Шпионка в графском замке

– Дай сюда. – Я требовательно вытянула руку. – Вот что у вас двоих за манера такая – вечно чужие клинки себе прикарманивать?!

Раймонд смущённо кашлянул из гроба.

– А ты что собралась с этим клинком делать? – спросил в свою очередь виконт. – Пойдёшь в гильдию каменщиков искать хозяина?

– Нет, объявление повешу, – огрызнулась я. – На позорный столб. Дай сюда, говорю, не твоя же вещь.

Родриг под таким напором был вынужден уступить.

– Вы позволите отвлечь вас от беседы? – поинтересовался Дюран, приоткрывая входную дверь и постукивая по ней пальцами с внутренней стороны. – У вас намечаются гости. Сюда идёт барон, и мне кажется, девушке не помешало бы занять своё место подле эрла.

Это было справедливое замечание, и я поспешила запрыгнуть в гроб; Дюран же, усмехнувшись, снова закрыл дверь снаружи. Вскоре он вошёл в склеп в компании Лайонела.

– Чрезвычайно печальное событие, – говорил барон.

– Да, весьма печальное, – подтвердил помощник шерифа. – И странное.

– Странное? – переспросил Лайонел. – Да, пожалуй. А знаете, что я подумал, Дюран? Мне кажется, Гаспард Нуаре стал слишком стар для своей работы. Теряет хватку. А вот у вас хватка что надо. Что бы вы сказали насчёт того, чтобы занять место шерифа Эвендейла? Ну, когда я вступлю в право наследования? Мне понадобятся в моём окружении люди вроде вас.

– Это… весьма интересное предложение, господин барон, – склонил голову Дюран. – Я буду весьма рад обсудить его… Конечно, после того, как вы проститесь с эрлом.

– Да-да, пожалуй, сейчас, – деловито сказал Лайонел. – К чему тянуть?

Он подошёл к возвышению и недолго думая без особого сожаления произнёс:

– Ну, прощай, дядюшка.

– Прощай, племянничек, – охотно откликнулся Раймонд.

Барон сперва воспринял эту фразу как само собой разумеющуюся и лишь с двухсекундным опозданием сообразил, что что-то тут не так. Привстал на цыпочки, вглядываясь в лицо Раймонда.

– Вы это слышали? – спросил он у Дюрана.

– Что? – невинно моргнув, осведомился тот.

– Ну… эти слова?

– «Прощай, дядюшка»? Да, конечно, слышал. Очень трогательно.

Барон нервно прочистил горло и снова взглянул на Раймонда. Тот не стал его разочаровывать и открыл глаза. Лайонел отшатнулся от гроба.

– Смотрите, смотрите! – дрогнувшим голосом воскликнул он, вытягивая руку.

– Куда? – нахмурился Дюран.

– Да сюда же! – Барон от волнения аж притопнул ногой. – Вы видите? У него глаза открыты!

– У кого? – изумился помощник шерифа.

Барон снова взглянул на Раймонда. Глаза были закрыты. Лайонел перевёл взгляд на Родрига. Тот непонимающе пожал плечами. Барон просительно посмотрел на Дюрана. Помощник шерифа сочувственно покачал головой.

– Нервы шалят, да? – с состраданием спросил он. – Может, это потому, что совесть нечиста?

– Какая совесть? – раздражённо пробормотал Лайонел, стараясь взять себя в руки.

Я помешала этой процедуре, в свою очередь приоткрыв глаза и подмигнув барону. Если он и сумел взять себя в руки секундой ранее, то теперь благополучно себя из этих самых рук выронил.

– Э-э… у вас, случайно, нет водички? – спросил Лайонел, обращаясь к Дюрану.

– Может, лучше яду? – с милой улыбкой осведомился Раймонд, садясь в гробу. Я последовала его примеру. – Водичка тебе больше уже не понадобится.

Раймонд, соскочив на пол – я опять-таки сделала то же самое, – подошёл к начавшему пятиться племяннику, схватил его за шкирку и без особого труда закинул в гроб на своё недавнее место. После чего закрыл крышку и задвинул засов.

