Шпион особого назначения
Шрифт:
Машина медленно вползла на горку, остановилась на перекрестке. Светофора здесь не было и в помине, зато горело сразу два фонаря, на противоположной стороне улицы блестела стеклянная будка автобусной остановки, на столбе желтел квадратик расписания. За остановкой высился какой-то авиационный ангар, собранный из алюминиевых конструкций. Над дверью ангара приколотили вывеску оптового магазина строительных материалов «Светоч».
Под фонарным столбом стояла женщина, держась обеими руками за ручку зонта. Колчин подъехал ближе, вышел из машины. Вид водителя испугал женщину, та отступила назад, глядя на Колчина округлившимися от страха глазами. Кажется, про себя женщина решала непростую задачу: этот высокий бандит в черной куртке убьет ее, расчленит и бросит человеческие
– Здра… Здра… Добрый вечер, – женщина попятилась, сжала ручку зонта, словно рукоятку дубины.
– Я заблудился. Ищу дачи Академии художеств.
Женщина так разволновалась, что не понимала смысла слов. Колчин долго объяснял, куда он едет и какую улицу ищет. Только с третьего захода женщина уяснила, чего от нее хотят. Облегченно вздохнула, решив: сегодня быть ей живой и с деньгами. Она подробно рассказала, в какую сторону ехать и где поворачивать. Убедившись в чистоте намерений Колчина, настолько осмелела, что попросила ее подвезти.
– Мне как раз в ту сторону. У меня с матерью плохо…
– Тогда садитесь, – Колчин распахнул дверцу.
Колчин высадил пассажирку на полдороге. Через десять минут машина с включенными фарами тихо проползла вдоль улицы Полярных летчиков, Колчин приметил ржавую табличку с номером восемь, прибитую на угол глухого забора. Выехав на дорожную развилку, остановился на обочине под старым тополем.
Проверил пистолет, засунул за пазуху фонарик с темной длинной рукояткой, внешне напоминающий милицейскую дубинку. Запер машину и отправился в обратном направлении. По обе стороны улицы тянулись бесконечные дощатые заборы. Подметки скользили по размокшей глине, ветер дул в лицо, а дождевые капли щекотали шею. Единственный на всю улицу фонарь, укрепленный на высоком столбе, сеял в ночи синий мертвенный свет. Сквозь шум дождя слушались какие-то неясные звуки, похожие на скрип половиц в пустом доме.
Добравшись до калитки в глухом высоком заборе, Колчин остановился, прислушался, осторожно подергал ручку. Ясное дело, калитка на замке. Колчин прошел до угла, миновав запертые ворота. Убедился, что поверху забора не протянуты нитки колючей проволоки. Подпрыгнув, ухватился ладонями за верхний край досок, подтянулся на руках, перебросил на другую сторону одну ногу и замер в этом неудобном положении.
Держась одной рукой за забор, другой рукой выудил из кармана куртки коробок спичек, минуту тряс его, как погремушку, затем бросил в темноту. Если на дворе есть собака, она обязательно откликнулась бы на эти звуки: залаяла, примчалась к чужаку, чтобы тяпнуть его за ляжку. Тишина. Колчин перебросил через забор левую ногу, правой ногой нащупал перекладину, уперся в нее подошвами ботинок. Спрыгнул вниз с тем расчетом, чтобы упасть мягко и тихо, на четыре точки. Поднявшись, отряхнул с испачканных брюк землю, почерневшие мокрые листья.
С левой стороны стояла какая-то машина, но в темноте не разобрать ни ее марки, ни номера. В глубине участка темный фасад дома, который прорезало большое светящееся окно на первом этаже. Значит, все в сборе, а поздний гость успел на вечеринку. Колчин, пригнувшись, пошел вперед. Он ставил ноги осторожно, боясь, что под башмаком громко хрустнет ветка.
Хозяева дачного участка не копали грядок и не сажали фруктовых деревьев. Здесь разрослись старые березы и сосны, за стволами которых удобно прятаться, перед крыльцом веранды высилась альпийская горка, сложенная из серых валунов. Колчин остановился в пяти метрах от освещенного окна, прижался плечом к дереву и замер, осматривая свою позицию.
