Шпионка его Светлости или Рабыня с короной

– Чара, хочешь прогуляться?
– обратилась я к своей драконице. Все это время я какой-то гранью своей души чувствовала её саму, её эмоции и физическое состояние.

– Да! А как?

– Мы сможем незаметно ускользнуть отсюда?

Мне пришло ощущение задумчивости и положительный ответ.

Через несколько минут мы уже летели к границе. Чароита смогла незаметно ускользнуть от своих старших наставников-драконов и подлететь к моему окну. Я выпрыгнула, приземлившись ей на спину.

Мы зависли над рекой. Ромул все ещё сидел внизу в такой же позе как в моем сне. Судя по всему, он не видит нас. Я бесшумно спрыгнула на землю и пошла к нему. Шаг. Ещё один. Он сидит ко мне спиной и ничего не слышит. Я замерла, стоя в нескольких сантиметрах от него. Аккуратно положила руки ему на плечи. Я ожидала чего угодно, но только не того, что он резко развернется, повалит меня на землю и нависнет, приставив к горлу кинжал. Что-то у меня дежавю.

Ромул вперился взглядом в мое лицо, а я застыла, боясь сделать лишнее движение.

– Лина?
– недоверчиво спросил он, убирая кинжал.
– Это ты?

– Я, - мой шепот был едва слышен. Признаться, он напугал меня.

Я не успела ничего понять, как Ромул сграбастал меня в медвежьих объятиях и принялся осыпать лицо и шею поцелуями.

– Малышка... Я уже отчаялся... Думал, с ума сойду... Я так скучал...
– шептал он, с трудом отрываясь от меня.

Я крепко обняла его за шею и ответила. Мы будто слились воедино, наслаждаясь близостью друг друга и возможностью быть вместе.

Внезапно он отстранился и взял мое лицо в ладони.

– Расскажи мне все, - проникновенно попросил он.

И я рассказала. О том, как жила у Минаха, как Макс и Егор поспорили и уговорили меня пойти на тот Бал, где Ромул должен был почувствовать меня. О ситуации с Егором. О жизни в пещере. О жизни у Других. Я рассказала обо всем, ничего не утаивая. Именно сейчас, в этот момент, я хотела доверять этому мужчине как никогда.

Он слушал внимательно, не перебивая, лишь иногда крепче сжимая мне руку или тихо бранясь себе под нос.

Я замолчала, откинувшись назад, в его объятия. Так приятно находиться в кольце его рук, чувствовать невесомые поцелуи в висок и макушку. Мы так и сидели на берегу, наблюдая за течением реки.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать?
– прошептала я.

– Я столько всего хочу, что нам и одной ночи не хватит, - улыбнулся он, вдыхая запах моих волос.

– Начни с проклятья, которое наложила Анита.

Ромул замер и даже, кажется, перестал дышать.

– Как ты узнала? Это государственная тайна, - серьезно сказал он, наблюдая за моим лицом.

– Мне это приснилось. Ты вообще часто снишься мне. Я вижу, что ты делаешь, с кем разговариваешь.

– Правда?
– удивился он.
– У меня иногда возникает ощущение, что ты за мной наблюдаешь, но я не придавал этому зачения.

– Так что там с проклятьем?
– напомнила я.
– Я видела, при каких...обстоятельствах ты его получил. Почему ты так поступил?

– Лина, - выдохнул он, собираясь с мыслями, - мне было восемнадцать лет, я был дураком. Анита не приняла те травы, которые ей давали повитухи и вскоре забеременела. Я не знаю, на что она рассчитывала. На женитьбу? Это бред. На судьбу матери бастарда? Тоже глупость. Она не сказала никому и ничего. Когда срок уже был около тринадцати недель, кто-то что-то заметил, сейчас уже точно не помню, и все вскрылось. Мой отец узнал, приказал убить плод.

– А ты? Что ты?

– Я испугался, Лина. Испугался осуждения окружающих, насмешек. Подумать только, принц сделал ребенка безродной рабыне!

При этих словах у меня неприятно кольнуло где-то в груди.

– Такого никогда не было. Считается, что наша кровь священна, нельзя так просто ею разбрасываться. И я поддержал отца. Анита умоляла меня не делать этого, но я был непреклонен. А потом она умерла... Проклятье, наложенное перед смертью, снять практически нереально. Но годы шли, а мне нужна была жена. Наплевав на все, отец дал согласие на наш союз с одной принцессой. Ей было шестнадцать, мне - двадцать два. Все было как обычно: торжество, провожание, брачная ночь. Я помню, как она засыпала рядом. Такая юная, чистая, красивая. Она так и не проснулась. Просто умерла во сне. Я просыпаюсь утром, а она холодная, понимаешь?
– его голос странно дрогнул. Я ободряюще сжала его руку.
– С тех пор я и не думал о том, чтобы жениться. За все годы ни одна девушка так и не сказала, что любит меня. Я уже перестал надеяться, смирился с тем, что детей у меня не будет. Хотел взять на воспитание какого-нибудь дальнего родственника и вырастить себе приемника. Так было до тех пор, пока ты не свалилась прямо с неба, - рассмеялся он.

