Шторм из тени
Шрифт:
– Профиль огня Танго Семь, – отдала она приказ.
* * *
— Итак, как же вы действительно любите его, Наоми?
Айварс Терехов озорно улыбнулся, когда коммандер Наоми Каплан одарила его очень, очень острым взглядом. Ее собственный «Тристрам», а также флагманский тяжелый крейсер Терехова и их различные товарищи по эскадре были в скучном неуклонном плавании через гиперпространство под импеллерными двигателями, между гравитационными волнами, и Терехов пригласил ее на борт «Квентина Сент–Джеймса» для частного ужина. Джоанна Агнелли провела свою обычную превосходную работу с едой, а после обеденное вино было старинным портвейном с виноградников О’Дэйли, грифонской винодельни, которая была основана много–раз–пра–прадедушкой Шинед Тереховой, более чем триста стандартных лет назад. Каплан действительно
Этот ужин был первой возможностью двум из них для любого вида расслабленности при встрече лицом к лицу после возвращения Терехова на Мантикору и немедленного отъезда обратно в Сектор Талботта. На данный момент, несмотря на его статус как относительно младшего коммодора, Терехов оказался старшим офицером командующим не менее, чем шестнадцатью кораблями — восемью крейсерами своей эскадры и восемью эсминцами эскадры коммодора Чаттерджи. Так как ни одному из этих судов не было больше четырех стандартных месяцев, и на каждом из них были установлены двухдвигательные ракеты «Марк-16», то, вероятно, можно сказать с достаточной степенью точности, что это представляет собой «сливки» командования любого коммодора Королевского Флота Мантикоры.
Что, размышляла Каплан, немного говорило о том, как Королевский Флот уважает одного Айварса Терехова.
Она также вспомнила сдержанного, замкнутого в себе капитана, который присоединился к экипажу КЕВ «Гексапума», не привлекая ничьего внимания. Существовало еще много от этого капитана в коммодоре, сидевшем в его столовой салона напротив от нее, но сейчас юмор и теплоту в этих арктических голубых глазах стало гораздо труднее скрывать от нее. И это, напомнила она себе, была чисто социальной связью. Он пригласил ее на обед, как ее экс–командир, а не как ее нынешний командир эскадры, и это давало определенную гибкость в вещах, которые она могла бы обсудить с ним.
— Должна ли я предположить, сэр, — чопорно ответила она на его вопрос, — что это «его» в вопросе относится к «Тристраму»?
— Да, вы должны, — согласился Терехов. — Я имею в виду, я знаю, что любой эсминец следует рассматривать как нечто шаг вниз от тяжелого крейсера. И я, конечно, не хотел бы предположить, что толика разочарования на получение такого скромного командования может быть не понятной. Тем не менее, пока эсминцы идут, он, кажется, не так уж плох. Конечно, я слышал от коммодора Чаттерджи, что он вышел только на второе место в тактическом соревновании. Но я уверен, что если офицер вашего калибра действительно энергично примется за дело и проявит себя, большинство из этих раздражающих маленьких проблем быстро исчезнут.
Он посмотрел на нее так искренне через стол, что она почувствовала в себе очень сильное искушение, несмотря на разницу в их званиях, быстро ударить его по коленной чашечке. Вместо этого, она откинулась на спинку собственного кресла, покачивая свой бокала, и задумчиво поджала губы.
— Я глубоко тронута вашей заботой о мне, сэр, — сказала она. — И, я полагаю, я должна признать, что он был чем–то вроде ключа, чтобы оставить «Кису» — хотя, честно говоря, я на самом деле не помню этого. Что–то произошло в то время, пока я была без сознания, думаю. Тем не менее, когда они предложили мне «Тристрама», я узнала своего рода вызов, где мой опыт в исправлении ошибок более старших офицеров сослужит мне хорошую службу. Я чувствую, что мы добились значительного прогресса, хотя ясно, что мы еще на пути для достижения уровня знаний, которого я бы действительно хотела. Тем не менее, я уверена, мы получим его в конце. Ведь я точно знаю, чего не следует делать, когда прихожу в экипаж нового корабля.
Она мило улыбнулась ему, и он рассмеялся.
— Туше! — Он поднял свой рюмку в знак приветствия и сделал глоток. Затем выражение его лица немного посерьезнело, когда он вновь опустил рюмку.
— Серьезно, — сказал он, — это такое же веселье как вы ожидали, что может быть?
