Шпион

— Статен-Айленд стал частью Нью-Йорка десять лет назад. Но ловцы устриц со Статен-Айленда эту новость еще не слышали. Они все те же похитители угля, контрабандисты и грабители, какими были всегда. Ручаюсь, они тоже не станут говорить с копами.

— Я говорю: нападем немедленно и покончим с этим.

— Мы нападем, — спокойно сказал О'Ши, — когда я скажу.

— Я не стану рисковать жизнью и свободой из-за ваших капризов. Я капитан корабля, и я говорю: нападем, пока кто-нибудь не наткнулся на эту проклятую штуку.

О'Ши подошел ближе. Он замахнулся, как будто собираясь ударить капитана. Хэтч быстро поднял обе руки, одна блокируя удар, другой нанося. И при этом открыл живот. К тому времени в другой руке О'Ши уже сверкала открытая «мессер»-бабочка. Длинный нож вошел под грудину Хэтча, погрузился по самую рукоять, и О'Ши изо всех сил дернул бритвенно-острое лезвие вниз. И сразу отступил, пока хлынувшие наружу внутренности не запачкали его одежду.

Капитан схватился за них, ахнув от ужаса. Колени его подогнулись. Он упал на ковер.

— Кто поведет «Холланд?» — прошептал он.

— Я только что произвел вашего первого помощника в капитаны.

* * *

— В такой новой церкви я еще не бывал, — сказал Белл отцу Джеку Малруни.

В церкви Святого Михаила пахло краской, шеллаком и цементом. Окна блестели, камни свежие, не тронутые сажей.

— Мы только что въехали, — сказал отец Джек. — Прихожане щиплют себя, чтобы убедиться, что это правда. Для компании «Пенсильванская железная дорога» единственным способом убрать нас с Тридцать первой улицы, чтобы построить вокзал, не навлекая на себя гнев Господа — не говоря уже о Таммани-холле и его преосвященстве кардинале, — было построить новую церковь, дом настоятеля, монастырь и школу.

Белл сказал:

— Я частный детектив, отец, из «Агентства Ван Дорна». Я бы хотел задать вам несколько вопросов о людях из вашей паствы.

— Если хотите поговорить, придется прогуляться. У меня обход, и вы увидите, что люди живут в местах не столь светлых, как новая церковь.

Он зашагал удивительно быстрой и упругой для человека его лет походкой, свернул за угол, и они оказались словно бы за много миль, а не ярдов, от новой церкви.

— Вы давно здесь служите, отец?

— С бунтов Призыва. [40]

40

Бунты в Нью-Йорке из-за призыва (с 11 по 16 июля 1863 года, также известны, как Неделя призыва) — гражданские беспорядки в Нью-Йорке (США). Стали результатом недовольства новыми законами, прошедшими через конгресс Соединенных Штатов. Согласно этим законам предполагалось набирать людей на военную службу, на шедшую в то время Гражданскую войну.

— Это же больше сорока пяти лет прошло.

— Кое-что в этом районе изменилось, но немного. Мы по-прежнему бедны.

Священник вошел в дом со сложным резным каменным портиком и начал подниматься по расшатанной лестнице. К третьему этажу он тяжело дышал. На шестом остановился перевести дух, а когда одышка прекратилась, постучал в дверь и сказал:

— Доброе утро! Это отец Джек.

Дверь открыла девочка с ребенком на руках.

— Спасибо, что пришли, отец.

— Как мама?

— Плоха, отец, очень плоха.

Священник оставил Белла в передней. Единственное окно выходило на двор, перекрещенный веревками с бельем, и впускало вонь всех шести этажей. Когда они уходили, Белл сунул девочке в руку несколько купюр.

Спустившись по лестнице, отец Джек снова перевел дух.

— О ком вы хотите спросить?

— О Брайане О'Ши и Билли Коллинзе.

— Брайана здесь давно нет.

— Мне сказали, пятнадцать лет.

— Если господь и благословил этот район, так это в день, когда исчез О'Ши. Я бы никогда такого не сказал, но Брайан О'Ши был подручный дьявола.

— Я слышал, он вернулся.

— Я тоже слышал, — мрачно сказал священник и снова вывел Белла на улицу.

— Вчера вечером я видел Билли Коллинза.

Отец Джек остановился и с неожиданным уважением посмотрел на детектива.

— Правда? Внизу, в его норе?

— Вы знаете, что он там?

— Билли, скажем так, дошел до самого дна. Где же еще ему быть?

— Кто такая его малышка?

— Его малышка?

— Он все твердил — «моя малышка». Но утверждал, что у него нет детей.

— Сомнительное утверждение, учитывая, как он жил в молодости. В те годы я часто крестил детей с ярко-рыжими волосами и не удивлялся, если их отцом оказывался Билли.

— Он был рыжий? В тусклом свете его волосы кажутся седыми.

— Хотя, вероятно, — с легкой улыбкой сказал отец Джек, — Билли мог в определенном смысле честно говорить, что не знает, есть ли у него дети. Девушке, которая назвала бы его отцом, понадобилась бы необычайная смелость. Но я понимаю его. Он жил с проститутками и пил с двенадцати лет, разве он может помнить?

— Он решительно утверждал, что у него нет детей.

— Тогда малышка — его сестра?

— Конечно, он оплакивает ее.

— Еще бы.

— А что с ней случилось? — спросил Белл.

— Подождите меня здесь, — сказал священник. — Я скоро. — Он зашел в какой-то дом и вскоре вышел обратно. Когда они пошли дальше вдоль квартала, отец Джек сказал: — Здесь есть злые люди, которые живут тем, что грабят бедных и невежественных. Они крадут деньги, а если нет денег, крадут выпивку. Если нет выпивки, крадут детей. И продают их или используют сами. Ребенка похитили.

— Сестру Билли?

— Схватили на улице — ей было не больше пяти лет, — и с тех пор ее никто не видел. Конечно, когда Билли принимает морфий, он вспоминает о ней. Где он был, когда ее украли? Где он вообще был, когда бедный ребенок нуждался в нем? Теперь он оглядывается назад, и ему нравится мысль, что у него была крошечная девочка. Сейчас он любит ее больше, чем когда-то.

Старый священник в гневе и отвращении покачал головой.

— Как подумаю о ночах, которые провел в молитвах об этой девочке… и обо все таких детях, как она…

Белл ждал, пока старик успокоится. Наконец его лицо прояснилось.

— На самом деле о девочке заботился О'Ши.

— Глазник О'Ши?

— Он заботился о ней, когда Билли и его ленивые родители валялись пьяные. — Отец Джек понизил голос. — Говорят, О'Ши забил насмерть ее отца, за то, что тот обижал малышку так, как может представить себе только дьявол. Она единственная душа, которую Брайан О'Ши когда-либо любил. Слава богу, он так и не узнал, что с ней случилось.

— А мог Брайан О'Ши похитить ее?