Шпионские и иные истории из архивов России и Франции

Кто мог претендовать на занятие должности станового пристава?

По положению 1837 года, уточненному циркуляром министра внутренних дел в 1838 году, становой пристав назначался губернатором от имени императора «преимущественно из местных, имеющих в той губернии недвижимую собственность, дворян», предварительно отбираемых губернским дворянским собранием, подававшим список кандидатов на утверждение губернатору 279 . Такой порядок просуществовал до Великих реформ 1860-х годов. Потребности в полицейских кадрах низшего и среднего звена на местах возрастали и уже не могли удовлетворяться лишь за счет дворян, все более неохотно поступавших на службу в полицию. Правительство вынуждено было расширить социальную базу полицейских служащих, допустив в их ряды представителей других сословий – крестьянства и мещанства. Выходцы из этих сословий и раньше принимались на службу в полицию, но только на низшие должности, не выше унтер-офицерских (полицейских урядников). Предварительным условием для кандидата на должность станового пристава не из дворянского сословия на рубеже XIX – XX веков, разумеется, помимо гражданской и политической благонадежности стала достаточная грамотность и определенный уровень культуры.

279

МВД России. Энциклопедия / Гл. ред. Н. В. Некрасов. М., 2002. С. 489. См. также: Министерство внутренних дел. Исторический очерк. 1802 – 1902. Репр. изд. М., 2002. С. 62.

Среди становых приставов появились две категории. К первой относились лица, имеющие «классный чин» в системе петровской Табели о рангах – коллежского регистратора, губернского секретаря или даже коллежского секретаря (то есть от прапорщика до штабс-капитана или штаб-ротмистра, если сравнивать с военными чинами). Представители этой категории полицейских служащих могли рассчитывать на успешную карьеру. Для получения первого «классного чина» необходимо было представить аттестат о среднем (гимназическом) образовании. Те, кто такого аттестата не имел, принимались на службу в полицию по категории – «не имеющие чина» (в формулярных списках их часто отмечали как «н.ч.»). Они, как правило, не поднимались выше должности станового.

Для иллюстрации вышесказанного обратимся к фигуре Ферапонта Федоровича Черкасова, одного из сорока становых приставов Саратовской губернии, типичного представителя этой категории полицейских служащих предреволюционной России.

Замечу при этом, что никаких документальных свидетельств о нем в семье, по понятным причинам, не сохранилось. Родство с «прислужником самодержавия» дорого могло обойтись (и таки обошлось его младшему брату, моему деду) другим членам семьи в беспощадные годы сталинского режима. О нем никогда не вспоминали, и лишь незадолго до смерти мой отец, кадровый офицер Советской армии, в написанных для своих детей и внуков воспоминаниях осмелился осторожно упомянуть о родном дяде, бесследно сгинувшем после 1917 года. И только в начале 1990-х, когда естественное любопытство (а главное – открывшиеся возможности) привело меня в Государственный архив Саратовской области (ГАСО), я получил возможность узнать много интересного о своих предках и родственниках, включая станового пристава Ферапонта Черкасова. Отмечу заодно, что документы, обнаруженные в ГАСО, помогли мне добиться посмертной реабилитации моего родного деда, пострадавшего в середине 1930-х годов.

Родившийся 23 мая (с.с.) 1872 года в семье крестьянинасобственнника слободы Романовка Балашовского уезда Саратовской губернии, Ферапонт Черкасов никогда не обнаруживал интереса к земледелию. В возрасте 28 – 29 лет, к явному неудовольствию родителей, он определился на «государеву службу», получив должность полицейского стражника в родной слободе. К тому времени Ферапонт уже обзавелся семьей. В его Формулярном списке за 1915 год записано: «Из крестьян, вероисповедания православного, воспитание получил домашнее. Имеет деревянный дом в с. Романовке. Женат первым браком на дочери крестьянина – девице Клавдии Ивановой, урожденной Нечаевой, родившейся 17 апреля 1876 года; вступил в брак 25 июня 1897 года; имеет детей: сыновей – Виталия, родившегося 20 апреля 1897 года, Дмитрия, родившегося 20 апреля 1899 года, и дочь Клавдию, родившуюся 28 марта 1904 года. Жена и дети вероисповедания православного и находятся при нем» 280 .

