Шпионка его Светлости или Рабыня с короной

– Расскажи мне о себе, - попросил он.

– Я?
– меня охватила растерянность. Алан никогда не просил меня рассказать что-то о себе, в основном он говорил, а я слушала.
– А что рассказывать? Я выросла в замке лорда Гредворда.

– А кто твои родители?

– Я не знаю. Меня нашли в возрасте трех месяцев на берегу реки и продали в качестве рабыни. Наверное, моя семья надеялась, что я утону, но не сложилось.

– Почему ты думаешь, что они хотели твоей смерти?

– Они бросили меня в реку, - немного несдержанно заявила я.
– Не хотели же они научить меня плавать.

Повелитель неожиданно улыбнулся.

– А ты умеешь плавать?
– поинтересовался он. Зачем ему эта информация.

– Нет, - смущенно ответила я.
– Как-то не доводилось.

– А хочешь?

– Я не знаю, - растерялась я.
– Но, если вы настаиваете, как я смею отказываться.

– Нет, - покачал головой Повелитель.
– Я хочу знать, хочешь ли этого ты, - выделил он последнее слово.

Я задумалась. Хочу ли? К физическим нагрузкам я не привыкла, но будет интересно получить навыки, не связанные с уборкой помещений и развлечением лордов.

– Да, я с радостью, - искренне улыбнулась ему я.

– Значит, говоришь, выросла в замке лорда Гредворда?
– переменил тему Повелитель, удовлетворившись моим согласием.

– Да.

– Как он обращался с тобой? Не обижал?

– Нет, что вы. Он был очень любезен и всегда заботился о нас. Все девушки его гарема получили начальное образование, никогда не было склок или драк, все разногласия пресекались на корню.

Эта информация очень заинтересовала Повелителя, и он попросил подробнее рассказать об этом.

– А что делали с теми, кто затевал ссоры или драки?
– серьезно спросил он.

– Секли.

– Как? Женщин?

– Ну, да, - я не могла понять, что его так удивляет, раз он своими руками убил фаворитку.
– После нескольких показательных порок редко кто осмеливался нарушать правила.

– А тебя секли?

– Нет, - мне даже предположение такое показалось смешным.
– Я никогда не ищу себе врагов, Повелитель.

– Но Оливию ты хорошо приложила, - поддел меня он.

– Она била Шаю!
– возмущенно воскликнула я, и тут же осеклась.
– Простите.

– Ничего, - его глаза довольно блеснули. Он выглядел как кот, которому удалось поймать мышь.
– Ты храбрая, Виталина. Мне это нравится.

– Спасибо, - на моих щеках вспыхнул румянец.

Повелитель повернул голову вправо, как будто прислушивался к чему-то.

– Мне пора. Спасибо за прекрасное начало дня, Лина, - он вновь взял мою руку и поцеловал, пристально смотря в глаза. Он развернулся и, сделав несколько шагов, буквально растворился в воздухе. Мне пришлось возвращаться из сада во дворец в одиночестве. По пути я все никак не могла стереть с лица глупую улыбку.

Я вернулась в нашу комнату, но там никого не оказалось. Девчонки заняты работой. Я почувствовала себя неуютно, ведь все заняты, а я бездельничаю. Переодевшись в свое обычное платье, я отправилась на кухню. Там меня с лучезарной улыбкой встретил добродушный повар.

– Здравствуй, цветочек!
– всплеснул руками он.

– Вы так тепло ко мне относитесь, а я даже имени вашего не знаю, - напомнила я.

– Да, извини. Я Том,

– Приятно познакомиться, дядя Том. Для меня есть работа?

– Ну, вообще-то...
– замялся он.

– Не велено тебе задания давать.

– Как? Почему?

– Говорят, приказ Повелителя, - прищурил он глаза.
– Я так и знал, что ты ему понравишься.

Я ничего не ответила, лишь залилась краской и смущенно улыбнулась, и дядя Том понял все без слов.

– Давайте я помогу вам резать овощи, - предложила я. Дядя Том согласился и доверил мне лук. Я мелко нашинковала его, и мне дали уже капусту, а потом и мясо. Мы весело болтали с ним, шутили, смеялись. Он не спрашивал меня о Нейре, да и вообще не задавал неудобных вопросов, за что я была ему очень благодарна. Когда мы с ним уже почти закончили суп, на кухню вбежали три стражника. Мы с дядей Томом замерли.

– Вот она! Хватайте её!
– воскликнул один из них, тыча в меня пальцем. Я растерялась, тут же пытаясь вспомнить, что такого я могла натворить. Неужели Повелитель остался чем-то недоволен? Особо не церемонясь, они схватили меня под руки и потащили по коридорам дворца. Я не пыталась вырваться, так как убежать от троих вооруженных мужчин у меня не было ни единого шанса, но, несмотря на это, один из них очень сильно вцепился мне руку, сжимая её чуть ли не до посинения. Мы шли по длинным коридорам, и многие встречные слуги бросали на нас любопытные взгляды. Стражники подвели меня к большой дубовой двери и постучали. Не знаю, чем это было вызвано, но тот, что стоял справа сжал мне руку настолько сильно, что я не выдержала и закричала:

– Хватит! Мне больно!

– Заткнись!
– прошипел он мне и ещё больше усилил хватку, заставив меня поморщиться от боли. Казалось, что мне сейчас руку оторвут. В таком положении меня и ввели в просторную светлую комнату, по виду напоминающую гостиную. Повелитель стоял у окна, а при нашем появлении повернулся и буквально вперился в нас взглядом. Вид у него был обеспокоенный.

– Вот, Повелитель, на кухне была!
– доложил тот, что шел все это время впереди. Тон у него был такой, будто я совершила преступление, а на кухне укрывалась и отбивалась от них.

– На кухне?
– растеряно переспросил Повелитель.
– А почему вы с ней так грубо обращаетесь?
– прорычал он, глядя на стражу. Под его злым взглядом они все стушевались.

– Так ведь..., - пролепетал главный.
– Сказали найти, пропала...

– И что?! Сейчас же пусти её!
– крикнул он на того, который все ещё держал меня, пусть и не так сильно. Он тут же отпрыгнул от меня.
– Пошли вон! С вами я потом разберусь!

Ему не нужно было повторять дважды - все трое вылетели из покоев со скоростью ветра. Я осталась стоять, потирая больное место.

– Тебе больно?
– обеспокоенно спросил Повелитель, подойдя ко мне. Он убрал мою руку и осмотрел плечо.
– Ничего страшного, но будет синяк. Зачем ты пыталась от них вырваться?

– Что? Я не пыталась!

– Тогда почему они с тобой так?
– спросил он таким тоном, будто я их спровоцировала.

Да что это такое?! Я просто помогала повару, ничего плохого не сделала, в меня схватили как беглую преступницу и чуть конечности не лишили! От всей этой несправедливости на глаза навернулись слезы.