумрак, пересекла порог комнаты и замерла в коридоре, принюхиваясь. Хвост возбужденно прошелся по бокам.

Пока я раздумывала, в какую сторону бежать, открылась соседская дверь, и в коридор вышел статный мужчина.

Оп-па какие люди! Рон - начальник безопасности молодого мага Дарсия, именно так он значился в воспоминаниях Славки. Ну щас мы с тобой поигррраем, мря!

Припав на передние лапы, замерла, внимательно отслеживая каждое движение воина. Почувствовав что-то, мужчина на минуту замер, а потом стал внимательно осматривать коридор в поисках опасности.

Уууу, какой ты, однако! Впечатляет, впечатляет!
– приглушив стук сердца, стала подкрадываться к войну. Рон напрягся еще больше и потянулся к гронху, который висел у него на поясе. Я замерла, вертя в воздухе хвостом.

Видеть то он меня в сумраке не может, но вот чувствует однозначно! Интересно девки пляшут! – оскалила пасть в подобии улыбки.

Наши занимательные пляски прервал один из охранников, вышедший в коридор из комнаты, что находились дальше по коридору. Увидев позу Рона, мужчина вначале удивился, а потом и сам напрягся, выжидательно смотря на начальника.

Не ну я так не играю! Так уже не интересно! – успокоившись, уселась на хвост, и принялась рассматривать потолок.

– Все в порядке, буди остальных, а я пойду узнаю, что с завтраком, - сказал Рон направляясь к выходу. Охранник недоуменно вздохнул и пошел по коридору, стуча по очереди в соседние двери.

Дождавшись, когда Рон дойдет до конца коридора, я снова припала на передние лапы и тихо рыкнула вслед мужчине. Он резко развернулся, в его ладони лежал гронх, глаза обежали коридор, на доли секунды задержались на мне.

Упс!
– я глубже ушла в изнанку.

Охранник с недоумением уставился на Рона. Невозмутимо покрутив оружие, мужчина сунул его в петлю на поясе.

– Проверка, - буркнул он и вышел.

Весело высунув кончик, я оскалилась в улыбке - один ноль в мою пользу.

Так подняв себе с утреца настроение, я вприпрыжку побежала в сторону кухни. Найти ее было не трудно, ароматные запахи готовой пищи так и манили, являясь для меня ориентирами. Старенькая женщина - кухарка Инесса, самый главный человек в доме, в ее ведомстве еда, командовала молодой помощницей. Две женщины так и бегали по кухне, готовя завтрак для мужчин. Подойдя к морозильной камере и активировав знак холода, Инесса открыла дверь в маленькую коморку, заполненную тушами мяса.

Мясце! – я сглотнула слюну и придвинулась поближе, в надежде не замеченной проскочить в коморку. Все равно в сумраке не заметят, но вот почувствовать могут.

Старушка, достав из камеры горшки с кашей и мясом, захлопнула дверь прямо перед моим носом. Облом!

Молодая помощница подхватив горшочки, поставила их на подогрев в печь. По кухне поползли дразнящие запахи разогреваемой пищи. Кухарка ушла в соседнюю комнату, откуда слышались веселые мужские голоса, а на кухне осталась девчушка, которая торопливо резала хлеб. Оставаясь в невидимости втянув брюшко, я с трудом вползла в зев печи. Кое-как развернувшись, разлеглась в у самых дальних горшков. Магический огонь нежно лизнул живот и бока, лизнув его в ответ - подтверждая родство. Как магическое существо я не боюсь огня и горячей пищи. Выбрав пару приглянувшихся горшков, стала быстро хватать горячие куски мяса и каши.

Только успела доесть, как помощница Инессы, принялась доставать из печи горшки и ставить их на стол. Последний горшок уплыл у меня прямо из под носа, я едва пасть успела вытащить.

Куда? Я же едва его лизнула? Там есче осталось!

Она понесла его к столу, потом замерла на пол пути и заглянув в него, медленно перевернула. Из него сиротливо выпал кусок каши.

Не доела!
– облизнулась я, выползая из печи.

Быстренько пересмотрев остальные котелки, девчушка отставила еще один пустой, потом секунду постояв, метнулась к холодильной камере. Достав оттуда три котелка, поставила на разогрев.

– Поторапливайся, девонька, а то мужики скоро тобой закусят, - сказала кухарка, входя на кухню.

Ойкнув, девчушка ухватила котелки и потащила их к открытой двери, ее встретил веселый гомон мужских голосов.

Сгорая от любопытства, я вылезла из печи и тихонько двинулась за ней следом.

Перед моим взором открылась большая комната, залитая ранними лучами солнца. Посреди комнаты стоял огромный стол, за которым сидело четверо мужчин. Легкий ветерок играл занавесками у открытых окон и иногда шаловливо пробегал по волосам сидящих. Рон сидел во главе стола, опустив подбородок на скрещенные руки. Глаза его были полу прикрыты, он весь был превращен в слух.

Ну, поиграем еще?
– весело осклабившись, я выпустила коготь и прошлась им по половицам. Звук вышел на грани восприятия. Рон сразу затвердел, мышцы на спине напряглись, дыхание сбилось, участилось биение сердца. Мужчина был готов сорваться в бой, но только слегка повернул голову в сторону - откуда донесся звук.

Я еще раз провела коготком по полу. Воздух завибрировал ультразвуком, повисла тишина - звенящая, напряженная.

Я радостно прищурилась, наслаждаясь очередной шкодой.

Тишину разорвала девушка, которая с громким бряцаньем опустила котелки на столешницу. Рон поморщился и с укором взглянул на нее.

– Горячие они, - виновато взглянув на него, прошептала она.

Взглянув еще раз на то место, откуда донесся странный звук, мужчина приказал всем кушать. Я только усмехнулась в усы и спрятав когти, чуть ли не на цыпочках вышла из комнаты.

Вернувшись в комнату, тихонько подкралась к хозяйке и облобызала ее лицо. Поморщившись, женщина повернулась на бок и продолжила спать дальше.

Ну и ладненько, ну и гуд, состояние хозяйки в норме, а значит можно не париться.

Не выходя из тени, решила забраться с лапами на топчан. Закинув передние лапы, стала подпрыгивать, в надежде закинуть и свою отъевшуюся филейную часть.

Вот блииин, чет попка потяжелеа. Может, надо было меньше каши жрать?

С трудом закинув одну ногу, стала второй дергать в воздухе в надежде и ее затащить. Но похоже что не судьба. Тохтанчик угрожающе заскрипел под моим напором.

Да ну его, есче развалиться. Лучше сползти, а то Славка не обрадуется, если я ей единственное спальное место развалю.