Шоу для богатых

Тишина и ни единого напоминания на возможную опасность. Даже перестал гудеть, надрываясь, мотор старенького холодильника, когда он вошел на кухню.

Агеев облегченно вздохнул.

Его многому научили в свое время, еще большие уроки преподала сама жизнь, и он хорошо знал, что если его и должны были поджидать незваные гости, то лучшего места, чем ванная комната с туалетом не найти, и он уже более раскованно прошел сначала в спальню, затем в «залу», хотя подкожное ощущение опасности все не покидало его.

Никого и ничего такого, что давало бы реальное осмысление этому чувству.

Ничего не понимая и уже по-настоящему начиная думать, не поехала ли у него крыша на пятом десятке лет, когда начинают сказываться те, порой просто нечеловеческие перегрузки, которыми он сполна наелся в горячих точках планеты, он заставил себя успокоиться, не спеша переоделся и снова прошел на кухню. Достал из холодильника початую бутылку водки, бутылку минеральной воды, наполнил рюмку.

Есть не хотелось, и он запил водку холодными бульками «Нарзана», отчего в голове сразу же просветлело и теперь можно было более спокойно проанализировать то чувство опасности, которое, казалось, он уже забыл давным-давно.

Однако кухонный натюрморт к подобным размышлениям не располагал, и Агеев, прихватив со стола бутылки с рюмкой, прошел в большую комнату. Включил телевизор и почти упал в глубокое кожаное кресло, в котором любил и телевизор посмотреть, и кроссворды поразгадывать. Практически по всем каналам шла мешанина из многосерийной телевизионной галиматьи, смотреть которую невозможно было, не заглотнув предварительно стакан водки, и Агеев, обреченно вздохнув, потянулся рукой за бутылкой.

И в этот момент его будто кольнуло что-то.

Это уже не было тем самым «сдвигом по фазе», на который хотелось бы списать то тревожное состояние, которое не покидало его все это время, и он попытался осознать, что же на этот раз насторожило его.

Поставил ополовиненную бутылку рядом с креслом и прошелся глазами, по небольшой «стенке», заделанной под красное дерево, где в одном из ящичков хранились его документы. И скривился невольно, едва не застонав.

Один из ящиков «стенки» был слегка выдвинут, чего не могло быть по определению. Во-первых, он не допускал подобной неряшливости, а во-вторых, он прекрасно помнил, как, протирая влажной тряпочкой лицевую сторону «стенки», он сначала поплотнее задвинул все ящики и только после этого стал наводить глянец.

— А ты говоришь, в баню пойдем, — пробурчал Агеев и невольно покосился на открытую дверь, которая вела в прихожую.

Никого! Впрочем, иного и быть не могло.

Поставив рюмку рядом с бутылкой, он поднялся с кресла и очень аккуратно, стараясь не касаться пальцами лицевой поверхности и ручек, выдвинул ящик.

Да, теперь он уже не сомневался, что во время его отсутствия в квартире побывал кто-то весьма любопытный, которого интересовала именно эта «стенка». Знать бы только, чем был вызван подобный интерес?

По крайней мере, никто ничего не украл, даже порядок разложенных в ящичке носков, футболок и трусов оставался прежним, и все-таки Агеев не мог не заметить, что по донышку ящика пошарила рука незнакомца.

Также аккуратно задвинув ящик, он открыл секретер и вдруг почувствовал, как отпускает понемногу то самое нервное напряжение, которое до этого момента тисками сжимало его голову. И усмехнулся саркастической ухмылкой.

В его документах рылись, видимо, просматривали их, перелистывая странички, после чего также аккуратно водворяли их на прежнее место, и судя по тому, что из секретера ничего не пропало, в том числе и деньги, лежавшие отдельно от документов в белом конверте, далее можно было содержимое «стенки» не проверять.

Теперь, правда, вставал другой, не менее важный вопрос. Кому вдруг приспичило рыться в его прошлом и настоящем, рискуя при этом быть пойманным на месте преступления?

Впрочем пассаж относительно «риска» и «места преступления» можно было бы отбросить, как совершенно надуманный. Прежде чем забраться в его берлогу, за ним следили, и когда рылись в этих ящичках, хорошо знали, где он находится в это время, и как скоро вернется домой. И если все это действительно так, то…

И далее многострадальное отточие, за которым скрывался самый главный, пожалуй, вопрос.

Что пытались найти в его домашнем секретере, перебирая один за другим его документы?

Нервное напряжение, которое не отпускало Агеева с той самой минуты, когда он переступил порог своей квартиры, отпустило его окончательно, однако от этих «что», «зачем» и «почему» кругом пошла голова, и он, понимая, что в данный момент необходимо хотя бы немного прийти в себя, чтобы не наломать дров, вернулся в свое любимое кресло и чисто машинально потянулся рукой за бутылкой. Необходимо было в срочном порядке прочистить мозги, а лучшего способа он пока что не знал.

Приложившись губами к горлышку, сделал пару «булек», невольно скривился — водку самой высокой очистки могли позволить себе в России или высокооплачиваемые чиновники, жирующие на «откатах», или же полные дебилы, в карманах которых вдруг забренчала монета, и поставил бутылку на пол. Теперь, уже на просветленную голову, можно было попытаться ответить на это проклятое «что», которое зависло в его секретере.

Однако вместо ответа на это самое «что», назрел еще один вопрос, сформулировав который, Агеев вдруг почувствовал пробежавший по его коже озноб.

Те люди, которые рылись в его документах, нашли то, что искали, или нет? И как это «нашли — не нашли» может отразиться на нем лично?

Он даже не сомневался, что негласное проникновение в его квартиру как-то завязано на «Глории», точнее, на одном из дел, которые он вел в последнее время. И возможно незваные гости все-таки обнаружили в пачке с документами то, что думали найти, или еще точнее, нашли подтверждение тому, в чем его, Агеева, кто-то подозревал…

Накручивался бесконечный ребус, в котором каждый ответ порождал новый вопрос, и Филя снова приложился к бутылке. И снова поморщился, опуская ее на постоянное место у правого подлокотника кресла. Еще раз, уже с профессиональной стороны, оценил факт проникновения в его «берлогу», после чего рывком поднялся из кресла и прошел на кухню, где оставил свой мобильник. Покосился на часы и набрал номер Голованова.

Когда, наконец-то, прошел сигнал и мобильный телефон отозвался слегка приглушенным голосом друга, Агеев негромко произнес:

— Не спите, надеюсь?

— Да нет, вроде бы. А что?

— Найдется пара минут?

— Да хоть десять, — хмыкнул Голованов. — Кстати, ты что, загулял где-то?

— Тебе бы мои «загулы», — с обидой в голосе пробурчал Агеев. — Дома я, дома!

— Так, может, по телефону в таком случае перезвонишь? — резонно заметил Голованов, который никогда не был жмотом, однако цену копейке знал.