– Привыкай! – услужливо посоветовал он, склонившись к гробу, а затем подозвал Армана с Винсентом. – Значит, так. Прихватите себе на подмогу кого-нибудь третьего и возьмите гроб, – громко велел он. – Отнесите его на ближайшее кладбище и закопайте.

– Что, прямо так? – опешил Арман. – А… он же там живой?

– Пока живой, – философски откликнулся Раймонд. – А после того, как закопаете, станет мёртвый.

Из гроба послышалось нечто нечленораздельное. Раймонд скрестил средний и указательный палец правой руки с такими же пальцами левой, изобразив таким образом решётку. Арман с Винсентом облегчённо кивнули, сделав правильный вывод: доставить племянника всё-таки следовало не на кладбище, а в тюрьму. После того как гроб с лепечущим что-то бароном вынесли из склепа, к Раймонду подошёл Дюран.

– У вас будут какие-то особые распоряжения на его счёт? – осведомился он. – Может, какие-нибудь пожелания на предмет казни?

– У меня есть пожелание на ней присутствовать, – кивнул Раймонд. – Конкретный вид казни менее принципиален. Но пусть он предварительно во всём сознается. Если не захочет делать это добровольно, тогда на дыбе. И кстати, если он даже сознается добровольно, вы ведь можете этого и не расслышать.

– Можем, разумеется, – понимающе кивнул Дюран.

– Ну вот, – продолжил Раймонд. – Я так и думал. И сообщите ему при случае: это за то, что он попытался убить мою женщину.

Помощник шерифа ушёл, а я всё стояла, пытаясь найти ответ на мучивший меня вопрос: почему Раймонд и вправду не велел стражникам закопать Лайонела живьём? Пожалел племянника? Или же подлинная причина заключалась в том, что он просто не захотел так быстро расставаться с полюбившимся ему гробом?…

Глава 24

Проснувшись, я лишь ненадолго приоткрыла глаза, чтобы окинуть взглядом часть непривычной обстановки. Сейчас, в утреннем свете, комната выглядела несколько иначе, чем вечером. За отдёрнутой занавеской балдахина просматривалось застеклённое узкое окно, часть стула с высокой резной спинкой, небольшой квадратный столик, на котором стояла какая-то глубокая синяя вазочка. Кажется, вчера её не было, а впрочем, возможно, я просто не обратила внимания. Я снова закрыла глаза и продолжила нежиться в постели, лёжа на правом боку, ленясь перевернуться и подать признаки бодрствования. Раймонд был рядом, я чувствовала его тепло и слышала дыхание, недостаточно ровное, из чего можно было заключить, что он тоже не спит.

Ну, вот и прошла первая ночь в хозяйской спальне… Забавно. Раньше мне был сюда вход закрыт даже для того, чтобы стереть со столика пыль…

– Доброе утро! – сказал Раймонд, видимо тоже определивший, что я не сплю, по перемене в ритме дыхания.

Лениво потянувшись, я перевернулась на спину. Раймонд полусидел рядом, опираясь спиной о поднятую повыше подушку. Он наклонился ко мне и поцеловал в лоб. Я обхватила его шею руками и притянула обратно к себе, давая понять, что так просто он не отделается. Выпустила только после поцелуя в губы.

– Доброе! – подтвердила я, тоже устраиваясь повыше.

– Скажи, кинжал у тебя под подушкой, – проговорил, морщась, Раймонд, – это обязательное условие? Или я смогу когда-нибудь тебя от этого отучить?

Я пожала плечами. Это привычка у меня с шестнадцатилетнего возраста. До тех пор я спала с симпатичным белым пушистым слоником. Потом грянула Смута, и я как-то резко поняла, что достаточного чувства уверенности слоник уже не обеспечивает. Пришлось сменить партнёра по постели. И сейчас отказываться от этой доброй традиции не было ни малейшего желания.