— В некотором смысле, да, — ответила она не менее серьезно. —
По–другому, шутки в сторону, было еще труднее, чем я ожидала, сбить все острые углы. Я знала, что мы поплывем с зеленым корабельным экипажем, но я не думаю, что позволила себе открыто признать, насколько зеленые некоторые из них действительно были. И хоть экипаж небольшой, это мое первое гиперспособное командование, сэр! — Она покачала головой. — Я надеюсь, что я его не испорчу.— Если у кого–то в Доме Адмиралтейства была мысль, что, скорее всего, такое произойдет, вам не дали бы его, — заметил ей Терехов. — И как кто–то, кто имел возможность наблюдать, как вы действуете, я не думаю, что это может произойти. Никто никогда не может знать, какие обстоятельства могут прийти и укусить кого–то на задницу — что случившееся с нами в нашем последнем развертывании является достаточным доказательством! Но исключая какую–то крупную катастрофу от чьих–то решений, я не ожидаю, что вы поставите любое пятно на вашей репутации, коммандер.
— Спасибо, — сказала она тихо.
— Не надо благодарить меня за правду, — сказал он сухо. — И если вы хотите, говоря о возможностях экипажей, не стоит забывать, что они решили тоже дать мне совершенно новую эскадру! — Была его очередь покачать головой. — Есть в этом что-то – заполучить эскадру, которую раньше никто не решил отдать вам. Я обнаружил, что совсем по–другому беспокоюсь о разочаровании людей, которые хотели бы этого. И я думаю, если быть честным, что одной из причин, по которой я дразнил вас «Тристрамом» является то, что я обнаружил насколько скучаю по белому берету.
— Я вижу, как это будет. — Тон Каплан был задумчив. — Я была на нем только в течение нескольких недель, и я уже начинаю подозревать, насколько это будет больно, когда я должна буду передать его кому–то еще. Так всегда еще с первого корабля, не так ли?
— Да, — согласился Терехов. — К сожалению, Наоми, когда–нибудь будет последний звездный корабль. Наслаждайтесь своим в то время, пока вы получили его.
— О, я собираюсь! — ответила Каплан со свежей искоркой юмора. — И хотя у нас по-прежнему остается несколько пробелов здесь и там, я думаю, Алвин Таллман и я разрулим их. Не только это, но было забавно наблюдать, как чертовски Абигайль воюет с этими пробелами.
— Абигайль? — Терехов поднял бровь, и Каплан усмехнулась.
— Казалось бы, беспокойство Абигайль о том, что некоторые офицеры могли бы почувствовать, что она получила незаслуженное назначение было не совсем без основания. Лейтенант О’Рейли, мой офицер связи, похоже, возмущена повышением Абигайль до тактического офицера «Тристрама».
— Правда? — Терехов откинулся назад и скрестил ноги.
— Правда. О’Рейли была достаточно осторожна, чтобы это не дошло до моих ушей, конечно, но я обнаружила, что вы были правы, когда сказали мне, насколько полезен стюард капитана в нарезании виноградной лозы. Конечно, Клоринды не было со мной так долго, как шеф Агнелли была с вами, но удивляет как мало происходящего на борту корабля, которое не в состоянии достичь ее ушей. И, конечно, от ее ушей до моих ушей. Таким образом, я знала когда О’Рейли начала высказывать свое мнение о том, что Абигайль может быть недостаточно квалифицирована для своей новой должности.
— Судя по блеску в ваших глазах, я предполагаю, что ни вы, ни коммандер Таллман не сочли необходимым взять все в свои руки?
— Вы понимаете правильно. На самом деле, это было довольно информативно – увидеть, какие другие члены экипажа осадят ее. На смом деле, мой инженер был на удивление эффективным в этом. Но то, что действительно подействовало, был собственный трюк Абигайль. Ну, ее и ее людей в Тактическом.
— Как?
— Она сделала это, будучи Абигайль, — сказала Каплан просто. — В нашем последнем наборе симуляций, Тактический набрал четыреста девяносто восемь из возможных пятисот. Это были самые высокие баллы по всему кораблю, хотя она обогнала Инженерный только на два очка. Коммуникационный, с другой стороны, набрал всего лишь три девяносто семь. Я полагаю, Алвин вызвал лейтенанта О’Рейли на частную беседу, в которой он указал ей, что ее исполнение было самым слабым из любого отдела и что он может предложить ей потратить немного больше времени на обучение ее персонала. И если она хочет какой–то совет о том, как это сделать, есть несколько ее коллег–лейтенантов, которые — судя по исполнению их собственных отделов — могут быть в состоянии помочь ей. Мол, о, лейтенант Хернс, скажем.