Шпион
Шрифт:
— Король иуд! Ты, Артем, стал врагом! Врагом закона. Врагом нашего государства! Врагом нашего народа!
Артем еще раз глубоко вдохнул и аккуратно выдохнул.
— Ты должен делать свое дело, а я свое. Ты — следователь, контрразведчик, офицер, в конце концов! А я — ад-во-кат! Понимаешь? Твоя обязанность — сажать, а моя — защищать!
Соломин ненавидяще покачал головой:
— А тебе не кажется, адвокат, что ты слишком хорошо делаешь свою работу?
— Нет, не кажется, — мотнул головой Артем, — но мне кажется, что ты слишком плохо делаешь свою.
Соломина как ударили.
— А может
Артем опустил голову. Вплоть до этого самого момента вопрос, виновен ли персонально Соломин в том, что произошло с Соней Ковалевской, оставался открытым.
— Все-таки ты признался… — тихо сказал он.
— В чем? — опешил Соломин.
— Ты преступник, Юра.
— Я — преступник?!
Артем кивнул.
— Ты давно переступил через право, а теперь переступаешь и через людей. И ты этого даже уже не стесняешься. Вот только здесь мы с тобой никогда не договоримся.
№ 415
Полковник Соломин уже собирался покидать рабочее место, когда ему позвонили.
— Полковник Серебряный вас беспокоит. Вы не могли бы в течение часа подойти в комнату 415? Вас хочет видеть генерал Заславский.
Соломин удивился:
— А в чем дело?
— К вам есть несколько вопросов, Юрий Максимович, но обсуждать это с вами меня не уполномочили.
Соломин задумчиво оттопырил губу и… принял «предложение».
— Хорошо, сейчас подойду…
Соломин понятия не имел, кто там сидит в 415-й комнате. Ясно было, что это какое-то начальство, а вопросы у начальства могли возникнуть лишь в отношении «норвежского дела».
«Кто этот Заславский? Что ему надо?»
Одно было ясно сразу: это не контрразведка. Соломин исправно рапортовал своему начальству обо всех достижениях и почти обо всех провалах, и вызывать его специально сейчас бы не стали.
Теоретически это могла быть служба, как-то сопряженная с внешней разведкой, и это был бы самый паршивый вариант. Соломин прекрасно знал эту традицию разведки отвечать противнику равно. Арест «норвежца» вполне мог вызвать ответную реакцию — либо в Норвегии, либо, что вероятнее, в Британии.
«И что они мне скажут? — напряженно думал Соломин. — Не трогай этого козла, а то и наши ребята попадут под удар?»
Но для подобного требования они попросту опоздали. «Норвежец» Торн Джоханссон уже был задержан, и уже было ясно, что это не норвежец и настоящий профессионал. Таких не выпускают по звонку из сопредельной службы.
«Может быть, Павлов-старший кому-нибудь пожаловался?.. Вкупе с Павловым-младшим, например…»
Соломин вздохнул. Предполагать подобное не хотелось. До этих пор оба Павловых вели себя вполне этично и в случае нападения обязательно и заблаговременно предупреждали: «Иду на «вы».
В тяжких размышлениях Соломин закрыл сейф, затем кабинет, прошел коридором энное количество метров, а тревога все нарастала и нарастала! Он понятия не имел, кто именно намерен выгородить шпиона, а главное, Соломин не представлял, что лично он сможет противопоставить, если давление окажется и впрямь сильным. Насколько он знал обычаи разведки, а он их знал превосходно, могло дойти даже до самых крайних, самых не джентльменских мер. И если кто и мог предотвратить фатальный исход, так это зампредседателя Белугин,
но вот станет ли Глеб Арсентьевич вступаться за столь мелкую сошку, как Соломин?— Ну, вот я и в Хопре…
Прямо перед ним была дверь с номером 415.
— Пришли? — поднялся навстречу полковник. — Замечательно. Едем.
«Икс»
Пока его везли, Соломин успел удивиться несколько раз. Во-первых, тому, что он, неплохо знающий Москву, обнаружил на выезде со МКАД совершенно ему доселе неизвестную, закрытую «кирпичом» дорогу. Во-вторых, тому, что, кадровый разведчик с массой контактов и неформальных связей, Соломин об этом четырехэтажном «пансионате» не знал ровным счетом ничего. И в-третьих, его несколько удивила дотошность при досмотре. Его личность многократно сверили, а в конце остановили, жестом попросили поднять руки, провели сканером по бокам, развернули, исследовали спину и живот и протянули пропуск.
— Генерал Заславский ждет вас.
Соломин, сжатый, как пружина, прошел в генеральский кабинет и замер. Заславский — худой, абсолютно не имеющий растительности на голове и, казалось, даже без бровей и ресниц — навстречу не встал, руки не подал, а просто кивнул на одинокий стул у своего стола:
— Садитесь, Соломин.
Начало было хреновым, а обращение — вот так вот, по фамилии — обещало впереди только неприятности.
— Сразу скажу две вещи: я возглавляю отдел «X», вам, скорее всего, неизвестный, а вопрос, по которому я вас пригласил, касается и вашего «норвежского дела».
«Еще бы он не касался!» — язвительно подумал Соломин, но вслух — очень осторожно — спросил другое:
— А что за отдел?
— Собственная безопасность, — серьезно ответил генерал, — контрразведка контрразведки.
«Ну, я попал…» — понял Соломин.
— И именно поэтому, — продолжил генерал, — вовсе не Торн Джоханссон интересует меня более всего.
«А кто тогда? — с отчаянием подумал Соломин. — Говорил бы сразу! Чего кота за хвост тянуть?»
И генерал словно услышал его мысли и тут же перешел к делу:
— К сожалению, в наших, а точнее, в ваших рядах обнаружился предатель.
Соломин приоткрыл рот, да так и замер.
— А… а я-то… каким образом… — наконец-то включился защитный рефлекс.
— А вы тоже в этой игре, — печально констатировал Заславский. — Да-да, и, увы, пока вы скорее работаете на врага, чем против…
Внутри у Соломина все оборвалось.
«Кто?! Кто-то из моей бригады?!»
— Кто-то из моей бригады? — напрягся он.
— Нет, — покачал головой генерал и перевернул несколько листков лежащей перед ним папки. — Твои ребята чисты.
«Черкасов?! — заметались мысли. — Павловы?! С кем я еще контактировал?!»
Мысль, словно дикая птица в силках, ударилась изнутри о череп еще раз и замерла.
«А может, он имеет в виду меня?»
— Надеюсь, вы не думаете…
— Я не думаю, я знаю, — печально проронил Заславский и резко, словно что-то для себя решив, захлопнул только что пролистанную папку. — У вас неплохие рекомендации, Соломин.
Юрий Максимович шумно глотнул и сказать в ответ ничего не решился, а Заславский задумчиво потер острый подбородок, поднялся из-за стола и подошел к окну.