Шторм

– Может, вам некуда торопиться, однако у меня есть неотложные дела, -сделав вид, что пропустил ее едкое замечание и извинение мимо ушей, настойчиво произнес Рауль. – Вы будете смотреть или нет?

– Конечно буду! – закивала Мария, послушно приблизившись к нему так, что ее бедро ненароком коснулось его руки. Рауль вскинул голову, чтобы озвучить недовольство вслух, но фразы возмущения так и застряли в его горле.

Черт побери, Мария Канарис по-настоящему красивая девушка! Золотистые волосы, переплетаясь с темными прядями, рассыпались по ее плечам, а карие глаза сосредоточенно следили за движениями на экране, при этом она так соблазнительно прикусывала нижнюю губу. Привычка или выработанная уловка, чтобы привлечь его внимание? Как бы то ни было, ей удалось пробудить спящий вулкан внутри Рауля.

– А можно перемотать запись? – поинтересовалась Мария, и Рауль непонимающе моргнул, не сводя темнеющего взора с ее лица – милого, имеющего какую-то схожесть с ангельскими чертами. Мария? И имя святой, возможно, верно подобрано. Интересно, как бы она выглядела на полотне?..

– Остановите! Быстрее! – не удержала возгласа Мария и накрыла его лежащую на мышке ладонь теплыми пальцами, от чего мужчина вздрогнул, немедленно приходя в себя от рассеивающегося, как туман, наваждения.

Рауль замер, следя за происходящими событиями на записи. Вот толпа молодежи ввалилась в казино, весело смеясь и что-то крича... Вот какой-то жилистый, высокий парень насильно прижимает к себе девушку, и Рауль мысленно выругался, узнав в ней застывшую от смущения Марию Канарис. Значит, она не лгала, рассказывая о том, что в казино возникла конфликтная ситуация! Получается, первое несправедливое обвинение может быть с нее снято.

Вдруг рыжеволосый высокий мальчишка, больше напоминающий школьника, чем взрослого парня, воспользовался суетой, незаметно пробрался к пустому игровому столу и схватил одиноко лежащую на зеленой поверхности сумку. Не зря Адриан установил в каждом углу казино камеры ради всеобщей безопасности.

– Итак, вашу сумку действительно украли, мадемуазель Канарис, – заключил Рауль, выключив ноутбук и сняв диск. – Я скажу охране, чтобы они передали запись полиции... Возможно, вы знаете этого парня?

– Там было столько незнакомых мне людей, в том числе и он, – тихо прошептала Мария, и Рауль невольно отметил, как задрожала ее нижняя губа. – Я всего три дня назад прилетела в Монте-Карло. Целых четыре года откладывала зарплату на эту поездку, а тут... В сумке были мои кредитки и кошелек, хоть паспорт остался дома, но что же теперь мне делать? В чужой стране, где, кажется, и за воздух надо платить, я осталась без цента!

– Вы ведь не будете плакать, да? – ошарашенно спросил Рауль, но было уже поздно. Крупные капли слез, сорвавшись с пушистых ресниц, скатились по щекам, и девушка, прикрыв лицо ладонями, приглушенно зарыдала.

Впервые за столько лет Рауль Дюмон растерялся, не зная, как обращаться с плачущей девушкой. Не то чтобы он никогда не видел женщин в подобном состоянии, хотя, что скрывать, кроме Саманты никто не плакал в его присутствии. Он прекрасно помнил, как глаза цвета виски наполнялись слезами, стоило ему упомянуть о его покойной матери. Саманта тогда, как казалось Раулю, искренне сочувствовала постигшему семью Дюмон горю, утешая его, но все же расстраиваясь сама.

Проклятье! Отрывок из прошлого жестоко врезался в память Рауля, заставляя мысленно возвращаться в прошлое, где теплые объятия Саманты Джеймс служили для него укрытием от всех неприятностей. Объятия, вселяющие в него веру в то, что любая беда обойдет их стороной, если они будут вместе.

Крокодильи слезы! Лживое понимание!

Но почему-то именно сейчас ему хотелось вновь провести подушечкой пальца по влажной щеке Саманты, развеять ее печаль и с нескрываемым удовольствием лицезреть широкую улыбку!

Увы, былые моменты, пусть и пропитанные насквозь фальшью, вернуть невозможно, да и не нужно!

Рауль поднялся с кресла и осторожно отнял руки Марии от лица, вглядываясь в заплаканное лицо. Стала бы расстраиваться по поводу украденного кошелька и сумки Саманта? Нет, так как ее состояние и бюджет позволяли ей не обращать внимания на эти пустяки. Однако Мария Канарис, похоже, не была наследницей крупного состояния.

– Возьми платок! Когда ты плачешь, то становишься похожей на гадкого утёнка! Вытри слезы… – Рауль замер, протянув ей вытащенный с кармана белоснежный накрахмаленный платок.

Гадкий утенок. Обращение, которое он употреблял, когда пытался успокоить плачущую Саманту, например, после просмотра трогательного и печального фильма о любви. Она могла равнодушно отнестись к тому, что на ее дорогое платье прольют вино, но пустить слезу во время киносеанса о разлуке между влюбленными. И она же бросила его за пять дней до помолвки, превратившись за считанные мгновения в бесчувственную стерву!

– Почему вы так назвали меня? – промокнув платком слезы, удивленно глянула на него Мария. – И разве мы переходили на «ты»?

– Сколько вопросов! – небрежно отмахнулся Рауль, застегнув предпоследнюю пуговицу на воротнике рубашки, чтобы скрыть охватившее его волнение. – Перестань плакать! Это раздражает меня!

Даже на столь огромном расстоянии Саманте Джеймс снова удалось надавить на его кровоточащую рану. Ядовитые воспоминания о ней перекрывали кислород, мешая дышать.

– Мне надо в полицейский участок! – решительно заявила Мария, однако через секунду сникла, жалобно обратившись к нему. – А где он расположен? Как до него дойти?

– Я отвезу тебя. – Рауль изумился собственному предложению. Какого черта он ввязывается в странную историю, произошедшую с этой испанкой? Какая ему разница, как она доберется до него? Проклятое воспитание и отцовские нравоучения не давали Раулю оставить девушку в беде!

– Я больше не хочу доставлять вам неприятности, – слабо запротестовала Мария, но Рауль перебил ее.

– Твой приход сюда уже доставил неприятностей! Пошли, я довезу тебя до участка! Иначе, судя по твоим способностям, ты впутаешься еще во что-то!

Мария, опустив голову, покорно направилась к распахнутой Раулем двери, продолжая хлюпать носом и прикладывать к глазам платок. Мужчина переступил порог, в последний раз обернулся. Валяющийся на полу скомканный и помятый журнал с изображением привлекательной темноволосой женщины на обложке вновь напомнил ему о его гневе и боли. Саманта Джеймс! Разрушив его надежды, она воплотила в реальность давнюю мечту матери и стала популярной моделью. Теперь было трудно найти в ней схожесть с той восемнадцатилетней девушкой, покорившей Рауля с первого взгляда!

ГЛАВА ПЯТАЯ

Грядущие перемены

Белоснежный «бентли» плавно затормозил у огромного особняка, выстроенного в древнеримском стиле. Внимание привлекали высокие мраморные колонны и статуи античных богинь, расставленные в роскошном ухоженном саду, который благодаря стараниям садовника превратился в настоящее царство зелени и экзотических цветов.

– О чем ты размышляешь, Саманта?
– осмелился спросить у задумчивой невесты Энрике. Он почти всю дорогу молча наблюдал за тем, как хмурится девушка, уставившись в окошко.