Шпионы XX века

Эта телеграмма, несомненно, подтверждала обвинение в политическом вмешательстве во внутренние дела Великобритании, но вряд ли могла подкрепить обвинение в шпионаже. Позже был опубликован ещё ряд перехваченных телеграмм, но ни в одной из них не было очевидных доказательств разведывательной деятельности. Можно предположить, что правительство Великобритании было спровоцировано на столь неадекватную реакцию успехом МИ-5 в деле Макартни и, решив порвать отношения с Советским Союзом, было вынуждено пустить в ход расшифрованные ГШКШ телеграммы для доказательства широкомасштабной шпионской деятельности русских. Результат был катастрофическим. Русские мгновенно заменили шифры и коды на такие, которые английские дешифровальщики так и не смогли расшифровать. Описанные события и тот факт, что она была публично скомпрометирована в прессе, не способствовали поднятию морального духа сотрудников ГШКШ, и их доверие к властям было надолго подорвано(13). (Когда во время войны в Испании ГШКШ вновь добилась определенных успехов и могла дать оценку военной мощи Германии и Италии, полученные результаты она предпочла держать при себе.)

В течение всего предвоенного периода все коммуникационные компании Великобритании были вынуждены сотрудничать с ГШКШ под предлогом всеобщей нестабильности в мире. ГШКШ «взламывала» коды не только потенциальных противников, таких, как Япония, но и союзников, например США, и полученные таким образом сведения использовались для укрепления позиций Великобритании на международных конференциях. Но с Германией и СССР был полный провал. (Известно, что шеф ГШКШ Элистер Деннистон сказал одному из сотрудников: «Я не думаю, что немцы жаждут предоставить тебе возможность читать их бумажки, и сильно сомневаюсь, что ты когда-либо их прочтешь».) Таким образом, в 30-е годы, когда двумя державами, чья политическая активность представляла для Великобритании наибольший интерес, были Германия и Советский Союз, никто в ГШКШ не смог расшифровать их коды, и то, что могло быть основным источником очень важных разведданных, исчезло втуне. К 1938 году руководитель СИС настолько потерял веру в возможности ГШКШ, что в одном из своих внутренних меморандумов отметил, что организация «была совершенно непригодной для тех целей, ради которых она создавалась»(14).

В отношении Германии и сама СИС действовала не лучше. Действительно, в СИС стали постепенно понимать, какую угрозу несет в себе нацизм, но при этом практически не было достигнуто никаких результатов в выявлении мощи и намерений гитлеровской Германии, что вызвало возрастающую критику со стороны британского правительства. К 1938 году Министерство обороны практически постоянно жаловалось на то, что СИС не может предоставить сведения о германской военной мощи, вооружении, подготовке и передвижениях войск. Министерство авиации было менее вежливо и отзывалось об информации, полученной от СИС, как «на 80% неточной». Министерство иностранных дел, традиционный союзник СИС, пыталось всячески опровергнуть любую критику: дескать, агенты должны были сообщать как факты, так и слухи, а давать оценку полученной информации и делать соответствующие выводы должен был Лондон. «С этим делом мы могли и не справиться, а если так, то это наша вина и едва ли честно обвинять в этом СИС»(15).

Позже СИС, однако, предприняла усилия для решения возникших проблем. Она расширила поиск новых кадров, желая заполучить в свои ряды людей, обладающих широким спектром знаний и способностей, которых предыдущая кадровая политика СИС не позволяла взять на службу. Одним из возможных источников пополнения являлась Флит-стрит. Журналисты бывают всюду, они знают, где и как получить информацию, и предположительно кое-что понимают в международных делах, поскольку им приходится писать и на эту тему тоже. И что было ещё более важным для СИС – тому были прецеденты. В 20-е годы Мортон использовал корреспондента «Таймс» Колина Кута, позже ставшего редактором «Дейли телеграф», в роли инспектора агентурной сети, действовавшей в Риме(16). Теперь СИС привлекла в свои ряды журналистов из «Манчестер гардиан» (Фредерик Войт), «Дейли экспресс» (Джеффри Кокс) и «Дейли миррор» (Дэвид Уокер). Случай с Уокером наиболее типичен: «Я был приглашен на ленч одним знакомым морским офицером. Он сказал, что, возможно, меня заинтересует работа, имеющая государственное значение, которую я мог бы выполнять, продолжая работать в газете. Он объяснил, в чем именно заключалась эта работа, и я согласился. Когда речь зашла об оплате, он спросил, сколько я получаю в «Дейли миррор», и предложил столько же»(17). (Шпионская карьера Уокера оказалась короткой. Его направили от «Дейли миррор» в Румынию, откуда он уехал с приходом немцев, был арестован итальянцами, которые затем обменяли его на итальянских журналистов. По возвращении в Лондон в 1941 году ему было объявлено, что в данный момент подходящей должности для него нет. Он поступил на работу в УСО и после войны занимался связями с общественностью. Уокер утверждал, что никогда не говорил в «Дейли миррор» о своей работе на СИС.)

