Штрафбат. Миссия невыполнима

Один впечатлительный американец, накачанный новостями, даже сжег себя перед зданием ООН в Нью-Йорке в знак солидарности с уничтожаемым народом далёкой африканской страны. Американцы вообще народ чрезвычайно эмоциональный и сентиментальный и легко поддается всяческой пропаганде. Так что превратить их в активных борцов против очередной «Империи зла» не так уж и сложно.

Вскоре после этого трагического случая ООН ввела санкции против Морганбурга. По всему миру начался сбор гуманитарной помощи для страдающего населения Всеафриканской республики. Дело дошло до того, что кандидат в президенты Ричард Никсон в своем выступлении в ходе избирательной кампании 1968 года заявил: «То, что сейчас происходит во Всеафриканской республике, – это геноцид. И происходит этот геноцид с попустительства нынешней администрации, которая тайно спонсирует Моргана Арройю – этого африканского Гитлера. Это не просто грубая политическая ошибка. По моему глубокому убеждению, это преступление! Между тем в стране, о которой идёт речь, имеются конструктивные демократические силы, которые должны стать объектом всяческой поддержки со стороны США». Никсон имел в виду именно Жан Батиста.

Во многом благодаря талантливой работе пиарщиков Морган Арройя приобрёл в глазах мирового сообщества облик «африканского монстра», а его брата, напротив, стали считать на Западе оппозиционером-демократом. И хотя американцы продолжали тайно помогать Арройе по каналам ЦРУ, они одновременно начали тайные переговоры с его братом, считая Жан Батиста более перспективным партнёром в этом регионе и планируя в недалёком будущем помочь ему прийти к власти.

Жан Батист всячески стимулировал американцев скорее помочь ему свергнуть родственника-«узурпатора». При этом заговорщик понимал, что, пока брат находится у власти, он очень опасен. Поэтому отец Корбо предпринимал меры, чтобы обезопасить себя и свою семью. Для этого-то ему и понадобился русский пленник. Им можно было шантажировать братца, не позволяя ему нанести разящий удар. Ведь русский лётчик являлся законной добычей американцев, которые сбили советский разведывательный самолёт. А между тем президент Арройя заявил резиденту ЦРУ, что ему ничего не известно о судьбе экипажа советского самолёта. Хотя именно его люди захватили вражеского пилота. Горделивые янки вряд ли простят своему клиенту Моргану подобное мошенничество. Так что Жан Батист рассчитывал использовать русского пленника как аргумент в игре против родственника, который очень нуждался в американской помощи.

Но теперь у него появилась более интересная идея. В том что покушение на его любимую дочь организовал братец, Жан Батист не сомневался. У самого Моргана Арройи родных детей не имелось. Из-за ранения, полученного ещё во время службы во французской армии, он был бесплоден. Морган страшно завидовал плодовитому брату, имевшему 17 наследников от законных жён и ещё сорок от наложниц. Убив самую любимую дочь брата, Арройя рассчитывал нанести ему удар в самое сердце. Он будет взбешён, когда узнает, что, поспешившие доложить ему об успешном покушении, наёмные убийцы снова потерпели неудачу. Но был способ, как вывести его из себя и заставить совершить роковую ошибку…

Зная взрывной завистливый характер брата, Жан Батист намеревался заманить его в хитроумную ловушку. Для этого он решил изобразить, притвориться, что ищет примирения с братом, – послать ему приглашение на свадьбу дочери, да не с кем-нибудь, а с русским лётчиком, которого его люди вначале сумели взять в плен, а потом при странных обстоятельствах «потеряли».

«Он обязательно приедет, наплевав на осторожность, – потирал руки от предвкушения долгожданной встречи Жан Батист. – Я-то его знаю лучше, чем кто-либо ещё! Коротышка не стерпит унижения и лично захочет подсыпать яду в бокалы молодожёнов, а потом полюбоваться, как прибывшие с ним головорезы из его личной охраны перебьют моих людей и поднесут хозяину на подносе мою отрезанную голову. Представляю, как у братца потекут слюнки, когда он решит попробовать котлет из моего мяса».

Несколько лет назад, когда отношения между ними внешне ещё не были откровенно враждебными, пятидесятитрёхлетний Морган предложил брату выдать за него свою дочь. Вообще-то браки между родственниками не считались в их племени чем-то необычным. Таким способом влиятельные вожди клана укрепляли свою власть. Но обладавшая независимым свободолюбивым нравом девушка подняла дядюшку на смех: она не для того училась в Европе, чтобы следовать диким местным обычаям; и потом, какой из престарелого дядюшки муж! Жан Батист только развёл руками, в душе насмехаясь над незадачливым женишком.

