Штрихи к портретам: Генерал КГБ рассказывает

Мне было известно, кто в Москве плел интриги, настраивал Рашидова против меня. Не вытерпев, я однажды прямо высказал Андропову все, что думал о грязных информаторах в Центре. Голос мой не захотели услышать.

Я продолжал:

– Шараф Рашидович, если я останусь работать в Союзе, то Вам будут по-прежнему нашептывать, что я «качу бочку» на Вас. Если же уеду за границу, то повешу замки на рты клеветникам. В Союзе знают, как Вы расправлялись с некоторыми председателями КГБ, покидавшими республику.

– Кого Вы имеете в виду?

Я назвал фамилии.

– Что касается меня, то я не позволю никому перечеркнуть мою сорокалетнюю службу Отечеству. Я буду бороться, буду защищать свое имя. А борьба есть борьба. В этой борьбе я не пожалею никого, в том числе и Вас. Говорю Вам прямо и честно, как это делал всегда.

Надо было видеть Рашидова… Белел, краснел, потел… Не ожидал он такого заявления, не привык к такому прямому разговору.

Надо отдать ему должное. Он не позволил за все 5 лет моей работы в ГДР забросать Старую площадь грязными анонимками в мой адрес (это дело хорошо было поставлено в республике).

Я уже писал, что летом 1983 года первый заместитель председателя КГБ Г.Е. Агеев рассказал о словах Рашидова: «Я допустил ошибку, что убрал Эдуарда из республики». Для меня такое признание было дороже ордена.

* * *

В начале марта 1978 года мне объявили решение ЦК КПСС об освобождении от работы, не указав даже причину, как это было принято в таких случаях.

Позвонил по «вертушке» Рашидову:

– Прошу Вас разрешить уехать из республики.

(Чемодан уложен. Других вещей нет. Богатства в Узбекистане не нажил. Библиотеку отправил в Москву заранее.)

Рашидов ответил:

– 10 марта будет опубликован Указ Президиума Верховного Совета республики об освобождении, тогда и уедете.

Впереди праздничные дни, 8 Марта. Принесли пригласительный билет на торжественное заседание с пометкой «Президиум». Никакого желания идти в театр, сами понимаете, не было. Звоню Рашидову:

– Шараф Рашидович, я не пойду в театр им. Навои на торжественное.

– Прошу Вас придти обязательно. Вы не освобождены от должности кандидата в члены Бюро ЦК. Надо быть на торжественном собрании.

На таких мероприятиях я всегда садился во второй ряд президиума. На этот раз посадили в первый, рядом со вторым секретарем ЦК. Телевидение несколько раз показало крупным планом. К чему бы это?

В понедельник, 10 марта в газете «Правда Востока» на первой странице Указ Президиума Верховного Совета. Необычный текст: освободить от обязанностей в связи с выездом за пределы республики. Не в связи с переходом на другую работу или, допустим, снят за такие-то грехи, а в связи с выездом.

Сели с женой в «Волгу» – и в аэропорт.

Самолет подали к правительственному павильону. Зал VIP, накрыт стол. Провожали только члены коллегии КГБ республики. Ни одного человека из руководства республики, ни узбека, ни русского. Одним словом, унизили по полной программе, утонченно.

Меня часто спрашивают, возглавлял ли Рашидов мафию, был ли взяточником? Я убежден, что нет. Он был весьма обеспеченным человеком за счет гонораров. Верил и верю в его чистоплотность. Беда была в том, что он не сумел возглавить решительную, бескомпромиссную борьбу с коррупцией. Это сделали другие, да так грязно и преступно, что и во сне не приснится. К тому же и из Бюро ЦК, из республики убрали сразу трех человек, не узбеков – В. Ломоносова, С. Белоножко и Э. Нордмана, а затем и Л. Грекова. Не думаю, что это пошло на пользу республике.

Была ли обида на несправедливость ко мне в 1978 году?

Была, наверное, как у каждого нормального человека.

Но обиды не было на узбекский народ. Я трезво анализировал ситуацию и понимал: в Узбекистане меня предали не узбеки. Они оказались честнее и порядочнее других.

В Узбекистане у меня остались товарищи и друзья. Это придавало мне силы, не позволяло озлобиться на «весь белый свет». В 1980-х годах, когда в адрес узбекского народа шли потоки грязи и клеветы, я решительно защищал его честь и достоинство. Помню, как в 1989 году в «Правде» тормозилась статья Валентина Архангельского «Узбеки, братья мои». Я использовал свои дружеские связи и возможности, и статья вышла на целую страницу. А сколько было потрачено нервов, энергии и сил доказывать Комиссии Верховного Совета СССР, рассматривавшей «узбекское дело», чью-то невиновность! Одному Аллаху известно.

Об Узбекистане, его людях у меня остались самые добрые воспоминания.

НИКОЛАЙ РЫЖКОВ

Николай Иванович Рыжков родился в 1929 г. в Донбассе. Вырос в шахтерской семье. Познал труд рабочего, инженера, начальника цеха, директора гиганта советской индустрии «Уралмаша».

В 1975 году его выдвинули первым заместителем министра тяжелого и транспортного машиностроения. В 1979–1982 гг. он – первый заместитель председателя Госплана. В 1982–1985 гг. – секретарь ЦК КПСС. А с 1985 по 1990 год – Председатель Совета Министров СССР. От рядового инженера до главы правительства – таков его путь.

Его отличали высокий профессионализм, конкретность, деловитость.

Его любят люди за чуткость, заботу, доброжелательность, строгость к себе и подчиненным. Это – человек дела.

Он убежден, что все доброе в нем от людей. И он старался платить людям тем же. Что такое руководитель правительства с добрым сердцем и руководитель, равнодушный к людским бедам, думающий только о своем благе, о счетах в «забугорных» банках, мы теперь знаем не понаслышке.

Глава правительства Рыжков никогда не отдал бы приказ пролить кровь людскую и расстрелять Верховный Совет. Не позволил бы ограбить народ, обесценить саму жизнь.

На первых выборах Президента России мы потеряли возможность иметь человечного, мудрого, честного лидера. Только боязнь М.С. Горбачева иметь во главе России сильного и честного человека не позволила ему в то время согласиться на выдвижение Председателем Верховного Совета РСФСР Н.И. Рыжкова. В результате пришел Ельцин. Выиграли от этого народ, страна? Пусть каждый ответит сам себе. Я же скажу – мы упустили шанс.

* * *

Кремлевский дворец съездов. Идет заседание съезда народных депутатов. Рыжков сделал обстоятельный отчет о состоянии экономики страны. Предложил конкретные меры выхода из кризиса. В том числе повышение цен на ювелирные украшения, меха и прочие товары не первой необходимости. Обосновал необходимость незначительного повышения цен на хлеб и другие продукты.

Я на всю жизнь запомнил звонкий голос депутата Анатолия Собчака, его позу и театрально вытянутую руку в сторону Н.И. Рыжкова: «Вы посмотрите на этого человека. Он предлагает повысить цену на хлеб… на 20 копеек. Уму непостижимо, как это может себе позволить Председатель Совета Министров. Какой же он глава Советского правительства после этого…». И с не меньшим пафосом требовал от съезда депутатов строгой кары для Рыжкова.

Сидевшие рядом со мной возмущались: откуда появился демагог Собчак, кто он такой? Его еще только начинали узнавать. Он завораживал слушателей зажигательными речами, подавал надежды.