Шоковая волна
Шрифт:
— Они все здесь. А вот насчет их обид я ничего не знаю. Их ждет работа в Бейкерстауне, если котел взорвется.
— И какова стратегия?
— Окружить и медленно наступать.
— А как насчет выполнения распоряжения суда?
— Буду действовать по обстоятельствам, Стив. Сейчас я скажу им в мегафон, чтобы выдали его мне. То же самое и с телом Родса…
— Господи, чуть не забыл, — сказал Хиггинс, в глазах его появился холодный блеск стали, но голос был по-прежнему вкрадчив. — Судя по тому, как все складывается, можешь дать еще пару часов на раздумья. О теле надо позаботиться. Думаю, что им
— Это, может, и удастся сделать, если я прежде арестую Кенби.
— Боюсь, ты не очень продвинулся в поисках убийцы Родса?
— Стив, как я могу заняться расследованием убийства, когда у меня нет трупа?
Хиггинс издал звук, который можно было принять за согласие.
— Вот что я сделаю, Джон Джи. Я приеду к тебе в полицию и прихвачу с собой миссис Осборн. Может, она поможет все прояснить и уладить с твоими парнями. — При этом он даже не посмотрел в мою сторону.
— Черт, Стив, зачем это нужно? Она сегодня утром уже дала свои письменные показания.
— Разговор лицом к лицу куда лучше, — продолжал убеждать его Хиггинс.
— Да, но у этой леди два лица, и парни не знают, в какое им глядеть.
Это порядком расстроило меня. У шерифа не было оснований так характеризовать меня, если, конечно, это не было его убеждением и общим мнением его помощников. Чертов Таркингтон!
— Через полчаса или около этого мы будем у вас, — ответил Хиггинс и, повесив трубку, повернулся ко мне. — Что вы об этом думаете, миссис Осборн?
Я покачала головой и посмотрела на Гилли.
— Он назвал меня двуличной, — сказала я.
— Каждый по своему видит красоту.
Я сразу вспомнила Ловенталя и мне показалось, что Гилли тоже вспомнил его. Но больше всего меня удивил Хиггинс, который вдруг спросил у Гилли:
— Вам было известно о том, что профессор Ловенталь намеревался уехать в Восточную Германию?
— Нет, сэр, но не вижу в этом ничего ужасного.
— Тогда почему это стало таким секретом?
— Хороший вопрос, мистер Хиггинс.
— Спасибо, — сухо поблагодарил его Стив. — У меня есть несколько хороших ответов на него… Лори, когда отсюда уехал Пол Андерсон?
— Больше часа, Стив.
— Хотелось бы мне знать, черт побери, что он там делает. Ехать туда всего десять минут.
— С ним поехали два репортера, — напомнил ему Гилли. — Не знаю, почему сегодня утром на меня так накинулись в Бейкерстауне, но это было.
— Потому что вы белый, — пояснила я. — Все дело в этом, Гилли. — Непременный белый, как сказал Кенби.
— Если будет противостояние, о чем, как мне кажется, мечтает О’Мэлли, на чьей стороне вы будете, Гиллспи? — спросил Хиггинс.
Немного подумав, Гилли ответил:
— На стороне белых, хочу я этого или не хочу.
— В сущности, это не так уж трудно решить, все зависит от вашей совести.
— Наверное так, — ответил Гилли.
— Стив, я не собираюсь идти к шерифу. Я больше ни за что не появлюсь там.
— Я сказал ему это для того, чтобы выиграть
время и задержать полицию в казарме.Из соседней комнаты вышел Мак-Доуэлл.
— Вот вам ваш черный владелец похоронного бюро. — Он протянул Хиггинсу клочок бумажки с именем. — Я связался с гробовщиком из Спрингфилда, так будет лучше. Надо поддерживать местный бизнес. Он скоро прибудет.
Хиггинс облокотился на стол и подпер голову руками.
— Надо бы позвонить губернатору, — сказал он в раздумье, — но чертовски не хочется этого делать.
— А что, если это случай, когда нужна помощь Национальной гвардии?
— Именно поэтому я хочу позвонить ему, — сказал Стив, — но причины не звонить гораздо серьезней. Это одна из тех привилегий политика, о которой он предпочитает, чтобы ему не напоминали, Кейт. Тебя одинаково проклинают, когда ты вызываешь гвардию или когда ты воздерживаешься сделать это. И как бы губернатор ни благоволил ко мне, но корона на его голове. Мне не хочется просить его надеть ее на болванку.
Вспомнив, я спросила у него:
— Когда О’Мэлли пытался взять тело Родса, он угрожал тем, что прибегнет к помощи Национальной гвардии.
— Пугать гвардией проще, чем Голубыми шлемами, — ответил Хиггинс, — и безопасней. Прежде всего гвардейцев надо мобилизовать к действию, а на это уходит время.
— Исходя из этого, мне кажется, что О’Мэлли не собирался так быстро восстанавливать Голубые шлемы в их должности, — сказала я.
— Он отправился в гетто без них, — заметил Гилли.
Я продолжала.
— Это заставляет нас вернуться к предположению, что эта идея принадлежит миссис О’Мэлли.
Хиггинс заморгал глазами.
— Вы не очень любите ее, Кейт, не так ли?
Лори, не выдержав, издала звук, — похожий на «ха». Хиггинс улыбнулся.
Зазвонил телефон. Хиггинс снял трубку. Звонила Нора, попросила меня. Я объяснила Хиггинсу, что она звонит по моей просьбе, и он предложил мне пригласить ее в отель. После этого он зашагал по комнате, что действовало всем на нервы. Когда Нора приехала, он снизошел до того, что забыл о своих заботах и, окинув ее пристальным взглядом, спросил:
— Итак, вы и есть Нора?
— Вы забыли меня, мистер Хиггинс, я работаю у вас, — улыбнулась ему девушка.
— Не встречал человека с лучшим вкусом, — ответил Хиггинс. Он встал, уперся руками в стол и посмотрел на конверт, в который вложил карточку, присланную вместе с букетом цветов.
— Кейт, мы с вами отправляемся на ленч. Остальные могут остаться здесь. Мы будем звонить. Лори, распорядись, чтобы сюда прислали еду и достань питье. Заседать, возможно, нам придется долго. Динджи, подай машину к подъезду. — Потом он повернулся ко мне: — Вы согласны… — Он изобразил рукой круговращение.
— Да, согласна. Встретимся в холле через пять минут.
У Гилли был вид мальчишки, заползшего под брезентовый шатер цирка и оказавшегося прямо в ложе. Это был один их тех сюрпризов, на которые так был горазд Хиггинс: он умел заставить людей забыть на мгновение, какие трудности их ждут впереди.
Он ждал меня у подножья лестницы и предложил мне руку. Коридорный открыл перед нами дверь, и Хиггинс плавно, как по воздуху, провел меня через холл.
Когда мы сели в машину, довольный Стив сказал: