Штрихи тысячелетия

И подобных примеров можно приводить немало.

Впрочем, жизнь и служба столичных (выборных) стрельцов тоже были не сахар. Постоянные задержки с выплатой денег и продовольственных припасов вынуждали служивых искать заработки на стороне.

К тому же стрелецкий голова в своем приказе являлся абсолютным хозяином. Он лично выдавал денежное довольствие, причем сам же определял, кому из подчиненных сколько причитается. Мог оштрафовать, мог и поощрить. Мог наказать провинившегося батогами, мог посадить под арест, мог отпустить со службы, а мог назначить «вечным дежурным». В этих условиях в привилегированном положении оказывались лично преданные полковнику стрельцы, а из строптивых получались «мальчики для бития».

Жаловаться на командира было бесполезно – все они происходили из знатных фамилий, многие были вхожи к государю… Если же кто и отваживался на жалобу, чаще всего виновным «назначался» сам же стрелец, с которого взыскивался штраф «за бесчестье» в пользу того же начальника. В гарнизонах приходилось еще тяжелее, так как стрелец был столь же бесправен и перед местными воеводами.

Все это привело к значительному расслоению внутри стрелецкого войска. Часть «государевых людей» занималась торговлей, часть ремесленничала, кто-то пахал землю, а кому-то приходилось разве что не нищенствовать.

И все же стрельцы были наиболее боеспособной частью государева войска. Не случайно именно стрельцы составляли основу русского войска во всех войнах, начиная с Казанского похода 1552 года. Скажем, в Литовском походе 1578 года только «дворцовых», то есть московских, стрельцов участвовало 2 тыс. человек.

Несколько слов хочется сказать о Смутном времени. В период, когда накануне вторжения в царство Лжедмитрия I всё общество было охвачено брожением, стрельцы в основной своей массе оставались верными Борису Годунову. Однако царь допустил грандиозную ошибку (приходится констатировать, что не одну), отправив значительную часть московских стрельцов в поход против Казикумухского шамхалата. Кто знает, по какому пути пошла бы история, если бы эта наиболее боеспособная и верная царю часть войска оставалась в Москве…

На стрелецкое войско была возложена и еще одна немаловажная функция. Оно играло роль современных Внутренних войск, а также полиции. При Иване Грозном карательную миссию выполняли опричники, на долю стрельцов остались правоохранительные функции. Они же, наряду с казаками, несли пограничную службу.

Иностранцы, по тем или иным причинам побывавшие в те времена в России, оставили письменные свидетельства о состоянии царского войска. В частности, англичанин Ричард Ченслер (Ченслор), прибывший в Россию вокруг Скандинавии на корабле «Эдуард Бонавентура», а также путешественник Клемент Адамс отмечали, что, несмотря на такие качества ратников, как личная храбрость, их выносливость и способность переносить тяготы похода – воинская выучка у них оставляет желать много лучшего. Слаба была и дисциплина, процветало дезертирство, особенно в период боевых действий.

Стрельцы неоднократно бунтовали, нередко присоединялись к врагам царского трона. Немало стрельцов оказалось в войсках Лжедмитриев, в бандах Ивана Болотникова. Известен случай, когда четыре полка самовольно снялись с литовской границы и направились в Москву, грозясь перебить бояр и немцев, – впрочем, бунт был легко подавлен несколькими выстрелами из пушек. В конце концов параллельно с существующим стрелецким войском в 1631-1632 годах началось формирование «полков иноземного строя». Теперь стрелецкая рать была обречена – речь шла только сроках.

В мае 1682 года в Москве разразился стрелецкий бунт, так напугавший юного Петра. Этого страха будущий император стрельцам никогда не простил. Даже то, что в 1689 году они спасли его с матерью и поддержали именно его в противостоянии с Софьей-правительницей, им не помогло. Он за все отыгрался после очередного бунта, произошедшего в 1698 году. Несмотря на то, что выступление было подавлено и зачинщики казнены боярином Шеиным, примчавшийся в столицу Петр повелел продолжить репрессии. Красную площадь усеяли обезглавленные тела стрельцов, стены Белого и Земляного городов унизали виселицы – причем, тела казненных запрещалось убирать. Именно тогда богатая копилка практиковавшихся в России наказаний пополнилась еще одной «находкой». 269 стрельцов сослали на каторгу – на рудники, солеварни, фабрики и заводы, в том числе в Сибирь и на Урал. (Опыт Петру понравился – в Артикуле воинском от 30 марта 1716 года практика ссылки на каторгу и на галеры получила законное обоснование).