После этого Морган при первом удобном случае отстранил брата от командования армией и отдал тайный приказ убить оскорбившую его отказом племянницу. Весть же о том, что брат нашёл ему замену в лице русского лётчика, его окончательно выведет из себя и заставит совершить фатальную ошибку…

Естественно, Игорь не знал о сложных закулисных причинах удивительной благосклонности отца Корбо. Молодой человек собирался выразить ему свою искреннюю признательность за освобождение из тюрьмы и конечно за предложение стать его зятем. Правда, Нефёдов твёрдо решил объяснить отцу Корбо, что не может жениться на его дочери, так как должен вернуться домой к своей невесте. Но встретившись лицом к лицу с губернатором, парень призадумался. Игорь быстро сообразил, кто в приближающейся многочисленной группе людей главный начальник. Он был единственным из мужчин, кому официальный мундир заменяла длиннополая рубашка свободного кроя с причудливой вышивкой из голубого сияющего шёлка. Перед Игорем был одновременно искусный политик и грозный властитель, не прощающий нанесённых обид. Это был большой человек с густым низким голосом и грубоватыми манерами.

– Здравствуйте, господин Лио Фань! – при встрече хлопнул он Игоря по плечу, так что молодого человека повело в сторону. – Или, может быть, вас зовут товарищ Мао?

Громоподобный хохот хозяина дворца сразу и целиком наполнил просторный зал приёмов. Но удивительное дело, даже во время смеха и шуток лицо этого человека оставалось почти неподвижным. Даже огромные негритянские губы почти не шевелились. Подобным образом разговаривают эстрадные чревовещатели. И выпуклые глаза с жёлтыми белками тоже оставались стеклянными. Так смотрит акула на пожираемого пловца. Губернатор глядел прямо пред собой, не замечая многочисленную свиту. Но, как и положено, каждая оброненная хозяином фраза, тем более шутка, вызывала вежливое эхо одобрительных реплик, хихиканий и поддакиваний.

Обращаясь подобным образом к гостю, губернатор имел в виду удостоверение китайского военнослужащего, которое молодой офицер получил перед злополучным полётом. Игорь не нашёлся сразу, что ответить. Тогда губернатор ещё раз хлопнул парня по плечу и изрёк в насмешливом удивлении:

– Впервые вижу китайца с таким разрезом глаз. Надеюсь, сынок, ты хотя бы родственник того самого Мао?

Игорь неопределённо пожал плечами, мол, он человек военный, кем прикажут, тем и назовётся.

Губернатор выглядел тяжеловесно. Однако скорее его можно было назвать крепко сбитым, чем грузным. Широкоплечий, с короткой шеей, лобастый, с крупным приплюснутым носом и изъёденными оспой щёками. По местным меркам, он давно перешагнул черту старости, но сохранил крепкое здоровье и силу. Одно медвежье рукопожатие чего стоило! Папаша африканской принцессы производил впечатление дикой безжалостной силы, помноженной на хорошее знание жизни.

Игорь заколебался: стоит ли сейчас идти против воли такого вожака-носорога. Некоторое время он собирался с духом. Хотя обыкновенный здравый смысл требовал помалкивать, чтобы сохранить голову на плечах. Но Игорь знал, что если смолчит, то будет презирать себя. А этого он боялся даже больше сырого тюремного подвала и смерти. В это время все уже начали рассаживаться за столом, согласно официальному протоколу.

Вдруг на колено ему легла девичья ручка. Как молодожёны, они сидели рядом.

– Не огорчайся, – тихо шепнула девушка и мимолётным движением поднесла пальчик к губам. В печальных глазах Корбо Игорь увидел понимание и желание помочь.

Банкет по случаю предстоящей свадьбы продолжался уже восьмой час. Казалось, ему не будет конца. Команда вышколенных официантов работала чётко и почти незаметно для сидящих за столом гостей. Прислуга своевременно меняла грязную посуду на безупречно сверкающие голубоватой белизной тарелки и хрустальные бокалы с золотыми губернаторскими вензелями. Новые яства, изысканные десерты, вина появлялись перед вами неожиданно и без переходов, как исполняемые оркестром в режиме нон-стоп шлягеры. Игорь, наверное, единственный из присутствующих с непривычки замечал людей, которые для остальной публики являлись не более чем деталями обстановки, как тяжёлые бархатные гардины на окнах или поражающие лишь в первые минуты многопудьем старинного хрусталя и позолоты люстры над головой.

Вот двое официантов в красивой сиреневой униформе возникли за спиной оживлённо обсуждающих что-то мужчин. Один почти незаметно, молниеносными движениями «вытянул» из-под беспрерывно жестикулирующих рук спорщиков испачканные салфетки и тарелки с остатками трапезы. Без шума. Незаметно для сидящих. Другой с такой же хирургической точностью снайперски «метнул» на скатерть свежую посуду, после чего вежливо осведомился: что господа хотели бы ещё попробовать из еды и каким вином наполнить их опустевшие бокалы. Эти высокопрофессиональные манипуляции производили впечатление работы высококлассного циркового иллюзиониста. Правда, некоторые из подаваемых блюд у человека, незнакомого с местной кухней, могли вызвать тревожный вопрос: «Извините, а это тоже едят?»