Шон Т. Смит - Слезы Авраама

– Мы можем добраться туда на лодке, моей или Барта. Топлива хватит.

– Тебя никто не держит, - ответила ему Сюзанна.
– Хочешь попробовать - вперед. Для тебя, может, даже, будет лучше уехать. Я остаюсь. Я не уеду из дома, который кто-то может сжечь. Я не уеду, потому что сюда может вернуться Генри. Я не стану рисковать своим ребенком и выходить в море, где полным полно пиратов.

– Сюзанна, Генри мертв, - сказал Гринберг.
– Смирись. Мы можем сегодня выйти в море, а завтра уже быть на Кубе. Горячий душ, электричество, никаких диких банд.

– Так, поезжай, - ответила она.
– Раз тебе так надо.

– Я к тому, что ехать надо всем...

– Так. Хватит. Собираешься ехать - езжай. Неважно, зачем. Я остаюсь.

– Тебя там подстрелят, - промычал с дивана Бобби. Он лежал в обнимку с бутылкой ямайского рома.
– Если не по дороге, то на Кубе точно, - он фыркнул.

Гринберг ушел утром, ещё до рассвета. Сюзанна больше его никогда не видела. Он искренне надеялась, что он добрался до Кубы и его там встретили сальсой, севиче и сигарами.

***

Тейлор оставалась непреклонной оптимисткой. Её энергия и свет позволяли Сюзанне оставаться на плаву.

– А когда папочка вернется?

– Скоро, - отвечала Сюзанна столь часто, что уже сбилась со счета. Иногда это происходило, когда они ходили рыбачить к причалу, иногда перед сном, когда она засыпала в обнимку с мягкой игрушкой, иногда во время скудного обеда из жареной рыбы.

– И он привезет мне подарок. Потому что он всегда так делает, когда приезжает. А потом мы поедим мороженного. С шоколадной крошкой.

– Конечно, милая.

– Мисс Мэри уже на небе?

– Да.

– Она там счастлива? Там есть единороги и мороженное? Мисс Мэри любила их. Она же счастлива? Вы снова встретитесь на небесах и снова станете подружками, правда?

– Конечно, солнышко. На небе мы снова станем подружками.

– А что если ты умрешь?

– В смысле? Мы все умрем. Но очень и очень не скоро. Когда состаримся.

– Но мисс Мэри не была старой. Ты сказала, она умерла. Что она на небесах.

– Верно.

– Если ты умрешь. Если папочка умрет. Мы будем вместе на небесах?

– Мы не умрем. Не сейчас.

– Но ты сказала - все умирают.

– Да.

– Ты же меня не оставишь?

– Ну, - Сюзанна была в замешательстве. Она сама себе казалась неискренней, неправдоподобной.
– Когда-нибудь, я умру. И папа тоже. Потому что это естественный порядок вещей. Но это будет не скоро. Не переживай.

– Ты не можешь умереть! Ты не можешь умереть и оставить меня одну!

– Деточка, это будет не скоро. Не расстраивайся.

– Обещай мне!

Сюзанна посмотрела в эти полные доверия и мольбы глаза и сделала то, что делают все родители. Она пообещала, почувствовав себя предателем.

"Во что я верю? Я верю в лучшую жизнь там, на небе, и что бог не оставит нас. Иногда об этом трудно помнить. И я смотрю на это дитя, и оно наполняет меня верой, энергией и силой".

– Хей!
– выкрикнула Тейлор и выбежала из комнаты. Проблема решена. С тем, как Тейлор верила, что сила материнской любви способна победить смерть, Сюзанна улыбнулась и захотела закричать вместе с ней.

***

К тому времени, как Сюзанна вернулась, Мэри уже была мертва. Уставший доктор в госпитале посмотрел на неё, как на сумасшедшую, из-за того, что она умоляла его тащиться в такую даль.

– Вы в своем уме?

– спросил он.

– Конечно. Я дам вам всё, что хотите, машину, деньги, что угодно. Спасите её, она умирает.

– Она уже мертва, - ответил доктор, его халат был в пятнах крови.
– Мне нужно идти, - и он ушел, оставив её в окружении больных и умирающих людей, среди зловония ужаса и смерти.
– Простите, - сказал он и отодвинул её в сторону от каталки, на которой работал последний месяц.

Врач был прав, когда Сюзанна вернулась, Мэри уже умерла.

***

Сюзанна злилась за свою неспособность держать под контролем царившее вокруг насилие, её угнетала ответственность за себя, ребенка, друзей, когда в воздухе повсюду ощущалась безнадежность. Она продолжала держаться ровно, улыбаться, когда груз проблем вынуждал пасть на колени. Тяжело было нести всё это на себе в одиночку и, хотя, она и осознавала, что её друзья тоже борются за выживание, основная тяжесть легла на её плечи.

Когда остро встал вопрос о еде и воде, все смотрели на неё. Когда она настояла, что нужно избавиться от трупов, Барт, Джинни и Бобби нехотя принялись исполнять указание. Им хотелось отмахнуться от этого занятия, но лениться было смерти подобно, и они должны были это понимать. Недостаточно было просто затащить тела снаружи в дом. Нужно было работать, а кроме них самих работать было некому.

Барт забросил все старые дела и занялся исключительно обороной. Из деревянных щитов, пальмовых листьев и фанеры он соорудил на крыше небольшую крепость и по ночам сидел там. Днем он ходил вокруг дома, без рубашки, в шлепанцах, с винтовкой наперевес, с поясом на бедрах, к которому был прицеплен нож и кобура с пистолетом.

Охрана была нужна, но вместе с едой, водой и надеждой. Барт занимался охраной и только охраной, спихнув остальные обязанности на Сюзанну.

Когда он сообщил ей, что за ними наблюдают, она сочла это паранойей.

– Как минимум, две команды, - сообщил он.
– На той стороне канала два наблюдателя, которые по разным дням сидят в четырех разных домах. Те же самые люди, в разных местах. Одеты, как туристы, на нас, вроде как не смотрят. Но это постоянно те же самые люди. А водовоз? Парень, что торгует водой? Никак нет. Никакой он не торговец. Позади него, ярдах в тридцати, постоянно мелькает мужик с бородой. Он изменил прическу, переоделся, но это он. Гарантирую.

– Понятно. И что они делают?

– Наблюдают. Другой вопрос, зачем.

– Если б я знала.

– А, вот, нихера.

– Барт, - сказала Сюзанна тем тоном, который прорезался у неё за последнее время.
– Зачем...

– Сюзанна, послушай. Я знаю, чем Генри занимался. Занимается. Хватит притворяться, он выполняет тайные операции. Я в курсе всех дел. Мы друзья. Мы братья. Есть вещи, о которых непринято говорить, или притворяться, что о них не говорят. Смешай водки с ромом и услышишь о том, чего и знать не хотел. Так что, я обо всём в курсе, и не нужно быть гением, чтобы уловить связь между гражданской войной и этими спецами. Я только лишь не понимаю, зачем они здесь. За нами наблюдают профессионалы, а твой муж как раз их тех спецов. Там, снаружи идет война и я уверен, ты знаешь больше, чем говоришь. Так, что, рассказывай.