Так и ушло в историю стрелецкое войско. Полуторавековой эксперимент показал его нежизнеспособность. И все же это был значительный шаг на пути создания регулярной армии.

* * *

Как ковался замок для границы

«Лета 7079 (1571 год по новому стилю), января в 1 день приказал государь и великий князь Иван Васильевич всея Руси боярину своему князю Михаилу Васильевичу Воротынскому ведать станицы и сторожи и всякие государевы польские службы». Говоря современным языком, князю Воротынскому предписывалось поставить пограничную службу Руси на должный уровень. Необходимость этого диктовалась прежде всего возрастанием в стране, если можно так сказать, государственного начала – сильная страна должна уметь защищать свои рубежи. Главным же «катализатором» такового решения были непрекращающиеся грабительские набеги крымских татар. Скажем, в том же 1571 году, 6 июня, во время очередного «рейда» хан Девлет-Гирей взял Москву и, как отмечала Соловецкая летопись, «посады пожег, от посадов в Большом граде и в Китае в град божий церкви выгорели несть числа». К слову, те же набеги послужили одной из причин отмены опричнины – опричное войско, умело изничтожая внутреннего врага (читай: безнаказанно грабя и убивая своих соотечественников), ничего не смогло поделать против орды врага внешнего (то есть при виде татарских сабель попросту разбежалось).

Михаил Васильевич взялся за дело со всей ответственностью. (Опытный воевода, патриот, он пользовался большой популярностью в войсках и в народе, за что и поплатился – когда вскорости по вздорному обвинению Воротынского люто пытали, царь лично подгребал пылающие угли поближе к его телу). Прежде всего, князь досконально изучил документы, касающиеся организации пограничной службы, которые содержались в Разрядном приказе. На основании их был разработан первый в истории России воинский устав – «Боярский приговор о станичной и сторожевой службе», высочайше одобренный 16 февраля 1571 года. В этом документе было подробно регламентировано, как организовать и нести службу на рубежах страны, как устраивать сторожи и станицы, предусматривалась система наказаний за нерадивость при исполнении должностных обязанностей… На основании «Приговора» было создано 73 сторожи, которые объединялись в крупные участки: «донецкие сторожи», «путивльские ближние сторожи», «сторожи из украинных городов» и другие. Непосредственно организацией пограничной службы предписывалось заняться князю Михаилу Тюфякину и дьяку Ржевскому.

Конечно же, охрана рубежей Руси осуществлялась и раньше. В частности, одно время начальником станичной и сторожевой службы был Никита Романович Юрьев – дед Михаила Федоровича, будущего первого царя из рода Романовых. Однако 1571 год можно считать годом, когда пограничная служба получила юридическое обоснование.

Однако это было лишь начало. В стародавние времена, когда население земного шарика было более чем разреженным, между существовавшими государствами лежали просто «ничейные» территории, которые и являлись условными границами. По мере роста числа людей и его расселения потребность в более четком определении кордонов возрастала. И Россия не была исключением. Чем более тесными становились контакты с соседями, тем активнее от них приходилось отгораживаться вооруженной стражей. А это в условиях постоянно расширяющейся территории государства было весьма непросто.

Значительная часть нынешних, вполне мирных, городов, первоначально закладывались именно как пограничные укрепления.

Самый наглядный пример: сколько сил и средств было вложено в создание пограничных линий на Северном Кавказе! (К слову, в 1627 году в первом географическом описании России «Книга Большому чертежу» упоминается «Колодезь горячий», который находится в «земле Пятигорских черкес»). Со времен Великого Петра до «проконсула Кавказа» генерала Ермолова и победителя имама Шамиля князя Барятинского, от Черного до Каспийского морей здесь возводились укрепления… Скажем, нынешние курорты Минеральных Вод, практически все, родились из казачье-пограничных застав. А потом, когда закавказские народы – кто добровольно (грузины, например, или армяне, которым грозило поголовное физическое уничтожение), а кто силой – вошли в состав России, в существовании большинства этих укреплений нужда отпала.

В качестве пограничного закладывался, скажем, и город Оренбург. Он должен был положить конец набегам «хивинцев». С этой целью 18 мая 1734 года некий Иван Иванович Кириллов получил от императрицы Анны Иоанновны предписание «Об основании в устье реки Орь, впадающей в Яик-реку, города, которому именоваться впредь Оренбурх». В результате этого указа на Южном Урале появился не только этот город, но и Орск, Красногорье и ряд других. Пограничники, в основном казаки, с передовых постов сообщали о вторжении врага при помощи огромных костров, которые разжигали на холмах и горках – их тут называли Маяками.