Шпион
Шрифт:
— Хорошо, — холодным тоном сказала она. — Я разрешу тебе использовать невидимку, хотя я и берегла его для особых случаев. Но в этот раз, Хару, все должно пройти идеально. Мальчишка должен умереть. А иначе…
Изана указала взглядом на застывшего в немыслимой позе, теперь мало напоминающего человека, раба.
— Все будет сделано в лучшем виде, Нара, — на выдохе сказал Хару.
Глава 17 или «Утро в башне»
Всю ночь меня мучали кошмары. Обрывки прошлой жизни, обрывающиеся тьмой. Взрыв в небе, горящий у меня на глазах родительский скайер, летящие стремительно на землю обломки. Ужас, отчаянье и безысходность. Бессилие и ненависть.
— Никита… Никита…. Впусти меня! Ты мне должен! Впусти-впусти-впусти…
Этот голос пугал и одновременно вызывал странное чувство печали и тоски. Я уже слышал его. Что оно хочет? Черная тень, горящие желтым глаза.
— Что тебе нужно? — мой голос во сне звенит глухо, утопая во тьме.
— Отмщения… — шипящая злость, перерастающая в вопль отчаяния. — Ты должен впустить! Отомстить!
Я несколько раз просыпался в холодном поту и снова засыпал, проваливаясь в бред.
А утром меня разбудил Сэдэо. Спросонья даже не понял, что происходит и что здесь делает мастер. Хотя, когда и окончательно продрал глаза, все равно не понял, когда он успел приехать.
— Тренироваться нужно каждый день, — резким движением одергивая штору и пропуская в комнату слабый утренний свет, заявил мастер.
Да что б его, еще ведь даже толком не рассвело! Я взглянул одним глазом на часы на прикроватном столике. Пять утра, а ведь я лег, когда маленькая стрелка давно перевалила за двадцать шесть.
Может, лег бы и раньше, но мне пришлось долго и нудно разбираться с охранниками и Зунаром, которых я застал в коридоре, возвращаясь ночью с крыши. Да и после вчерашних событий можно было на день отложить тренировки.
Но Сэдэо так не считал. Короткими подбадривающими фразами он согнал меня с кровати, заставил умыться и натянуть на себя костюм для тренировок. Я запоздало удивился, что костюм — просторные штаны и короткий халат без рукавов, — сидит на мне отлично и совершенно не жмет.
Мастер потащил меня к лифту. Я попеременно закрывал то один глаз, то другой, как будто так можно было выспаться. Спать хотелось так сильно, что мне казалось, такие манипуляции помогают. Мысленно я клял Сэдэо, а заодно и всех жаворонков, предпочитающих подрываться, как только солнце забрезжит на горизонте. Потому что сам я сова. Может я раньше ею и не был, но сейчас я точно уверен — я сова. Пришел бы урджа-мастер ко мне ночью, я был бы бодр, полон сил и энтузиазма для новых свершений, а сейчас я просто хотел спать.
Мастер вжал кнопку с замысловатой острой, как китайский иероглиф, цифрой четыре, и мы поехали вниз. Что там, на четвертом этаже? После третьего уже не допускают посторонних, но там еще и не начинаются родовые этажи.
Я, прислонившись лбом к стене, прикрыл глаза и продолжал дремать. Как бы хотелось, чтоб этот лифт ехал и ехал, медленно и долго, до тех пор, пока я не досплю свои проложенные четыре часа. Лифт остановился так резко, что я стукнулся лбом о стену. Створки разъехались с противным шаркающим звуком, заставив меня разлепить глаза.
— Просыпайся, Азиз, — не глядя на меня бросил мастер и бодро зашагал по синей плитке широкого коридора.
Я, вздохнув, побрел следом. Коридор был бесконечный, отвратительно яркий, с желтыми глянцевыми стенами и красными дверьми. Мне казалось, мы никогда не дойдем туда, куда вел меня мастер, коридор то сворачивал, то был прямой и бесконечный, и я уже всерьез решил, что мы ходим кругами. Наконец Сэдэо распахнул красную дверь, пропуская меня в большое просторное помещение.
