Шокотерапия

– Удачи, – кивнул Крысолов.

И телепортировался. Таша просеменила влево и поползла по стояку, бурча под нос, как именно она будет всех убивать. Так и пошло: потихоньку-полегоньку. С балки на балку. С балки на балку.

До семнадцатого этажа её никто не трогал. Хотя отдалённый грохот внизу и не думал утихать. Игроки отвязывались и прибарахлялись за счёт поверженных противников. Как дети – честное слово!

Подпрыгнув и ухватившись за балку, Таша услышала подленький скрежет. Арматурина вздрогнула и треснула у основания. Но улететь вниз ей снова не дали. Чьи-то заботливые руки поймали этажом ниже и поставили на швеллер.

– Добрый день, – пробасил корд-задвушник из легсов с нормальным ником Юлай Азналин.

– Для кого? – хмуро пробурчала Таша и не удержалась от вопроса: – Ты что, башкир?

– А ты что, знаешь, кто это такие? – поддержав под локоток пошатнувшуюся даму, деланно удивился он.

– Очень смешно, – съязвила она и оттолкнула непрошеного помощника: – Сгинь!

Просеменила по только что пройденному пути и полезла по знакомой трубе.

– Нет, я серьёзно, – взлетев вверх параллельным курсом, заинтересованно прицепился легс. – Откуда про Юлая знаешь?

– Читать умею, – высматривая, куда бы схватиться рукой, похвасталась она.

Схватиться было не за что. Последний отросток трубы сама благополучно и отломала – её путь закончился в пустоте. Нужно было смотреть, куда лезешь – обругала себя Таша. Теперь придётся сползти обратно и поискать другой путь наверх.

– Давай помогу, – с виду чистосердечно предложил свесившийся сверху корд. – Бесплатно.

– Бесплатно давай, – решила не ломаться попусту Таша.

Он вздёрнул ей наверх, усадил на швеллер и предложил:

– Поговорим?

– О карте?

– Можем и о жизни.

– Спасибо и пошёл вон. А то мужу пожалуюсь.

– Он пока слабей, – деликатно напомнил задвушник.

– А вместе мы как раз за двести, – поднявшись, напомнила хвастуну и она.

– Мужу помогаешь? – степенно молвил Юлай. – Добрая жена.

– Причём, моя! – обрушился на соперника сверху бугай с ещё одним именем легендарной личности.

Правда, геройствовавшей на два тысячелетия раньше.

– Милый! – заорала Таша вслед улетевшим вниз драчунам. – Осторожней! – и довольно проворчала: – Хулиганьё.

На девятнадцатом этаже её снова пытались потревожить, но даже поздороваться не успели. Несколько минут недалеко от щупа по каркасу дома прыгало с десяток придурков в броне – кучу балок попереломали. Таша в нетерпении приплясывала на швеллере, не рискуя лезть выше: вдруг какой-нибудь идиот что-нибудь запустит в опору под её ногами? А под ней уже целый шлейф из догоняющих добычу крыс. Тупых гадов даже драка двуногих не пугает.

Она задрала голову, оценивая состояние последнего этажа, который предстояло штурмануть. Пробежалась взглядом по каркасу и обмерла. Грязный оборванный костлявый мальчишка висел на разорванной пополам арматурине. Снаружи здания. Бедняжка изо всех сил старался подтянуться, то и дело косясь вниз на далёкую-далёкую землю.

Такая же оборванная и костлявая девчонка вцепилась в остатки его рубахи. Упираясь босыми кровоточащими ногами, пыталась вытащить старшего брата на крохотную чудом уцелевшую площадку. Где сидел и тихонько плакал годовалый малыш.

– Иго! – выдохнула Таша, обмерев. – Я тебя убью.

Игроки слиняли, оставив после своих бесчинств ещё больше пустот в многострадальном каркасе. Она глянула вниз: крысы спокойно и методично штурмовали вертикальные балки. Их бездумные глазки-бусины горели мрачным жадным огнём.

Накрыв погоню вполовину восстановившимся блоком, даже смотреть не стала: посыпались или удержались? Замедлились и ладно – покривилась Таша, буквально пролетев по узкой металлической балке. Рванула вверх по трубе, не сводя взгляда с висевшего Бу. Тот заметил поднимавшуюся снизу кибру и замер.

– Держись! – крикнула она. – Не дёргайся!

Пятнадцать очков доброжелательности мутантов сделали своё дело: мальчишка не испугался киборга и не сорвался вниз. Кивнул и замер. А под щупом прямо, как по заказу, дрогнула балка. И с омерзительным скрипом принялась заваливаться вбок.

Таша успела зацепиться крюком топорика за проплывавшую мимо перекладину. Подтянулась, ухватилась руками, вскарабкалась на неё. Беспощадно давя накрывшую с головой панику, добралась до другой опоры и полезла наверх.

Лежавший вровень с площадкой швеллер обрывался метрах в пяти от неё. Разбег по узкой перекладине с щенячьей ловкостью щупика был практически безнадёжной затеей. Таша глянула вниз: крысы уже близко.

– Молодцы, – буркнула она.

И вытянула из паразитов хиты жизни, заполнив краснеющую шкалу выносливости под завязку. Затем разбежалась, ни разу не оступившись, и прыгнула – дрогнувший от толчка швеллер рухнул вниз, грохоча по всему встреченному на пути металлу.

Крюк топорика дотянулся-таки до площадки. Врезался в крошащийся край и засел – она едва не заорала от облегчения. Подтянулась, взлетела на площадку и прыгнула вперёд. Детские пальчики сползали с арматуры. Побелевшие в последнем усилии удержаться. И дождаться…

Тощую руку он перехватила, вывалившись наружу почти целиком – лишь зацепившаяся за арматуру нога удерживала от падения. Мальчишка задрал головёнку с зажмуренными глазами. Лет восемь от силы – машинально промелькнуло в голове. Сердце давануло с такой силой, что она заскрипела зубами. Выдохнула.

– Всё, – спокойно и мягко заверила Таша, подтягивая его к себе и перехватывая тело обеими руками. – Теперь мы залезем обратно.

– Бу-у-у, – шепотком стонала за спиной Нюйка. – Бу-у-у. Бра-атик.

Тот открыл навстречу спасительнице глаза: огромные в чёрных провалах полного истощения. В них было нечеловеческое и уж точно недетское облегчение.

Вода и еда – она таскала их с собой всегда. С того самого дня, как взялась за этот квест. Бубр и Нюйка сидели рядом, прижавшись к доброй кибре и поминутно вздрагивая. Изголодавшиеся детишки меленько поспешно чавкали, так до конца и не поверив, что всё плохое уже позади.

Таша поила из фляги Мибрика. Подпихивала в детский ротик размоченную мякушку белого хлеба. Он вздыхал и куксился. Но тащить куда-то умирающих от голода детей она не рискнула. Концы из полосок жизни опасно мигали дурной краснотой. Вот-вот лопнет эта последняя ниточка и тогда всё. Никогда себе не простит.

Бубр, казалось, ничего не замечал вокруг. А вот Нюйка опасливо косилась на штурмующих балки крыс. То ли одыбавших после вампиризма, то ли новых.

– Сейчас мы пойдём домой, – пообещала Таша девчонке, терзавшей её умоляющим взглядом. – К маме.