280

ГАСО. Ф. 61. Оп. 2а. Д. 198. Л. 4а – 5.

В скором времени, к началу революции 1905 года, грамотный и толковый Ферапонт дослужился до унтер-офицерской должности конного урядника, став, если употреблять современную терминологию, участковым уполномоченным в Романовке, достаточно крупном сельском населенном пункте. По данным на 1 января 1901 года, в Романовке числилось 1133 двора и 6873 жителя 281 . Можно предположить, что забот у местного урядника было достаточно, как серьезных, так порой и трагикомичных. К числу последних можно отнести «Дело об избиении крестьянами учителя 1-й Романовской земской школы Балашовского уезда Меньшова Александра Константиновича, заподозренного в шпионаже» 282 .

281

Населенные пункты Балашовского уезда к 1901 году. Саратов, 1907. С. 50.

282

ГАСО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 6886.

Дело было в июне 1905 года, на исходе русско-японской войны. Перевозбужденные патриотической пропагандой романовцы, никогда не видевшие живого японца, обвинили местного учителя в шпионаже в пользу Японии и жестоко избили, сдав в участок. В деле пришлось разбираться уряднику и приехавшему приставу, оправдавшим в результате расследования несправедливо пострадавшего учителя.

В должности урядника Ферапонта Федоровича и застали «аграрные беспорядки», как в полицейских документах предпочитали называть революцию 1905 года в деревне. Судя по документам, составленным балашовским уездным исправником, «аграрные беспорядки» в Романовской, как и в других волостях уезда, выражались главным образом в грабежах и разгромах помещичьих имений.

В фондах ГАСО сохранился рапорт уездного исправника саратовскому губернатору Петру Аркадьевичу Столыпину от 26 февраля 1906 года. К рапорту приложен «Список нижних чинов Балашовской полиции, проявивших особенно выдающуюся деятельность во время бывших забастовок и беспорядков по восстановлению порядка» 283 . В разделе «По 3-му стану» перечислены девять отличившихся чинов полиции, в том числе «конный урядник в с. Романовке Ферапонт Федоров Черкасов».

«В ночь на 20 октября 1905 года, – читаем мы в рапорте, – с этими чинами Пристав 3 стана разогнал крестьян слободы Романовки в лесу князя Волконского, которые скопом и вооруженные топорами начали было рубить лес; из них 46 человек там же в лесу были пойманы и от них было отобрано 285 деревьев, стоящих более 500 руб. 29 октября, – читаем мы далее, – с помощью этих же чинов на Новом хуторе дворянина Н. Н. Львова было отражено нападение крестьян с. Малой Шатневки, которые приблизительно на трехстах подводах подъезжали грабить хутор; по крестьянам один за другим были даны из револьверов залпы, и только после третьего залпа крестьяне повернули лошадей и поскакали обратно. Затем все эти чины во время погромов в сл. Романовке, несмотря на большую опасность для жизни, предупреждали крестьян не грабить казенные винные лавки и другое имущество; вообще каждый из них не терял присутствия духа, твердо и смело стоял на своем посту и выполнял свою служебную обязанность; кроме того, все они после погромов в продолжение месяца, с раннего утра и до вечера, отбирали обратно от крестьян награбленное имущество. В одной Романовке было отобрано до 30 000 пудов хлеба и масса другого имущества» 284 .

283

Там же. Д. 7378. Л. 433 – 436.

284

Там же. Л. 434об. – 435.

