Шрамы
Шрифт:
К тому же на исконно женское отозвался и Руслан. Нет, никакой пошлости, просто забота, материнская забота. Проняло и его.
Эти двое моментально устроились и попробовали сесть на шею. Как-то получилось, что два раза приготовив завтрак, Вика оказалась подвязанной постоянно. На третий это стало обязанностью. Как впрочем, и полный холодильник еды, и уборка дома, и все домашнее хозяйство.
Зато выехать в город оказалось проблемой, требующей долгого согласования со Стасом. Он решительно этому противился. Вика, ждущая дома это какая-то шовинистическая мечта. Девушка поначалу смущалась и зажималась, столько секса для нее
Он, находясь рядом, не мог удержать руки при себе. Их обязательно нужно было устроить на теле Вики. Сначала она возмущалась, а потом заметила, в таком состоянии он становился на редкость покладистым. А уж если она усаживалась Стасу на колени, то его руки сразу оказывались на ее груди, и в этот момент просить можно было хоть Луну с неба.
Единственное что смущало, это реакция Руслана на их постоянные контакты. Но подросток воспринял это удивительно спокойно, как он пояснил Вике во время беседы, ему нравится видеть довольного отца, и пока они не переходят на прилюдный секс, ему все равно. Хотя, если они решат заняться сексом при нем...
Тут Вика от души отвесила подзатыльник и была удивлена, что после Руслан поймал ее руку и укоризненно заметил, что бить детей не хорошо. За что, как дите, был припряжен мыть посуду. Эти пререкательства застал Стас, и увиденное ему понравилось.
Что было доказано через два часа в кровати.
Стас был ненасытным любовником - изобретательным, внимательным, чутким и раскрепощенным. Он пробовал и показывал новое и необычное. Вика что-то принимала с радостью, что-то не принимала, но Стас был убедительным и настойчивым, а еще заботливым...
Ох. Вика вышла из ванной, задула свечи и пошла в спальню. Обычно она предпочитала ходить раздетой, но наличие дома подростка заставляло надевать хотя бы халат. С точки зрения Стаса халат одеждой не являлся, скорее эротичным бельем для секса. Но Стас все воспринимал как белье для секса, даже осеннее пальто, примеренное как-то при нем. Затем пришлось мерить пальто на голое тело - белье и чулки не в счет и мять его, занимаясь сексом.
Вика спустилась на кухню, где Руслан ужинал запеченным мясом.
– Ты как?
– Нормально.
– Как твой день?
– Отлично. Мамка убедилась, что я под присмотром и отчалила куда подальше.
– Побольше уважения, - попросила Вика.
– Да. Она нормально относится, - возмутился он.
– Зато я нет.
– Ты странная.
– Знаю.
Выпив травяной чай и подождав пока Руслан поужинает, еще одна новоприобретенная привычка этого места, Вика поднялась в спальню и растянулась на кровати. Завтра последний день пребывания в гостях. Послезавтра она поедет домой! Как же хорошо...
Она лежала и смотрела в окно на звездное небо. Вот странно, Стаса нет и она не может уснуть. Еще две недели назад спать рядом с кем-то было странно и дико, Стас мешался, зато теперь его не хватало. Не хватало вчера, но его не было, и Вика уснула. Сегодня, в силу наличия его поблизости, нехватка ощущалась особенно сильно.
У нее зависимость от этого мужчины. И подобное ненормально, учитывая его маниакальную тягу к контролю и доминированию. Вика никогда не считала себя домашней, не в плане развлечений и образа жизни, а в плане 'для счастья нужен только дом'. Но Стас упорно удерживал ее в этих рамках. Временами
это злило, временами вызывало умиление. Хотелось золотой середины, но понятно, что подобное невозможно.Следующий день.
Вика медленно дочитала документ и отложила его в сторону. Напротив, небрежно развалившись в кресле, расположился Стас, и эта поза ужасно ему не шла. Хотя как Вика могла объективно об этом судить? Она ничего внятного в этот момент не могла ни подумать, ни сделать.
– Зачем? За что?
– Ты никак не поймешь по-хорошему. Я тебя не отпускаю. Зачем все усложнять. Могла просто остаться и радоваться жизни? Нет, какие-то переезды, возвращения, домой тебе надо. Не надо.
Вика обхватила себя руками и старалась удержать слезы. Они ничего не поменяют, а только подчеркнут ее беспомощность. Она не знала что говорить, да и что думать тоже. Ей даже мысль о подобном не могла прийти, она ожидала скорее морального давления от Стаса, чем такого удара под дых.
– И что теперь?
– Ты остаешься, как была, выезжать будешь со мной. И все, что хочешь то и делай.
– Никакой определенности по времени?
– Нет. Ты будешь здесь столько, сколько потребуется.
– За что ты так?
Пару слезинок не удержались и покатились по щекам. Вика, прикусила щеку, чтобы отвлечься.
– Вик, ты как ребенок, честное слово. Ни за что. Это не назло тебе, а для моего удобства.
– Ясно. Я могу идти?
– Иди. И без глупостей.
Вика вышла из кабинета, поднялась в спальню и взялась за телефон. Знакомый номер и прорываются сдавленные рыдания:
– Вытащи меня отсюда, пожалуйста, вытащи.
– Тихо. Рассказывай.
Вика попробовала успокоиться и более - менее внятно рассказала о событиях последнего месяца. Услышала в ответ закономерное 'Ты дура' и обещание забрать ее.
Это немного успокоило. Вика завернулась в плед, устроилась на балконе, и позволила себе разрыдаться. Не такого она ожидала, никак не такого, когда сегодня утром собиралась домой.
Стас перехватил ее на вокзале, с купленным билетом, потом протянул ей расписку, согласно которой она взяла у него в долг десять миллионов, и предложил вернуть деньги. Вика растерялась, потом уточнила 'Это такая шутка несмешная?', но натолкнувшись на недовольный взгляд мужчины, съежилась и без возражений села в машину. После она сообразила, что надо было уезжать, а с долгом разбираться потом. Но в тот момент опешила от серьезного тона Стаса:
– За такие суммы у нас сажают. Хочешь в тюрьму?
– Нет.
– Поехали. Поговорим.
Разговор закончился ничем. Вика окончательно осознала, что находится во власти психа. Она не понимала за что ей все это? Почему все неприятности сваливаются именно на ее голову? За что, Господи?
Если бы она не ушла, Стас порвал бы нелепую расписку. Вика не понимала заметное остальным, она могла вертеть им как угодно. И вот такие рыдания, раздающиеся сейчас с балкона, разбивали его равновесие к черту. Он не был спокоен с самого утра, помня про последний день, и обнаружив, что Вика ушла не попрощавшись, разъярился. Так появилась расписка, надежный канат привязавший ее к нему. Да, она попробовала сопротивляться, ища лазейки для протеста, но это роли не играло, и она это хорошо понимала. Он почти всегда добивался нужного.