Штрих-кот

Каждый «подвиг» Максима гремлины встречали бурными аплодисментами. Шлепали потными ладошками по полу и стенам, приплясывали, брызгали слюной и наперебой интересовались, когда же большой человек наконец-то справится «с этой заразой». Упав в третий раз, командир сам едва не позеленел от ярости и, в отчаянной попытке достать надоевших гремлинов, провел серию ударов по движущимся целям.

Спустя мгновение цели продолжали спокойно двигаться, чего нельзя сказать о вазе с цветами, крутящемся стуле и упавшей Гошиной тумбочке. Они и раньше-то никуда не собирались, а теперь уже и не могли.

– О-е-ей! – радостно вскричали гремлины, когда в воздух взлетели листы с документами-регламентами, причем верхний назывался «О необходимости защиты рабочих помещений от нечистой силы. Проект для согласования».

Ярость Максима достигла того предела, за которым начинается безумие. Он пробежал взглядом по комнате, остановился на близняшках, выдохнул нечто нечленораздельное, а затем снова сосредоточился на гремлинах.

– Нет, Макс, нет! Не на… – но Вареники опять не успели.

Никогда не гоняйтесь за гремлинами. Ловкости им при рождении выдают столько, что хватило бы на целый выводок куниц. По хитрости они превосходят лисицу, а еще маленькие зеленокожие проказники страшно любят наблюдать за тем, как неуклюжие люди ставят себя в глупое положение. Чем сильнее распаляется человек, тем хуже он замечает гремлинские ловушки. Поскользнуться на банановой кожуре или стукнуться виском о дверной косяк – это еще самые невинные шалости. Гремлины изобретательны и неутомимы, когда они предлагают поиграть в догонялки, ни один человек в здравом уме и трезвой памяти ни за что не согласится принять участие в этом заведомо проигрышном занятии. Разве что он командир спецагентов, который не привык отступать, а заодно стыдится ударить в грязь лицом перед котом или девчонками.

– Может, уронить на него люстру? – шепнула Ника, наблюдая за тем, как Макс врезается в шкаф с лабораторным стеклом и опрокидывает его на себя.

– Зашибем, – тоскливо отозвалась Варя, вздрагивая от звона бьющегося стекла.

– А ему уже не все равно?

– Ему – все. Зато им…

Близняшки синхронно вздохнули и продолжили наблюдать за разгромом лаборатории. За их спинами громко и витиевато ругался Марк Михайлович, переставший быть похожим на доброго гнома и превратившийся в гнома изрядно разозленного, а в такт каждому падению на пол – Макса или оборудования – охала Лиза.

В итоге командир совершил последний, контрольный бросок за гремлинами. Прыжок просто обязан был стать удачным, но Макс не рассчитал траекторию движения и рухнул всем телом на стол с пробирками.

Лиза закрыла лицо руками и заревела.

Гремлины хрюкнули, задорно откланялись на все четыре стороны и исчезли…

* * *

Я ошалело потер лапами мокрую мордочку, оглядел беспорядок и глупо пробормотал: «Я что-то попустил?» Хорошо, что вопроса никто не заметил, лишь Влад нахмурился и посмотрел в том направлении. Впрочем, нельзя было утверждать, что он смотрел на меня, а не на следы разрушений.

– Знаете, – задумчиво сказал Паша, наблюдая, как Макс выбирается из горы осколков. – Гремлины и раньше приходили к нам. Но никогда это не было столь…эээ, разрушительно. Эй, ты там цел?

– Не совсем, – буркнул Макс, ощупывая ребра. То ли одно сломано, то ли… Нет, это хрустит переломленная надвое пластиковая карточка с надписью «Пропуск в лабораторию. Мухин Марк Михайлович».

– Если ты решил таким способом отомстить за кофе на штанах, – продолжал Паша, – то тебе более чем удалось.

Командир едва открыл рот – то ли для возмущений, то ли для оправданий, как взвизгнула Лиза. Хаос в лаборатории вернул ее с небес на землю и превратил в монстра, о котором говорил Паша. Только не в хорошем, научном смысле, а в самом что ни на есть плохом.

Ее длинный палец поочередно указывал на груду смятых и изорванных документов, на побитое лабораторное стекло, на вырванный «с мясом» из стены удлинитель, на перевернутые стулья, на сидящего на полу хмурого Влада, на опрокинутый треснувший стол.

– Скажешь, типа, я не виноват? Это все они? Гремлины? До тебя они ограничивались перепутанными проводами и переклеенными бумажками на пробирках! Или чай заливали в кофемашину! В крайнем случае – прятали Пашины носки! А теперь что? Кто будет это все убирать? Неделя работы коту под хвост!

«Не успел прийти в себя, уже оскорбляют», – подумал я и попытался встать. Ноги держали, но плохо. Вдобавок, постоянно казалось, что вот-вот из-за плеча выглянет гремлин, весело улюлюкнет и закинет еще куда-нибудь. На шкаф, например. Или на люстру. Чтобы я окончательно потерял душевный покой, (хотя, вполне возможно, это уже случилось).

Макс продолжал стоять посреди комнаты с открытым ртом, а Лиза все подливала масла в огонь:

– Кто вас вообще сюда пустил? Паша! Я тысячу раз просила не приводить посторонних! То этот… уродливый такой… да, садовник! То капитан подлодки! То ее команда – половина в лохмотья одетые! Как я должна работать в таких условиях? Может, мне сбежать в башню?

– Как принцессе, – пробормотала Ника.

– Что-что? – у Лизы оказался отменный слух.

– Как сказочной принцессе.

– В башню.

– Извини, что перебили.

Бывают такие моменты, когда нельзя отвечать на вопрос «что-что?» традиционным «ничего», иначе будет только хуже.

– Вы думаете, Валерыч будет мне рад? Аж три короба планктона, конечно же с верхом и добавкой!

«Архитектор никому не рад, – я поставил еще одну галочку в уме. – А в лаборатории – проходной двор. И хиппи приплывали внутрь города, хотя сказали, что их только катали, не погружаясь. Оч-чень интересный факт!»

– Мы поможем с уборкой, – Варя применила единственно правильный аргумент в споре. – В конце концов, это же наш Макс виноват.

– Что-о-о?

– И гремлины, – Ника очень выразительно посмотрела на командира. Если бы во взгляде была текстовая полоса, она бы гласила: «Закрой, пожалуйста, рот. На потолке еще остались люстры, но нам бы не хотелось добавлять разрушений, чтобы заставить тебя замолчать».

Лиза тут же перестала кричать. Недаром говорят, что лучший аргумент в споре – не слово, а дело. К тому же, сразу добреешь, когда выясняется, что не только тебе придется полночи ползать на четвереньках по полу и собирать скудные остатки того, что когда-то было новейшей лабораторией, обставленной по последнему слову техники. В компании ползать на четвереньках всегда веселее!