Известны также выдающиеся образчики сотрудничества СИС и МИ-5. Дик Уайт, заместитель начальника подразделения «Б» отдела контрразведки МИ-5, перед самой войной совершил тур по Германии для вербовки агентов, которые могли бы одновременно помогать МИ-5 в поиске немецких разведчиков в Великобритании (работа МИ-5) и снабжать сведениями о событиях в Германии (работа СИС). Уайт, великолепно владеющий немецким, добился значительных успехов благодаря своему идеалистическому подходу к разведывательной деятельности. Его интересовали не профессиональные поставщики всяческих разведданных (основной контингент СИС в 30-е годы), а люди, которые работали бы из идейных соображений, «единственные, достойные внимания». Он тщательно изучил оппозиционно настроенные к Гитлеру слои и нашел подходящих людей, «считавших Великобританию моральной силой. противостоящей фашизму».

Некоторые немецкие офицеры, опасавшиеся, что Гитлер втянет Германию в войну, в которой страна будет обречена на поражение, регулярно снабжали Лондон информацией либо по каналам, проработанным Уайтом, либо во время своих приездов в Великобританию. Существовала также агентурная сеть из высокопоставленных гражданских лиц, делавших все возможное для информирования о планах Гитлера. Из этих источников СИС черпала сведения о боевом порядке немецких войск, мобилизационных планах и разработках новых вооружений. Но это был единственный луч во тьме, и при любой оценке деятельности СИС в 30-е годы неудачи значительно перевешивают успехи.

СИС не сумела получить стоящей информации о советско-германских переговорах в 1939 году. Представленные ею сведения о строительстве военных судов в Киле в 1934 году, что могло бы быть важным подтверждением нарушения Германией Версальского договора, оказались в значительной степени ошибочными. Во время мюнхенского кризиса разведывательная деятельность вообще прервалась, так как сотрудники СИС на местах не были обеспечены радиопередатчиками, и после закрытия Германией границы с Данией не имели никакой возможности быстро связаться с Лондоном. СИС не сумела заблаговременно предупредить ни о готовящейся оккупации Рейнской области в 1936 году, ни об аншлюсе Австрии в 1938 году(18).

Были получены сигналы о готовящемся нападении на Польшу, первый из которых поступил 28 марта 1939 года, за пять месяцев до начала передвижения германских войск, но поступили они не от СИС. Эти сигналы исходили от британского посольства в Берлине и от одного английского корреспондента, имевшего связи в германском Генеральном штабе. Когда же СИС наконец получила серию предупреждений о надвигающемся нападении Германии, она не передала их в Министерство обороны, и начальник британского Генерального штаба был вынужден специально запрашивать у СИС копии полученных донесений(19).

Однако наиболее серьезный провал британской разведки связан с развитием и планами люфтваффе. В период правления Гитлера германские военно-воздушные силы пережили период ускоренного развития, начавшийся в 1933 году. Поскольку это шло вразрез с Версальским договором, были предприняты титанические усилия для сохранения полнейшей тайны. Но, поскольку совершенно невозможно осуществлять огромную промышленную программу, включающую в себя строительство нескольких тысяч летательных аппаратов, не задействовав в ней огромное количество людей, ЦПШ получил первые достоверные сведения из анализа статистики германского импорта и рабочей силы, из публикаций, касающихся промышленного развития Германии. Другие британские разведорганы ненамного отставали от ЦПШ.

Проблема заключалась не в отсутствии информации, а в том, что каждый правительственный департамент трактовал эти сведения в соответствии со своим набором предрассудков. Например, Министерство авиации просто-напросто отказалось поверить в то, что немецкие военно-воздушные силы могли быть созданы достаточно быстро, чтобы представлять угрозу для Великобритании к концу 30-х годов. Министерство иностранных дел со своей стороны было убеждено, что немецкая авиация создавалась лишь как политическое оружие для поддержки гитлеровской дипломатии и вообще не играет никакой стратегической роли. СИС могла бы положить конец этим дебатам, так как не имела свойственной департаментам зашоренности, но, поскольку она не располагала достаточным количеством агентов в Германии, большинство министерств относилось к ней скептически и с недоверием. СИС пришлось подтверждать свои сведения, опираясь на информацию, полученную от французского Второго бюро, имеющего своего агента в германском Министерстве авиации. В 1938 году руководство СИС было вынуждено признать отсутствие у нее последних и достоверных сведений не только о величине германских военно-воздушных сил, но и об их строении и вооружении, а также о дальности полета и бомбовом запасе самолетов(20).

А возможность получения такой информации была, и доказательством тому служит опыт Форин офис. В 1933 году Малкольм Кристи, капитан в отставке, военно-воздушный атташе в Берлине с 1927 по 1930 год, начал передавать частные разведывательные доклады сэру Роберту Ванситтарту, заместителю министра иностранных дел. Кристи был преуспевающим бизнесменом, он жил в Берлине, был знаком с Герингом, его заместителем Эрхардом Мильхом и многими сотрудниками Министерства авиации Германии, один из которых, Ганс Риттер, стал ценным источником информации. Ванситтарт описывает Кристи как лучшего специалиста по Германии, который когда-либо был у Великобритании. Однако когда Кристи передал, помимо всего прочего, таблицы, показывающие рост авиационной промышленности Германии и её планируемую мощь, а Ванситтарт в свою очередь передал эти таблицы в Министерство авиации Великобритании, там эти сведения проигнорировали.