Штиль
Шрифт:
– Давай назад!
– предложил Митяй.
– Куда назад? Сказал тоже!
– уже более твердо произнес Санька.
– Вперед надо!
– А куда вперед?
– А мне что делать?
– тихо спросила Татьянка.
– Сиди, сиди! Не крути рулем! Держи направление!
– приказал Санька, начиная загребать своим веслом.
– Куда же ты загребаешь? Лодка кружится! Мы так совсем собьемся, рассердился Митяй.
– Учи, учи!
– в тон ему ответил Санька.
– Берег-то у нас где был? По правому борту! Понятно?
– А у меня по какому? Не по правому? Мы
– Слушай, ты меня лучше не сбивай!
– решительно сказал Санька.
– Ты греби лучше!
– Пожалуйста!
– сказал Митяй и занес весло.
– Давай!
И лодка опять двинулась вперед. Так они плыли еще и пять, и десять минут... И еще пять, и потом еще десять, пока почти совсем не стемнело и все вокруг не заволокло неизвестно откуда взявшимся густым туманом.
– Вот если бы у нас компас был...
– мечтательно произнес Митяй, опять первым нарушая молчание.
– Скажи еще - мотор!
– обрезал его Санька. И тут же совсем другим голосом: - Татьянка! Ты не бойся. Море спокойное. Штиль! Когда такой туман, штормить не будет.
– А я и не боюсь. Я только думаю, лучше бы я пешком пошла.
– Чем так сидеть, ты бы нам пока что-нибудь рассказала из прочитанного. Или спела, - предложил Санька.
– Спела бы!
– поддержал приятеля Митяй.
– Думаете, если запою, кто-нибудь услышит?
Никто ей не ответил. И тогда девочка запела. Ее тоненький голосок зазвенел над водой, как бы пытаясь пробиться сквозь стену обступившего их тумана:
Мисяць на небе, зироньки сияють,
Тихо по морю човень плыве.
В човне дивчина писню спивае,
А козак чуе, серденько мрэ...
– Митяй! Где твои спички?
– В сумке. Зачем они тебе? Закурить?
– "Закурить"... Скажет тоже... Я некурящий! Хочу фонарь зажечь. Татьянка! Пошарь, где сидишь. Там фонарь?
– Тут он.
– Подай его сюда!
– Держи!
– Митяй! Спички!
– На!..
Санька чиркнул одной спичкой, потом второй. Тихо, про себя, выругался...
– Подмокли они, что ли?..
Только с пятой спички зажег Санька оплывший огарок свечи и установил фонарь на носу лодки.
– Думаешь, такой фонарь заметят?
– спросила Татьянка.
– Ничего я не думаю. Просто так полагается. Для порядка. А то в этом туманище налетишь еще на кого-нибудь, - как ни в чем не бывало ответил Санька и сел на свое место.
– Правда, Митяй? Расхлебывай потом, как налетишь со всего ходу!
– А у нас никакого ходу нет, - мрачно заметил Митяй.
– Ну так на нас налететь могут!
– Хорошо бы...
– с надеждой в голосе сказал Митяй.
И снова заскрипели уключины: хрр... хрр... хрр...
– А ну, погодите грести! Тише!
– сказала вдруг Татьянка и схватила Саньку за руку.
Гребцы опустили весла. До их слуха явно доносился стук моторки.
– Рыбаки идут!
– быстро определил Санька и, вскочив с места, бросился к фонарю.
Стоя на носу лодки, он поднял фонарь над головой и хотел было помахать им, но... догоревшая свеча вдруг моргнула раз-другой и погасла...
– Э-э-э-эй!
– заорал Санька во весь голос.
–
Э-э-э-эй!– закричали Митяй и Татьянка.
Стук моторки постепенно затихал в тумане...
– А что в этой банке?
– В какой банке?
– Тут у меня какая-то под ногами...
– А ты понюхай!.. Понюхала?
– Вроде смола!
– Смола? Митяй, давай скорее спички! Смола знаешь как горит!
– Нет больше спичек. И соды больше нет - вся в воде разошлась... Нагорит мне от матери...
– послышалось в ответ.
– Ой! У меня все книжки в воде! Никак, ваша лодка течет!
– раздался голос с кормы.
– Это разве течь? Ты еще не видела, как лодки текут!
– спокойно ответил Санькин голос.
– Где черпак? Он тут лежал!
– Здесь он. Вот.
– Потабань. Я пока воду вычерпаю.
– А где весла-то?..
– Ты что, очумел?
– Сам ты очумел! Одно-то здесь. А где второе? Теперь все...
– Ну и что?
– Все теперь...
– Ну и что?
– Ну и ничего!..
Оба тяжело вздохнули и замолкли. В наступившей тишине было слышно, как один вычерпывает воду. Потом Санька сказал:
– Куда-нибудь да прибьемся! Здесь не Черное море. Это там могло бы течением в Турцию отнести. А на нашем кругом свои берега! Ну вот и посуше стало... А потом, Митяй, ты черпаком погреешься! Нам только ночь переждать, а как рассветет, видно будет!.. Татьянка! Ты чего там?
С кормы доносилось тихое всхлипывание.
– Татьянка! Ты плачешь?
– А ну вас... Как я теперь эти книжки сдавать понесу?..
– Высохнут!
– уверенно сказал Санька.
– Верно, Митяй? Ведь высохнут? Как солнышко проглянет, так и высохнут... Слышите, реактивный летит!
Высоко в ночном небе прошел над морем самолет. А море, укрытое туманом, сонно дышало, покачивая на ленивой волне одинокую рыбачью лодку. Неизвестно, плыла ли эта лодка куда-нибудь или просто стояла на месте...
Татьянка поежилась от сырости под дырявым куском брезента, подобрав под себя босые мокрые ноги. Митяй устало черпал в темноте воду, стуча по днищу лодки.
Санька проглотил подступивший к горлу комок.
– И эти солдаты, на этой своей барже, во время злющего шторма, одни, в океане, за тыщи миль от земли, плыли себе неизвестно куда... Их туда-сюда кидало и бросало...
– Санькин голос дрогнул, но он подавил волнение.
– И есть им было нечего... и съели они свою гармонь... Ну, а дальше вы сами знаете...
– Их что, американцы спасли?
– Американские моряки военные. Я читала, - тихо сказала Татьянка.
– Интересно получается! Одни американцы людей спасают, а другие совсем наоборот...
– протянул Митяй и громко зевнул.
– А у нас один мальчик переписывается с одной английской девочкой, сонным голосом сказала Татьянка.
– Так она тоже против войны...
– Не спите, ребята!
– повелительно произнес Санька, сам с трудом подавляя зевоту.
– Давайте друг дружке вопросы задавать. Татьянка, начинай! Митяй, толкни ее, чтоб не дрыхла! А то все заснем, кто же будет воду вычерпывать? Потонем тут, как кутята... Татьянка!