Штангист: назад в СССР

Это встала кареглаза с темным каре – моя соседка.

Все тут же уставились на девочку, а та, явно скромная, даже засмущалась от такого количества внезапного внимания.

Когда никто не возразил, девочка продолжила:

– Мы с Вовой тоже очень хорошо знакомы. Соседи мы. И дружили с самых яслей. Так, я тоже хочу сказать, что для меня было полной неожиданностью, когда в школе заговорили, будто он взял наши деньги. Признаюсь, я бы никогда не поверила в такое. Если честно, я и сейчас не верю. Вова – добрый и мягкий мальчик. Он бы никогда такого не сделал.

– Ну, сейчас его мягким не назовешь, – хмыкнул Сережа, присаживаясь на место. – Вон как стоит, имя свое отстаивает. Честно, не ожидал от тебя, Володя. После того, что ты тут нам зарядил, даже мне кажется, что есть во всем этом бойкоте какая-то несправедливость.

– Да какая несправедливость?! – Крикнул ему Гриша. – Сергей, ну ты че? Он же выкручивается!

– Мне кажется, – ответил я. – Что выкручиваешься здесь только ты, Гриша.

– Так ты что? Считаешь, что я взял?! – Рявкнул на меня он. – Что я вор?!

Он кинулся на меня грудью, и мальчики с первых рядов тут же бросились его держать, чтобы не случилось драки.

– Ну вот пойдем и выясним, – спокойно сказал я, заглядывая в его злые глаза.

На мгновение между нами повисла тишина. Он неотрывно сверлил меня взглядом. Губы его скривились в бессильной злобе.

– Пустите, – наконец сказал он, вырывая у Семена свою руку. – Пустите, говорю! Не буду я его тут бить. Не буду, ясно?!

Мальчишки отступили, а я так и продолжил смотреть на белобрысого с ухмылкой.

– Ну что? Мы идем? – Снова донеся голос Сережи.

– Идем, – хмуро буркнул Гриша. Потом уставился на свои наручные часы «Юность», которые носил на черном кожаном ремне. – Только не сейчас.

– Как это не сейчас? – Хмыкнул я. – Твоя идея, а ты капитулируешь?

– И ничего я не капитулирую! – Зло крикнул Гриша. Потом сказал уже тише и как-то смущенно: – забыл я, со всеми вами, что у меня в три часа тренировка по футболу. Нельзя мне ее никак пропускать. Соревнования скоро. Но в понедельник… В понедельник ты, Батон, ну никак не отвертишься от очной ставки!

– Хорошо, – ответил я с ухмылкой. – В понедельник, после уроков, ты меня батоном уже называть не будешь.

– Что-то ты долго, Володя, – сказал мне Константин Викторович, когда мы встретились.

Физрук ждал меня на школьном дворе, внутри расчерченного под игру в пионербол участка. Константин Викторович сидел на синебокой люльке своего мотоцикла Юпитер-3. Когда я шел к мужчине, мальчишки кружились вокруг него, рассматривая его железного коня, засыпая физрука вопросами. Когда я подошел к мотоциклу, старик разогнал детишек, строго прикрикнув на них, что ему надо ехать.

– Задержали после уроков, – пожал я плечами.

– Понятно. Ну что? Поехали? Запрыгивай в люльку, – сказал Константин Викторович, пересаживаясь на седло. – Поедем.

Я закинул портфель внутрь синей коляски, ветровое стекло которой, куда-то делось. Потом не без труда, забрался сам.

М-да… Тяжелое для его лет тело мальчика, хоть и намного подвижней старческого, но все равно нуждалось в серьезных тренировках. А тренировки, кстати, я уже начал. Например, сегодня утром, после подъема, первым делом я занялся просто зарядкой на растяжку и подвижность суставов.

Однако даже такие легкие упражнения дались мне не без труда. В статичных фазах неподготовленные мышцы мальчика просто горели от напряжения.

Оказавшись в люльке, я увидел на ее застеленном линолеумом дне кое-что интересное. Там лежал спортинвентарь: две желтые гири по шестнадцать и тридцать два килограмма, да набор черных гантелей, самая тяжелая из которых оказалась весом в двенадцать килограмм.

Конец ознакомительного фрагмента.