Шоу должно продолжаться, Акиро-сан!

— Как я буду спать? Как я вообще буду заходить в квартиру?! Он ведь занимает все пространство, от стены до стены!

— Это уже не мои проблемы, — пожал плечами здоровяк. — Шеф сказал отвезти тебе в подарок рояль — я отвез.

— Нет, парень, — ответил я, категорически не желая мириться с таким раскладом. — Скажи шефу, что его подарок меня порадовал, я оценил его щедрость, но пусть возьмет его обратно. Мне жить где-то нужно!

— Что значит, возьмет обратно? Нельзя, — хмуро ответил амбал.

— Что — нельзя?

— Нельзя отказывать шефу, — сказал он и я понял, что отказ будет расценен как оскорбление со всеми вытекающими последствиями. — Он расстроиться. А шефа расстраивать не рекомендую.

Здоровяк красноречиво хрустнул костяшками пальцев.

— Понятно, — едва не плача, ответил я.

Попытка протиснуться в комнату вновь завершилась неудачей.

— Как вы вообще его сюда затащили?!

— Акиро! Акиро! Это что такое? — в коридор выскочила Гушикен. Увидев, что двери сняты, она переменилась в лице, наполняясь красным гневом. Но когда взгляд ее упал на белый концертный рояль, то дама только и смогла, что открыть рот от удивления. — Акиро, ты не платишь мне за аренду квартиры уже третий месяц, а сам рояль купил?! Ты знаешь сколько он стоит? Он же целое состояние стоит! Ты что, играть тут собрался? Я не позволю тебе тут играть! У тебя соседи, пожалей их!

Гушикен говорила так быстро, словно поливала нас из автомата. Здоровяк, опешив от такого напора дамы, шепнул мне:

— Ну ты это, громко не играй. А я пойду, — и ретировался, бочком выскользнув на улицу.

— Госпожа Гушикен, это не я купил, это подарок, — попытался отбиться я.

Но она уже не слышала.

— У меня денег нет, есть нечего, а он себе рояли покупает! Стал звездой, теперь и заскоки звездные? А дальше что? Змею себе огромную купишь?

— У меня уже есть одна, — тихо под нос пробубнил я.

— Убирай это немедленно!

— Как я это уберу? — простонал я. — Я его даже сдвинуть не смогу.

— Тогда завтра нанимай грузчиков, пусть убирают.

— У меня денег на грузчиков нет.

— Тогда… тогда… — Гушикен растерялась. — Тогда давай сфоткаемся!

— Что? — такая резкая смена настроения меня смутила. — Мы же вроде фотались?

— Я… потеряла те карточки. Тебе что, жалко? Живешь за мой счет, отсрочку тебе даю, а ты такой неблагодарный…

— Хорошо-хорошо, — перебил я ее поток. Уж лучше согласиться, чем вновь выслушивать этот нескончаемый фонтан слов. — Давайте сфотографируемся.

Гушикен только этого и ждала. Она достала «полароид» и принялась меня щелкать.

— Может, хватит? — робко спросил я, начисто ослепнув от пятой вспышки.

— Сейчас. Еще немного, — Гушикен крутила ракурсы, то отдаляя камеру, то приближая ее почти вплотную к моему лицу. — А теперь распишись на каждом.

Она всучила мне кипу фотографий. Пришлось расписаться на каждой. И только после этого Гушикен от меня отстала.

Я с трудом попал в комнату. Сделать это пришлось ползком, под роялем. Пробравшись к ванной комнате, я с облегчением подумал о том, что оставил сегодня с утра дверь открытой. А если бы закрыл, то рояль уже не позволил бы мне попасть в уборную, подперев своей крышкой дверь. М-да, замечательный подарок, ничего не скажешь.

Да где же этот чертов тапок?

В квартире Гушикен давно отключила отопление и по вечерам было достаточно зябко, поэтому я привык носить хоть и давно затертые, но все же теплые тапки. А теперь одного не было. Я принялся рыскать по полу. Левый нашел, а где же правый?

Отчаянные попытки найти его ни к чему не привели. Тапка нигде не было. Как и трусов, которые я развесил на бельевой веревке. Да что же это за день такой?

— Эй, сосед… — после паузы и раздумий осторожно позвал я. — Сосед! Спишь?

— Не сплю, — ответил тот через стенку.

— Ты это… не знаешь, где мои… не слышал ничего подозрительного? У меня просто вещи пропали. Мало ли. Слышимость тут хорошая. Может обращал внимание.

— Да кто сюда полезет? — грустно хохотнул сосед. — Вор что ли? Да только что тут воровать? Одна Гушикен и ходит, со всех плату выколачивает.

— Ладно, — сказал я, понимая, что найти тапок вряд ли получится.

— А тебе что, рояль подарили? — спросил сосед.

— Подарили, — вздохнул я.

— А какая модель? — с любопытством спросили из-за стены.

— Да откуда мне знать?

— Посмотри на замочном брусе, — явно со знанием дела попросил сосед. — Там должно быть название.

— Где?

— Над клавишами доска такая лакированная. На ней.

Я осторожно приподнялся, глянул.

— «Стэйнвей и сыновья», — прочитал я.

Сосед присвистнул.

— Дорогой рояль. Такой же марки был у Джона Леннона. Ты любишь Джона Леннона? — после паузы спросил сосед.

Я пожал плечами.

— Не знаю.

— Все любят Джона Леннона, — он сделал паузу, а потом спросил: — Давай споем?

— Что?!

— Споем? Мы тихо, чтобы никто не услышал.

Признаться, это самое странное предложение в моей жизни. По крайней мере в этой. Тут конечно же следует учитывать, что соседа я в глаза не видел. Он по-прежнему вёл беседу из-за стены.

И в следующий миг, сосед вдруг запел. Делал он это посредственно, поэтому я решил сменить тему разговора — не хватало мне чтобы Гушикен вновь примчалась сюда и начала орать.

— А ты что в роялях разбираешься?

— Не только в роялях, — тут же прервался застенный певец.

— Постой… Ты музыкант?

— Бывший, — ответил тот. — Сейчас разве на музыке много заработаешь? Теперь я грузчик.

— На чем ты умеешь играть? — осторожно спросил я, не веря в свою удачу.

— На клавишных. На барабанах. Еще немного на саксофоне.

Я чуть не подпрыгнул на месте, но вовремя остановился, в противном случае мог проверить на крепость низ рояля. Это был мой шанс, подаренный самой судьбой. Но нужно было не упустить его.

— Сосед… как тебя зовут? — спросил я. Уже даже не переживая о том что говорю со стеной.

— Джеро.

— Я Акиро. Послушай, Джеро. А у тебя есть знакомые, кто тоже умеет играть?

— Конечно есть. Но я не совсем понимаю зачем тебе это?

— Джеро, у меня есть к тебе одно предложение. И я очень хочу, чтобы ты по итогу дал положительный ответ.

— А платить будут? — тут же спросил тот.

— Вот с этим проблемы, — ответил я, но поспешно добавил. — Но оплата будет в дальнейшем, когда шоу раскрутиться.