Штильскин
Шрифт:
Дорис кивнула в знак невыраженного одобрения.
— Ну, она ж не знала, правда?
— Людям следовало бы знать, — выдавил из себя Джерри, работник продуктового магазина тридцати с чем-то лет, подрабатывавший совершенно неэффективным наёмным убийцей.
Ральф вздрогнул, выражая согласие.
— Так, так, — произнёс Джаспер. — Не нам судить тех, кто не понимает нашего горя. Дорис, пожалуйста, продолжай.
— Ну, я не хотела оскорблять сестру, она достала нам очень удобные места, рядом со слонами, так что оставалась вероятность, что рядом не будет никого из маленького народца. Всё шло хорошо, силач впечатлял,
— Дорис, давай придерживаться темы, пожалуйста, — напомнил Джаспер.
— О, да, простите. Короче, всё шло хорошо, пока не вышли клоуны, а с ними они; разодетые, как миниатюрные укротители львов. Карлики. Я не смогла с собой справиться, закричала, это расстроило слонов, и они бросились из-под купола цирка. Я с криком выбежала из цирка.
«Выбежала» — не вполне корректное слово, поскольку Дорис не была способна куда-либо бежать вообще. На самом деле, Дорис пробивалась сквозь толпу, как ледокол пробивается сквозь толщу льда. Позади неё разлетались дети, взрослые спотыкались друг о друга, а одна небольшая собачка по кличке Бетси на всю оставшуюся жизнь получила тяжёлую психологическую травму.
— Я три дня не могла выйти из спальни! — закончила Дорис и грустно надулась.
— Ого, — произнесла группа.
Ральф вздрогнул.
— Ничего себе ситуация, — сказал Джаспер, качая головой. — На это есть два различных взгляда. Следовало ли Дорис реагировать столь резко, зная, что она находится в цирке, который, как нам всем известно, является вторым по популярности местом для маленьких людей? Мы все смотрели новости, и знаем, что несколько человек после этого случая отвезли в больницу, а ещё та перепуганная до смерти маленькая собачка. Мы должны научиться справляться с подобными ситуациями спокойно и следить за ма…
На мгновение время остановилось. Молекулы Румпельштильскина возникли из небытия и собрали себя в злобного дворфа с ножом в руке. Когда Роберт загадал желание, Румпельштильскин смог его исполнить и следовательно мгновенно испарился из ванной, а когда что-то исчезает, оно, разумеется, должно появиться. Румпельштильскин понимал, что это рискованно, он мог появиться где угодно, в гостиной Роберта, например, или в Этосторонье, или на Бермудах. Однако, как выяснилось, вселенной не был чужд своеобразный чёрный юмор.
Время снова пошло.
— …нерами, — закончил Джаспер.
Группа испуганно охнула. Джаспер опустил взгляд и увидел, что на него смотрит злобный дворф. Дворф был одет в средневековые одежды и держал в руке большой нож. Дворф зловеще захихикал. Джаспер закричал с такой силой, какой лишь однажды достиг один итальянский оперный певец, который во время выступления стоя взял настолько высокую ноту, что у пожилого человека, сидевшего в первом ряду, развилась хандра.
В итоге, вся группа выскочила из зала впереди Дорис, которая изо всех сил старалась бежать.
Глава четвёртая
Перепутье
Электрические импульсы в мозгу Роберта снова заработали, благодаря не совсем, чтобы нежным похлопываниям по лицу, которые совершала нависшая над ним женщина. Его уши настроились и перевели бессвязный шум в:
—
Давай, просыпайся! Ты до сих пор голый, и меня это начинает тревожить.Роберт принял сидячую позу.
— Можете перестать уже меня шлёпать. Я очнулся.
— О, точно, — сказала Лили.
Роберт стянул с дивана шерстяное покрывало и обмотался им.
— Тебе надо одеваться, — сказала Лили. — Нам нужно поторопиться, пока он не убежал слишком далеко.
— Послушайте, у меня был странный и полный разочарований день, поэтому мне нужно принять ванну и несколько часов поспать. Если есть хоть какая-то возможность, что вы уйдёте и заберёте с собой это светящееся насекомое, будет здорово.
— Тебе разве нет дела до внезапно появившегося в твоей ванной дворфа, говорящего о твоём отце, о котором ты не имеешь ни малейшего представления?
— Я и правда привык к тому, что со мной постоянно происходят всякие странные вещи, так, что для меня ничего нового. Если он вернётся, я вам позвоню.
— А как насчёт того, что тебя только что вырубила фея?
— Ну, это странно, да, — признал Роберт. — Но, честно говоря, я хочу, чтобы меня оставили в покое.
Гнев внутри Лили начал вытеснять всё лучшее, что в ней было, и, когда она заговорила, её лицо покраснело.
— Не так-то просто объяснить всё в двух словах, так, что я даже пытаться не буду, но ты должен пойти со мной. Дворфы не появляются в людских ваннах просто по приколу, значит, тебе надо одеваться и идти со мной.
— Благодарю, но я пас.
— Если хочешь, я могу снова начать тебя шлёпать.
Роберт понурил плечи.
— Пойду одеваться.
Вопреки наилучшим ожиданиям, дождь превратился в мелкую морось, а небо потемнело ещё сильнее, когда Роберт Даркли, одетый в джинсы и свитер, вышел из своего дома в компании Лили.
— Так, куда вы меня ведёте? — поинтересовался Роберт.
— Нужно добраться до Перепутья. Туда дворф отправится в первую очередь, и если повезёт, мы попадём туда раньше него. Ещё, там нужно будет раздобыть тебе пропуск.
— Знаете, это странно, но из ваших слов я понял процентов десять, — ответил Роберт.
— Ты бухгалтер, да?
— Ну, да, но…
— Только бухгалтеры выражаются в процентах.
— В свою защиту скажу, что я не очень хороший бухгалтер.
Лили пересекла улицу и Роберт покорно последовал за ней.
— Нам понадобится кэб.
— А почему бы не взять вашу машину? — спросил Роберт.
— Не умею водить.
Лили остановилась на углу и свистнула кэбу, стоявшему через улицу.
Роберт впервые внимательно осмотрел Лили с тех пор, как оделся. «Поразительно, как меняется восприятие, когда ты одет, а не когда совершенно голый и тебя лупят твоей же собственной сковородкой». Когда Лили пинком открыла дверь его квартиры она была, ну, прекрасна. Теперь же, когда она стояла под моросящим дождём, она выглядела как самая прекрасная и самая необычная женщина, каких ему только доводилось встречать. Её волосы поначалу казались совершенно чёрными, но сейчас он заметил, что они были тёмно-рыжими, глаза, которые когда-то были тёмно-карими, при естественном освещении выглядели практически янтарными и зловеще блестели. Она была почти на голову ниже Роберта, но если бы кто-нибудь бросил взгляд на их пару, он бы сразу понял, кто тут главный, и это не Роберт.