– Ты такая...необычная, притягательная, умная, добрая, храбрая. Виталина...
– прошептал он мне в ухо, ещё крепче сжимая руки и буквально вдавливая меня в себя.
– Никогда не испытывал подобного. Ты - мое чудо. Я люблю тебя больше всего на свете, - он наклонился ко мне и коснулся моих губ своими. Это был невыразимо нежный и чувственный поцелуй.
– Ты же не думаешь, что я отпущу тебя?
– полушутливо спросил он.

– Ромул, так надо, - вздохнула я.
– Давид научит меня защищаться, и тогда мы сможем быть вместе с тобой. Навсегда, - я сама поразилась, как притягательны и желанны для меня эти слова.

– Вот что мне с тобой делать, любовь моя?
– он прижал меня к своей груди.
– Просишь меня отпускать тебя туда, где куча мужиков будут видеть в тебе свою самку!

– Они шарахаются от меня, - рассмеялась я.
– Да и Давид пообещал, что никто не посмеет делать мне никаких намеков.

– Да, никто, кроме него, - зло прорычал Ромул, сжимая кулаки.
– Лина, признаюсь, я с трудом борюсь с искушением отнести тебя в свой дворец и запереть. Чтобы никто кроме меня не смел прикасаться к тебе. Я хочу быть уверен, что ты в безопасности.

– В безопасности?
– тихо переспросила я.
– Знаешь, ты первый мужчина, поднявший на меня руку.

– Прости меня, - сокрушенно произнес он.
– Прости, Лина. Я как с цепи сорвался, когда мне сказали, что ты с другим... Как мне загладить свою вину?

– Как Повелитель может загладить свою вину перед шлюхой?
– отстраненно спросила я, глядя прямо перед собой.

– Лина!
– он развернул меня к себе.
– Я никогда не прощу себе того, что тогда наговорил тебе. Ты запала мне в душу, отпечаталась в моем сердце! И мне говорят, что ты предала меня! И это не просто слова, были ведь «доказательства». Я готов все отдать, чтобы вернуться назад и все исправить. Пожалуйста, прости меня, - он уткнулся лбом мне в спину.

– Скажи, а если бы я не стала Всадницей, а так и осталась твоей рабыней, ты бы и со мной не стал портить свою кровь?

– Лина, многое изменилось с тех пор. Я повзрослел, переосмыслил многие вещи. Если бы ты не умерла там, у меня на руках, я бы женился на тебе на следующий день. Я хочу быть с тобой. Я так долго ждал тебя, мечтал, какой будет та самая и будет ли она вообще. Ты предназначена мне судьбой. Я даже не знаю, смогу ли сегодня отпустить тебя, когда ты захочешь уйти, - в подтверждение своих слов он прижал меня к себе, не давая возможности пошевелиться.
– Я не могу простить себе, что позволил этому слизняку прикоснуться к тебе. Ему повезло, что Давид свернул ему шею, потому что я бы убивал его намного медленнее... Как я могу отпустить тебя туда, скажи?!

– Ромул, так дело не пойдет, - я погладила пальцем его ключицу.
– Ты должен научиться прислушиваться ко мне и уважать мои слова.

– А если я просто перекину тебя через плечо и унесу? Что тогда?
– его глаза странно блеснули.

– Я сильнее тебя, Ромул, - предупредила я.
– Ты ничего не можешь мне сделать.

– Ты?
– рассмеялся он.
– Смешно.

– Хочешь проверить?
– вскинула брови я.
– Давай!

Мы подошли к тому самому камню, на котором когда-то целовались. Поставив руку на локоть и наклонившись, я послала Ромулу уверенный взгляд. Он покачал головой и вздохнул. Оно и понятно: я в два раза меньше его, и никому и в голову не придет, что я могу его побороть. Решив что-то для себя, он повторил мои действия и взял меня за руку. Моя хрупкая ладонь утонула в его большой и широкой.

– Раз, два, три!
– скомандовала я.

Рука Ромула напряглась, и он попытался завалить мою руку на бок, но не тут-то было. Я действительно сильнее. Его ноздри широко раздувались от напряжения, рука задрожала, а я была абсолютно спокойна, наблюдая за его стараниями. Секунда - и тыльная сторона его ладони коснулась холодного камня. Он неверяще посмотрел на наши сплетенные руки и обомлел.

К моему удивлению, он потребовал ещё одного раза. Сказано - сделано, и снова тот же результат.