Шпионы и все остальные

Главный конструктор легендарного КБ-09 Родзянко Кирилл Матвеевич. Чем-то напоминает Алексея Толстого на иллюстрации в школьном учебнике: высокий лоб, глубокие уставшие глаза, аристократичные складки у рта… Трубки только не хватает. Такого человека трудно представить залезающим в пилотскую кабину истребителя.

— Отлично помню. Как не помнить. Мы эту запись тщательно изучали, все-таки ЧП. Копирование запрещено, хотя в этом и нет особого смысла, я считаю… Отработка деталей полета идет в узком кругу специалистов. Это люди с самым высоким уровнем доступа.

— Но копии все-таки существуют…

— Да, я сделал копию по распоряжению министра обороны… Мне оно было спущено через генерального: так и так, необходимо предоставить информацию для доклада в правительстве…

— Что за доклад? С чем это связано?

— Даже не доклад, а, как бы это вам сказать, молодой человек… — Родзянко надул щеки, выдохнул, повозил по столу элегантный серебристо-черный мобильник. — Большая головомойка, скорее… Отчет по колоссальным средствам, вложенным в проект… «Черная пятница». Обычно рабочие совещания в Совмине проходят по понедельникам и средам. Во все другие дни собираются только по экстренным, чрезвычайным и всяким неприятным поводам. Вот в этот раз попало на пятницу, потому мы так и зовем…

— Вы были докладчиком?

— Одним из докладчиков. Общий обзор проекта, отчет по расходам, протоколы испытаний, анализ текущего состояния… Я освещал техническую сторону.

— Видеоматериалы испытаний демонстрировались?

— Да. На этом настоял премьер-министр. Для большей показательности, наверное.

— Носитель с записью все время был при вас?

— Перед докладом я передал его работнику секретной части Совмина, который… Ну, в общем, он там отвечает за всякие компьютеры и прочее. После доклада флешку мне вернули.

— Запись могли скопировать без вашего ведома?

— В общем-то там защита от копирования, и довольно хитрая защита… — Родзянко вдруг посмотрел на лейтенанта так, как будто только сейчас понял цель его визита. — Но ведь это полная ерунда, молодой человек. Если вы полагаете, что эта запись способна чему-то серьезно повредить, какие-то секреты… Разве что морально — да, неприятно, когда твои неудачи демонстрируют всему миру. И не более того. Ну, летит самолет — два крыла и хвост… Ну, двигатель отказал. Пилот катапультировался, самолет упал. И что? Поймите, там ровным счетом ничего нельзя сказать по характеристикам, по вооружению, по РЛС, по другим приборам. А это ведь главное…

— Вы полагаете, утечки секретной информации здесь нет?

— О какой утечке речь? Все уверены, что это МиГ-35! И прекрасно!.. Целый отдел, молодой человек, четыре сотрудника, занимаются в нашем проекте только тем, что создают ИИФ — «искаженный информационный фон». И они сработали как надо. Самолет был закамуфлирован под МиГ, некоторые узлы скрыты под дополнительной обшивкой — там, где это необходимо… Вполне допускаю, что так называемая утечка была предумышленной, выполняла какие-то задачи. Вполне допускаю.

Линия тещи

Так когда это произошло?

Он знал. День, час, даже минуты. Тринадцатое мая 2011 года, около девяти вечера. Они с Пулей собирались в Большой на «Иоланту». Нет, на самом деле не собирались. Это была отговорка для ее мамы. На Лешем новый костюм, Пуля в серо-жемчужном платье и туфлях вот на таких каблуках… Весна, теплынь, роскошный закат…

И вместо «Иоланты» они отправились смотреть «тайный город», как называла его Пуля. Или, как называл его сам Леший, — горизонт «минус двести». Вполне понятно, что на такую глубину Пуля спуститься заведомо не могла, да и Леший без специальной подготовки не сунулся бы дальше второго уровня. К тому же то, что в действительности находилось за «Адской щелью», мало походило на придуманный Пулей красивый романтичный город с разноцветной подсветкой, прекрасной музыкой и танцующими красивыми парами. Поэтому им предстояла простая прогулка на первом уровне, как бы красиво она ни называлась.

По дороге заехали к нему домой, переоделись, взяли кое-что из снаряжения. Закинулись спокойно, прошли две большие развилки, ног почти не замочили. Он тогда думал, ведь до чего все удачно у них складывается! Май сухой, дерьмо под ногами не булькает, даже запаха нет, — будто все это специально, чтобы Пуля прониклась, поняла, и чтобы жили они потом долго и счастливо…

Полчаса провели они вместе в «минусе». Леший даже что-то успел показать — «Подвал Сивого», например, где они с Хорем серебряный клад нашли, и «Делирий», весь выстланный какими-то непонятными светящимися грибами, и «Комнату Видений», где он едва концы не отдал в 2002-м и откуда впервые проложил путь в тот самый «тайный город».

А потом началось. В какой-то момент он почувствовал, как наверху, на поверхности, громыхнуло. Даже не услышал, а именно почувствовал. Здорово громыхнуло, как авиабомба. И еще раз. Пуля ничего не слышала, она любовалась этими светящимися поганками, там ведь в самом деле чувствуешь себя как под кайфом, особенно когда от грибных спор или еще от чего начинают руки светиться, и лицо, и натурально кажется, что ты на другой планете или просто спишь.

— Нам пора, — сказал он.

— А город? — удивилась она.

— В другой раз.

Они еще не успели сдвинуться с места, когда послышался нарастающий гул, как будто поезд несся к ним по тоннелю на всех парах. Хуже этого звука здесь, под городом, ничего быть не может. Даже смерть во время взрыва «метановой ловушки» не так мучительна, как во время потопа, когда, прежде чем ты утонешь, тебе переломает все кости в кипящей мясорубке… А это был именно потоп — первая весенняя гроза 13 мая 2011-го. Разбушевавшаяся стихия обрывала в Москве провода, валила деревья и рекламные щиты, «ливняки» не справлялись со стремительно прибывающей водой, и по улицам несся мутный поток.

Он старался поменьше объяснять, чтобы не тратить время попусту. Просто схватил ее за руку и волок за собой. Через три-четыре минуты вода доходила уже до колена. У них оставалось еще столько же времени. Три минуты. Или четыре. Пуля как заведенная повторяла: «Что это такое? Я не понимаю! Что это?» Благополучно прошли один опасный коридор с сужающимся сечением, вышли во второй. И тут по ногам побежали крысы, целые полчища… Вот чего он не учел. У Пули началась истерика. Она остановилась, прыгала, кричала, царапала ему руки и лицо. Он ударил ее и поволок дальше…

На поверхность вышли на Знаменке. Их вынесло, скорее. Грязные, окоченевшие. Таксист постелил им какой-то целлофан на сиденье, а еще Леший купил у него водку, заставил Пулю сделать несколько глотков. А на нее сразу напала дикая икота. Она даже плакать перестала. Со стороны, наверное, смотрелось смешно, только смеяться не хотелось.

Потом, ночью, она сказала, что ей никогда еще не было так страшно. Что у нее, наверное, как это… Клаустрофобия. Или крысофобия. Какое-то заболевание, наверное. Она все понимает, конечно. Им просто не повезло с этой закидкой, роковое стечение обстоятельств. Но с тех пор она ни разу не вспоминала про «тайный город», он просто перестал существовать. Раз и навсегда.