Дом кирпичный, старой постройки, просторная мансарда под двускатной крышей. Занавески на светящемся окне задернуты не плотно, но если встать на цыпочки, в комнату все равно не заглянешь: окна первого этажа слишком высокие. Колчин отступил в темноту, вытащил из кармана фонарь. Для начала обследовал летнюю застекленную веранду. Дверь
закрыта на щеколду, вторая дверь, за которой, видимо, расположена одна из комнат или коридор, приоткрыта. Колчин обошел дом, поднялся на заднее крыльцо, убедился, что эта дверь заперта на врезной замок.Колчин спустился вниз, в нише под ступеньками нашел пустое двадцати литровое ведерко из-под краски. Выплеснув из ведра дождевую воду, вернулся назад со своей находкой, встал под окном. Поставил ведро вверх дном, наступил на него сначала одной, затем двумя ногами, разогнул спину, поднял голову, осторожно заглянул в окно и зажмурился от яркого света. Под потолком десятком лампочек светилась хрустальная люстра, работал телевизор, в углу горел одноногий торшер. На тумбочке портативный компьютер.
Какой-то мужчина в клетчатой фланелевой рубашке, забросив ногу на ногу, сидел за столом спиной к окну. Он уперся локтями в стол и положил подбородок на сдвинутые ладони. На столе остатки ужина: полупустая бутылка водки, две стопки, тарелки с закуской, кастрюля. Колчин прищурился, стараясь узнать в мужчине Истомина. Дверь в комнату неожиданно открылась. Колчин нырнул за подоконник. Выждав минуту, снова заглянул в окно.
Тот человек, что вошел в комнату, сел в пол-оборота к окну, уставился в телевизор. Теперь Колчин мог разглядеть мужчину во всех деталях. На вид лет тридцать пять, черты лица мелкие, кожа бледная, на носу очки в серой пластмассовой оправе. Одет небрежно, в старый свитер, из-под которого торчит воротник замусоленной рубашки. Кто этот человек? Скорее всего, водитель Истомина или помощник, который теперь, сидя с хозяином за одним столом, поминает его погибшего брата Романа. Мужчина оторвался от телевизора, взял бутылку и разлил водку по рюмкам.
Человек, сидевший спиной к окну, убрал локти со стола, поднял рюмку. Запрокинув голову кверху, влил водку в рот. Потянулся рукой к тарелке, на секунду повернув лицо в сторону включенного телевизора.
Истомин, он…
Глава восьмая
Колчин почувствовал, как сердце забилось тяжелыми толчками, а во рту стало сухо, как в пустыне перед сезоном дождей.
Он перевел дыхание, согнулся, дернул застежку «молнию» куртки. Вытащил из подплечной кобуры пистолет, выключил предохранитель, потянул на себя затвор и плавно опустил его. Пистолет без глушителя, но на соседних дачах наверняка никто не живет, темнотища, дождь, глубокая ночь. А если кто и окажется поблизости, услышит пистолетные выстрелы, наверняка решит – приснилось. В этой ситуации не надо строить хитроумных замыслов, вынашивать сложные планы. Лучше действовать прямолинейно.
Дверь на заднем крыльце заперта, но остается второй путь. В дом можно попасть через летнюю веранду, размолотить ногой застекленную дверь и ворваться внутрь. Это дело займет минуту или того меньше. Но сначала Истомина и второго мужика, кем бы он ни был, хорошо бы подранить, пустив две пули через окно. Отсюда, с позиции Колчина стрелять неудобно, плечо едва достает до окна. Но с близкого расстояния он все равно не промажет.
Пока эти двое опомнятся, пока сообразят, кто стрелял, откуда прилетели пули, партия будет сыграна. Колчин поставит им мат в два хода. Вопрос на засыпку: есть ли в доме еще люди? Но Колчин готов к такому повороту событий. И он не позавидует человеку, который задумает встать у него дороге. Колчин большим пальцем левой руки взвел курок.
Разогнув спину, встал на цыпочки, поднял пистолет, поймал на мушку правое плечо Истомина. Пуля раздробит ключицу, сбросит Истомина со стула, боль ослепит его… Что и требуется. Колчин прищурил левый глаз. Остается согнуть указательный палец, плавно надавить на спусковой крючок.
Неожиданно Колчин услышал за своей спиной тихий хлюпающий звук. Будто кто-то вытащил из жидкой грязи утонувший в ней ботинок. Еще не поняв природу этого звука, Колчин среагировал на него. По-кошачьи легко спрыгнул с ведра на землю, отступил от светящегося окна в темноту. Остановился, на пару секунд, прижавшись плечом к дереву. В несколько прыжков добежал до угла дома. Присел на корточки.