Шоумен. Пирамида баксов
Шрифт:
– Четыре года дали бедолаге. Хотя он был вовсе ни при чём. Говорю же – сплошные несчастья. И я сразу после того случая уволилась.
– Почему?
– А оно мне надо, Пал Семёныч? Зачем же ждать, пока с тобой что-то нехорошее случится?
Альбина выразительно посмотрела в глаза своему шефу.
– Что за чепуха! – сказал Ноздряков с досадой. – Какая-то ведьма! Какая-то борсетка!
– Пал Семёныч! В таком случае я увольняюсь!
Вот только сейчас Ноздрякова и проняло. Он знал, что хорошая работа и приличная зарплата на дороге не валяются и люди обычно стараются не делать резких движений, чтобы
– Что такое? – сухо осведомился он.
А у самого во взгляде уже угадывались первые признаки беспокойства. Я видел его лицо на экране монитора и понимал, что зёрна сомнения уже посеяны и очень скоро должны дать всходы.
– Я уволюсь, если она будет работать у нас! – твёрдо сказала Альбина. – Хотя есть средства, конечно, мне уже позже сказали …
И тут за дверью раздались грохот и крики. Стремительно бледнеющий Ноздряков рванул ручку двери. Его глазам предстала жуткая картина. Часть подвесного потолка оборвалась и обрушилась – как раз на его, Ноздрякова, рабочий стол.
– Я же вас предупреждала! – проскулила за его спиной Альбина.
Светлана скромненько мяла в руках кружевной платочек.
– М-м-м, – промычал Ноздряков, намереваясь сказать ей, что вопрос о принятии на работу они сегодня обсудить не смогут, но слова из звуков у него не складывались, и он растерялся ещё больше, обнаружив, что не может говорить.
А тут и телефон зазвонил. Кто-то поднял трубку.
– Алло! Вас, Пал Семёныч!
Ноздряков подошёл к аппарату, переступая через рухнувшие конструкции.
– Павел Семёнович Ноздряков? – строго спросил женский голос.
– Да.
– Саша Ноздряков из четвёртого «Б» – ваш сын?
– Д-да, – на всякий случай начал заикаться Ноздряков.
– Мы его отчисляем!
– П-почему?
Лицо Ноздрякова пошло пятнами.
– Он тесты не прошёл.
– Какие тесты?
– На интеллект.
Вообще-то до сих пор у Саши Ноздрякова с интеллектом всё было слава богу. Мальчик развитой не по годам. Папу просто в тупик ставил своими вопросами. И вот на тебе.
Ноздряков-старший с ненавистью посмотрел на Светлану. Мне показалось даже, что он уже подумывает о физической расправе.
– Ну как же так – «отчисляем»? – сказал в трубку Ноздряков, а сам тем временем нервными жестами показывал Светлане, что ей следует удалиться.
Не будет у них разговора, у них тут потолок обрушился и вообще как-то не до разговоров, не ко времени это всё.
– Я по поводу работы, – несмело напомнила Светлана, как будто это могло что-либо изменить.
– У вашего сына ай-кью стремится к нулю, – произнёс в трубке строгий и бескомпромисcный голос. – Наши медики не исключают, что это наследственное …
– Вон! – тихо и страшно сказал Ноздряков.
Светлана всё поняла и попятилась к двери.
– Вот вы говорите – наследственное, – снова обратился к голосу в телефонной трубке Ноздряков, но там уже слышались только короткие гудки.
Наверное, строгая дама обиделась на не к ней обращённое «вон!».
Ноздряков неуверенно опустил трубку на рычаг и невидяще-ненавидящим взором обвёл подчинённый ему коллектив. Кажется, он сейчас решал, что ему с этими людьми делать – увольнять поодиночке или всех скопом, а может, запереть в этой комнате, да и спалить
к чёртовой бабушке! При взгляде на него можно было поверить в то, что он готов на любое безумство. Это пока у человека всё в порядке, его можно не опасаться. А если вдруг несчастья одно за другим посыпались и у клиента поехала крыша – пиши пропало!Окончательно слететь с катушек Ноздрякову не позволила Альбина.
– И вы думаете, что всё закончилось, раз вы её выгнали? – спросила она. – Ничего подобного! Мы теперь все закодированы. Все, кто находился в одном с ней помещении. Это как сглаз. Как порча. И есть только одно средство …
Тут дверь открылась, и в комнату вошёл мрачный дядька с переговорным устройством в руке. За его спиной маячили автоматчики в камуфляже и чёрных масках.
– Налоговая полиция! – сказал мрачный дядька. – Всем оставаться на местах! Кто тут самый главный?
Наверное, сейчас Ноздряков впервые в жизни пожалел о том, что он – начальник. Был бы вахтёром или вовсе, к примеру, каким-нибудь там ассенизатором – вот была бы красота! А уж если безработным, так это совсем предел мечтаний. Но вот не повезло в жизни, он – начальник. Сколько тому мужчине за какую-то там борсетку дали? Четыре года? Здесь четырьмя годами не обойдётся. Вон как этот мужик недобро взглядом сверлит. Прямо змей какой-то.
– Кто начальник? – возвысил голос «змей».
– Я! – обречённо признался Ноздряков, окончательно уверовавший в то, что счастья на земле нет.
Попробуй не поверь, если ксерокс сгорел, потолок обрушился, сына вытурили из школы по причине унаследованного от непутёвых предков слабоумия, а тебе самому угрожают десять лет отсидки.
– Выемка документов! – зло сказал «змей». – В рамках расследования уголовного дела!
Он говорил и при этом рубил рукой воздух. Ноздрякову почему-то подумалось, что теперь он знает, как рушатся карьеры и ломаются судьбы.
– Предъявите финансовую документацию! – потребовал «змей».
Автоматчики теснились в дверях, являя собой зримое доказательство тезиса о неотвратимости наказания. Ноздряков неуверенным движением выложил на стол перед «змеем» несколько толстенных палок. Он понимал, что несчастья ещё только начинаются. Пришла беда – отворяй ворота.
Взгляд Ноздрякова бесцельно-бездумно скользил окрест, как вдруг наткнулся на Альбину. Какой-то рычажок тотчас же соскочил в голове у Ноздрякова. Так, наверное, поменялся в лице Ньютон, когда ему на голову свалилось яблоко. Миг озарения. Момент истины.
– Послушайте-ка, Альбина … э-э-э …
Он запамятовал отчество своей подчинённой, чего с ним не случалось никогда прежде. Оно и понятно – проблемы у человека.
– Григорьевна я, – участливо подсказала Альбина, не помнящая зла.
– Так что вы там говорили, Альбина … э-э-э … Григорьевна, про это вот … про женщину эту … про порчу, в общем … Что средство, мол … Что знаете, как …
– Знаю! – с жаром ответила Альбина и прижала руки к груди. – Ой, знаю! Надёжно! Стопроцентно! Комар носа не подточит!
– Так-так-так! – засуетился Ноздряков.
Он покосился на «змея», который чуть в стороне перебирал с невозмутимым видом бумажки.
– Значит, тут всё дело в том, что нужно её биополе развернуть, – быстро-быстро зашептала Альбина. – Перпендикулярно его поставить!