Шоколадное пирожное

–Давай уйдем отсюда? – предложила Лиза.

–А как же Маша?

–Ей сейчас точно не до меня. Пойдем.

Егор и Лиза взяли верхнюю одежду и вышли из дома.

Маша всегда сетовала на то, что родилась в ноябре. Она мечтала о летней вечеринке в саду возле дома. Чтобы были фонарики на деревьях, музыка играла на всю музыку, а все танцевали бы около бассейна. Ну, или хотя бы, чтобы в ноябре была жара. Конечно, лимбо в снегу – это весело, но все же не то.

Снег, лежащий на дороге, кажется, больше не собирался таять. В тонких колготках Лиза быстро начала замерзать.

–Ты дрожишь. Нужно согреться. Давай найдем теплое место?

–У меня есть идея. Здесь недалеко.

Лиза взяла Егора за руку и повела его куда-то между домов. Скоро они подошли к большому старому зданию.

–Что это?

–Раньше тут бы театр. Сейчас он закрыт, но я знаю, как туда можно пробраться.

Лиза и Егор обошли здание. С противоположной стороны была маленькая дверь, на которой висел замок. Лиза подошла к нему и легко раскрыла руками.

–Он никогда не был закрыт. Пойдем.

В театре было очень темно. Держа Егора за руку, Лиза на ощупь вела его. Она открыла еще одну дверь.

–Стой здесь, – велела Лиза.

Она отпустила руку Егора. Через пару минут зажегся тусклый свет, осветив старый, но все еще очень красивый зал. Огромные колонны, роспись на потолке и стенах и невероятная сцена, на которой все еще стояли декорации к какому-то спектаклю. Все это еще хранило в себе остатки былой красоты и роскоши.

–Ничего себе!

–Еще пару лет назад я играла на этой сцене на скрипке. Теперь этот театр совершенно забросили. Я уговаривала отца выкупить его и отреставрировать, но он не соглашается. Пойдем на сцену.

Лиза подбежала к сцене и по ступенькам забежала на нее. Егор шел за ней.

–Я не могу описать те чувства, которые овладевают мной, когда я стою здесь. Я помню, как выступала, а на меня смотрели сотни людей, слушая и наслаждаясь моей музыкой. Это непередаваемое чувство того, что ты не одна, что ты небезразлична кому-то. Хотя бы на небольшой промежуток времени. Хотя бы пока ты играешь на скрипке…

В глазах Лизы блестели слезы.

–Я всегда делала то, что мне говорят. Но лишь здесь, на сцене, я чувствовала, что я что-то значу.

–Мне кажется, что тебе просто удобно так думать. Я ни за что не поверю в то, что ты безвольный человек. Если ты творишь, то уже изменяешь мир по-своему. А значит, это ты указываешь миру на то, каким ему следует быть. Согласись, что подвластный чужому мнению на такое не способен.

–Так было бы проще. Но, увы, это не про меня.

–Оставь такие мысли. На мгновение закрой глаза и представь свой идеальный мир, где только ты хозяин обстоятельств и событий. Так вот это может стать реальностью, если направишь свой потенциал в нужную сторону.

Егор приблизился к Лизе и поцеловал ее. Голова Лизы кружилась. Ей казалось, что никогда во всей вселенной никому не было так хорошо.

–Я совершенно тебя не знаю, – Лиза слегка отстранилась, – но мне кажется, будто я когда-то потеряла тебя, а сейчас нашла…

Егор вернулся поздно ночью, проводив Лизу домой. Конечно, если бы он был в этот вечер внимательнее, то еще подходя к своему дому, заметил бы, что в его квартире горит свет.

Он подошел к двери, улыбаясь воспоминаниям о сегодняшнем вечере, вставил ключ в скважину, повернул его, открыл дверь и вошел внутрь. У порога его уже ждали, однако, разглядеть лица незваных гостей он не успел, поскольку на его голову обрушился удар, благодаря которому Егор отключился.

Очнулся он в сверкающем чистотой кабинете Мужчины в белом костюме, лежа на полу на животе.

Егор встал на ноги. Его голова болела в месте удара и кружилась. Все в кабинете, включая его хозяина, казалось размытым.

–Можно было просто позвонить, – Егор говорил наигранно веселым тоном.

–Думаю, что мы уже прошли ту стадию отношений, – возразил Белый костюм.

–Я бы не против ее продлить, – съязвил Егор, за что получил удар в живот от стоящего рядом охранника.

–Просто хочу, чтобы ты понял, насколько сильно я желаю, чтобы ты достал эту картину. Думаю, что ты осознаешь, насколько она ценна и как горячо я желаю ее получить.

–Не понимаю, зачем она Вам теперь. И я не соглашался ее отдавать.

–Очевидно, что приняв мою помощь, ты должен мне. Так вот, ты должен мне именно эту картину. Знаешь, мне просто не хочется, чтобы она оказалась у тебя.

–Я не отдам ее.

–Посмотрим, – сказал Белый костюм и кивнул охранникам.

Двое мужчин сбили Егора с ног и начали избивать его. Егор пытался отбиваться, но это было бесполезно – силы были явно на их стороне.

–Достаточно. Так что, ты отдашь картину, или мне приказать продолжить в полную силу?

Голос Егора, казалось, застрял у него где-то в горле. Получилось лишь выдавить невнятное шипение.

–Я ее отдам.

–Молодец. Только не думай, пожалуйста, сбежать из города. Я найду тебя везде, даже не сомневайся. Я даю тебе ровно одну неделю. Хотя, нет. Пять дней. У тебя и так было предостаточно времени. В среду картина должна быть у меня.

–Я не успею так быстро!

–Думаю, что у тебя есть хорошая мотивация – твоя жизнь, которой ты, как любой ничтожный человек, дорожишь больше всего на свете. Ну все, мне наскучила эта беседа. Уведите его.

Охранники, взяв Егора за руки, вытолкнули из кабинета.

–Дорогу найдешь?

Не считая нужным отвечать, Егор пошел к выходу, держась за бок.

Пройдя пару кварталов от офиса, Егор увидел припаркованное такси. Разбудив водителя, спящего на сиденье, он кое-как сел в машину, надеясь, что ничего не сломано, и назвал свой адрес. Становилось дурной традицией возвращаться домой покалеченным.

Таксист ехал молча, недоверчиво поглядывая на Егора в зеркало заднего вида.

–Тебе помощь не нужна? Выглядишь не особо. Может скорую вызвать?

–Спасибо, не нужно. Все в порядке.

Егор доехал до места, расплатился с водителем и пошел домой. Ночные гости не сочли необходимым закрыть дверь в квартиру. Слава богу, что ничего не украли, пока Егор отсутствовал.

Егор прошел в ванную, заглянул в зеркало. Выглядел он и, правда, отвратительно. Хорошо, что по лицу никто не бил.

Сняв грязную одежду, он зашел в душ. О том, чтобы отдать картину Белому костюму не могло быть и речи. Егор корил себя за то, что воспользовался информацией из конверта, столь кстати протянутого его врагом, с которым Егор божился никогда больше не иметь дела. Но ведь ему так сложно отказать…