Я осмотрелся. Первое, что бросалось в глаза — огромные окна в пол, как и во всей башне,
через которые виднелась ещё сонная Сундара. Само же помещение без сомнения было спортивным залом. Центр был устлан татами, в дальнем углу находился вполне себе привычный для меня спортивный инвентарь: шведская стена, потолочные подвески для прыжков, брусья. В другой части зала тренажеры, беговые дорожки, резиновые манекены. Стоит отметить, что зал был огромен и явно предназначался для тренировок большого количества людей.— В башне Сорахашер невозможно использовать шакти. Поэтому, мы посмотрим, на что ты способен без неё, — сказал Сэдэо, озадачив меня.
Мастер вытащил шест из общей связки и бросил мне. Наверное, думал, что я не поймаю, но поймал одной рукой, а второй сонно потирая глаз. Сэдэо усмехнулся и достал еще один шест себе.
Мастер провернул шест в руке, а затем удивительно ловко принялся его вращать. Я усмехнулся, в исполнении мастера этот трюк выглядел как какое-то ребячество. Жонглировать, крутить шест и прочие другие выкрутасы я научился делать еще в детстве. Поэтому, когда мастер перестал изображать вентилятор, я с легкостью продемонстрировал ему, что и сам так умею. Сэдэо усмехнулся и, подбросив крутящийся шест в воздух, поймал и снова начал вращать его, только теперь вокруг своей оси, будто бы отбиваясь от невидимых противников. Мастер закончил и встал в стойку.
Подкидывать и ловить шест могут даже девчонки черлидерши. Повторить то, что показал мастер, не составило труда. Правда, я не совсем понимал суть такой разминки. Наверное, это подготовка к более интенсивной тренировке. Ну, или возможно у Сэдэо просто сегодня игривое настроение.
— Хорошо, — кивнул мастер, убирая шест. — Вижу, ты не совсем безнадёжен. А если так?
Мастер с разбегу взбежал на стену, пробежал по ней два шага и сделал переворот назад.
Я не смог сдержать улыбки и тут же повторил за Сэдэо.
Мастер озадаченно глядел на меня:
— Ты в хорошей форме, — сказал он, — видно, что ты много и усердно занимался, — а затем мастер нахмурился: — Удивительно, что потеряв память, ты не потерял навык.
Здесь я замялся, повел плечом, но все же изобразил на лице задумчивость.
— Само, — сказал я, быстро подобрав правильное слово. Кажется, мой ответ его удовлетворил.
— Удивительная штука, человеческий организм, — Сэдэо постучал себе пальцем по виску, — мозг не помнит, а тело помнит. Зунар Хал полагает, что тебя держали в плену. Я же думаю, что это не так. Ты держишься уверенно, ты в хорошей форме, ты не запуганный, каким бы должен быть, если б тебя всю жизнь держали взаперти. Но и не похоже, чтоб тебя воспитывали презренные. Нет в тебе присущей им дикости. Где же ты был, Азиз?
Я пожал плечами, изображая недоумение, а сам мысленно сокрушался. Что это? Сэдэо явно лез не в свое дело. Вместо тренировок, он решил испытать меня, чтоб проверить какие-то свои догадки? И все же при всей его сдержанности и дисциплине, даже урджа-мастер не мог избавиться от любопытства.
— Я не помню, — отчеканил я, дав понять, что говорить здесь не о чем.
Урджа-мастер, сделал вид, что не заметил моего резкого тона, и начал говорить в присущей ему размеренной поучительной манере:
— Ты должен выбрать свой путь, Азиз.
— Путь? — я усмехнулся, поднял валяющийся шест и принялся его крутить.
— Любой человек, не важно, тамас или ракта, должен как можно раньше избрать свой путь, — серьезно сказал Сэдэо.
Я вздохнул, подкинул шест, он, прокружившись несколько метров, упал мне в руки.
— Иначе, — мастер повысил голос, намекая, что беседа серьёзная, требующая внимания, и не пристало дурачиться. Я вздохнув, убрал шест, чувствуя что сейчас меня завалят глубокомысленной, и от того совершенно непонятной философской чушью.