Шотландия. Автобиография
Шрифт:
В 1941 году на школу обрушилась эпидемия дифтерии. Тогда Эта болезнь была смертельной. В нынешнее время нужно лишь заплатить по счету врачу. А к тому времени в одну маленькую школу ходило девять детей из наших, все мои братья и сестры вместе. Но так как действительно очень многие дети болели дифтерией, начальную школу закрыли. Теперь мы, босоногие, носились по всей деревне. Нас называли в деревне «маленькими оборванцами». Пятеро наших маленьких деревенских друзей попали в больницу с дифтерией. Двое из моих маленьких приятелей больше оттуда не вернулись.
У моей матери были добрые друзья в деревне, но
И сказала:
— Привет! Доброе утро!
Я был удивлен, что эта женщина вообще заговорила со мной. Она спросила:
— Как дела?
Я ответил:
— Все хорошо, миссис Кэмпбелл. Со мной все хорошо, просто замечательно.
Она сказала:
— Ты рад? Доволен, что школу закрыли?
Я сказал:
— Ну, школа-то закрыта. Как можем, так и радуемся.
Она спросила:
— Ты голоден?
Я сказал:
— Конечно, я голоден. Мы всегда есть хотим. Мама не может всех нас хорошенько накормить.
Она сказала:
— Хочешь чего-нибудь поесть?
Тогда я не знал — клянусь, это подлинная история, — что обоих ее мальчиков увезли в больницу в Глазго. Она сказала:
— О, у меня есть замечательные яблоки. Хочешь?
Тогда яблоки для меня были громадным удовольствием.
Она сказала:
— Заходи, не бойся! — и впустила в тот дом впервые в моей жизни, провела в спальню младшего сына. И там, у маленькой кровати, стояла тарелка, полная яблок. А мальчика не было. Она взяла с тарелки яблоки и дала их мне, целых три.
Она сказала:
— Ешь, тебе это полезно.
Не знаю, что она пыталась сделать. Я же был совсем юным, всего тринадцать лет. И она пыталась заразить меня дифтерией, потому что увезли двух ее маленьких мальчиков. Потому что никто из детей Бетси Уильямсон дифтерией не заболел. И школа была закрыта на пять недель. И все спрашивали: «А горло у вас не болит?»
Тогда начали задумываться, почему у бродячей семьи дети такие здоровые? И стали поговаривать, когда мать ходила по деревне с лотком от двери к двери: «Была Бетси Уильямсон? О, должно быть, у Бетси Уильямсон есть сверхъестественные способности. Должно быть, она травки в лесу собирает или чего-то еще такое и за детьми присматривает». Понимаете, что я имею в виду? А кое-кто стал говорить: «О, она, должно быть, ведьма». После этого все изменилось, и по-прежнему больше никогда не было.
Авианалет на Клайдбанк, 13 марта 1941 года
«Глазго геральд»
По сравнению с английскими городами, пострадавшими от немецких бомбардировок, их ужасы Шотландию практически не затронули, но сильная бомбежка Клайдбанка и Глазго, произошедшая ночью 13 марта 1941 года, дала шотландцам почувствовать, что приходится переносить лондонцам. Авианалет был таким жестоким, что горожане, спасаясь от бомб, бежали в окрестные болота. Без повреждений в Клайдбанке остались всего семь домов, и за одну ночь 35 000 человек остались без крова. В представленном сообщении рассказывается об одном из нескольких случаев, когда попавшие в ловушку люди были в конце концов спасены, хотя некоторые из заживо погребенных под развалинами долго оставались необнаруженными.
Вчера в Глазго живыми были спасены два человека, один из них — полицейский Военного резерва, которые в ночь минувшего четверга оказались погребены под обломками разбомбленного жилого дома.
Полицейский, ослабевший после перенесенных тяжелых испытаний, умер ранним вечером, почти пять часов спустя после того, как был вызволен из-под груды обломков. Второй мужчина, откопанный тем же вечером — почти через восемь часов после налета, — находился в тяжелом состоянии и в настоящее время доставлен в Западную больницу Глазго.
Минувшей ночью была надежда отыскать живой девочку, и спасатели работали со всей возможной быстротой, стремясь обнаружить ее, но тем не менее до самого позднего времени их усилия оставались безрезультатными.
Теми двумя мужчинами, кто был спасен столь примечательным образом и чья стойкость вызвала восхищение у спасателей, были: Фредерик Кларк (32 года), полицейский Военного резерва, и Джон Кормак (22 года).
Когда дом попал под бомбежку, Кормак отдыхал, лежа на кровати. В таком виде его и нашли. Из-под рухнувшей на него большой балки виднелись только лицо и руки. Руки были сложены на груди.
Рабочие-спасатели, обнаружившие Кормака среди обломков, были поражены, когда мужчина слабо помахал им рукой. Они быстро расчистили к нему проход.
— Может, чашку чаю? — спросил вызванный на место раскопок доктор Маккей у Кормака, пока тот лежал в плену обломков.
— Да, было бы прекрасно, — последовал ответ.
— Я дал ему чаю и немного бренди и сунул в рот сигарету, — рассказал доктор. Замерзнуть Кормак не успел. По-видимому, он лежал в постели, когда обрушился дом, и это уберегло его от смерти от холода.
— Он сам помог нам освободить его, объяснив, как балка его защищает. Кроме того, он рассказал нам, что где-то рядом была еще девочка и что за день до того он с ней разговаривал.
Описывая спасение Кормака, Джек Кофлин, уроженец Дублина, один из членов спасательной команды, сказал:
— У меня было предчувствие, что здесь, в развалинах, есть еще кто-то живой — в том же углу, где раньше днем мы нашли другого мужчину. Я продолжал там работать, и вот, приподняв какие-то доски, увидел лежащего под ними человека. Вид у него был, как у статуи, он лежал на кровати, со сложенными руками. Но через мгновение я понял, что он жив. Мы подозвали других спасателей и очень скоро сумели вытащить его.
Мистер Д. Барр, дом которого на той же улице был разбомблен и который шел туда, чтобы попытаться спасти хоть что-то из своих вещей, услышал, проходя мимо, как кто-то кричит:
— Тут человек! Живой! Зовите врача и «скорую»!
Мистер Барр сразу побежал за доктором Маккеем, чей кабинет находился неподалеку. Врач тотчас же отправился к разбомбленному жилому дому и, стоя в одной рубашке, ждал, пока спасатели высвободят Кормака. Как только стало возможным добраться до пострадавшего, он стал оказывать ему помощь.