Эту информацию дополняет рассказ моего покойного отца, услышанный им в конце 1920-х годов от его отца, родного брата урядника Черкасова. Тогда, в октябре или ноябре 1905 года, романовские «революционеры» во главе с Алексеем Бондаренко были захвачены полицией во время разгрома казенного винного склада. Погромщиков можно и нужно было передать судебным властям, но то ли становой пристав, руководивший полицейской операцией, то ли местный урядник Ферапонт Черкасов, не желавшие, по-видимому, «выносить сор из избы», распорядились иначе. Они приказали публично выпороть Бондаренко, чтобы впредь неповадно было, а затем отпустили и его, и его сообщников. Эта, безусловно, варварская унизительная акция с установлением советской власти аукнется моему деду. Жертва полицейского произвола Алексей Бондаренко станет одним из руководителей комбеда и членом Романовского поселкового совета. Не имея возможности отомстить самому уряднику, с марта 1917 года не появлявшемуся в Романовке, он будет упорно преследовать его брата – до тех пор, пока не добьется своего – раскулачивания Гордея Федоровича Черкасова.

Ферапонт же Черкасов со времени описываемых событий, можно сказать, «пошел в гору». Для начала его отметили денежной наградой в размере 50 рублей. А 15 марта 1906 года, как следует из его Формулярного списка, распоряжением губернатора П. А. Столыпина он был переведен из Романовки «зауряд околоточным надзирателем 1-го участка гор. Саратова». Тогда же он получил серебряную медаль на анненской ленте «За безпорочную службу в полиции», которой награждались нижние полицейские чины, отслужившие пять лет без взысканий и нареканий. Правда, в Саратове Ферапонт Федорович прослужил чуть более трех месяцев.

28 июня 1906 года распоряжением нового губернатора, графа Сергея Сергеевича Татищева, сменившего Столыпина, назначенного к тому времени министром внутренних дел, Черкасов был «командирован к временному исполнению должности пристава 1-го стана Вольского уезда» 285 . Назначение, пусть и временное, на офицерскую должность Ферапонт Черкасов должен был воспринять как подарок судьбы, как шанс, который нельзя упустить.

И он, судя по всему, проявил максимум энергии и распорядительности, чтобы быть замеченным начальством. О результатах его стараний свидетельствует рапорт вольского уездного исправника саратовскому губернатору графу С. С. Татищеву, датированный 5 декабря 1906 года: «Во исполнение предписания от 2 ноября с/г за № 290 доношу Вашему Сиятельству, что Вр. и.д. Пристава 1-го стана вверенного мне уезда Черкасов вполне заслуживает поощрения денежной наградой, в виду проявленной им особой энергии и деятельности, благодаря которым в течение 4-х месяцев службы привел в надлежащий порядок как делопроизводство стана, так и стан и очистил всю недоимку окладных сборов, числившуюся по этому стану» 286 . Вскоре последовала денежная награда, но самое главное – 35-летний Ферапонт Федорович Черкасов, как гласит запись в его формуляре, «распоряжением саратовского губернатора от 3 мая 1907 года, ввиду воспоследовавшего в 9 день марта того же года ВЫСОЧАЙШЕГО соизволения, назначен приставом 1-го стана Вольского уезда» 287 . В карьерной лестнице была взята очень важная ступенька.

285

ГАСО. Ф. 61. Оп. 2а. Д. 198. Л. 4об.

286

Там же. Ф. 1. Оп. 1. Д. 7378. Л. 492.

287

Там же. Ф. 61. Оп. 2а. Д. 198. Л. 4а.

На этом посту Ферапонт Федорович пробыл три с половиной года – до ноября 1910 года, когда приказом губернатора был перемещен приставом 1-й части города Царицына, входившего тогда в состав Саратовской губернии. Это будет второй и последний случай его городской службы.

13 января 1912 года он получает извещение от саратовского уездного исправника. «Приказом и. д. Губернатора, г. Вице-губернатора, от 12-го сего января, – говорилось в извещении, – Вы перемещены на должность пристава 4-го стана вверенного мне уезда, почему предлагаю Вам, Милостивый Государь, немедленно прибыть к месту новой службы для принятия дел от бывшего пристава Тимофеева…» 288

288

Там же. Ф. 59. Оп. 2. Д. 2214. Л. 3.