Штурм базы

– Пучеглазы.

– Во-во, пучеглазы. Так что пойди и посмотри, откуда взялась собака.

– Может, с деревни прибежала?

– Может, и с деревни – пойди и разберись.

– Я ее пристрелю.

– Где, во дворе, что ли? Тебя Гаусс в два счета вышвырнет. Просто пугани ее, и все дела, или жрать дай.

– Жрать давать нельзя, она тогда вернется и с собой других собак приведет. Лучше я ее отведу подальше и пристрелю.

По знаку Джима Тони выдал еще одну серию жалобного лая. В кухне послышались шаги. Дверь распахнулась, и в коридор вышел охранник.

Недолго думая, Тони шарахнул его по голове трубой, однако, как и в случае с Ральфом, она лишь изогнулась, а охранник так двинул Тони кулаком, что тот отлетел к стене, выпустил трубу, и та загремела по коридору.

Джим выскочил из-за двери и выстрелил охраннику в спину, однако тот даже не упал и, повернувшись, стал доставать свой пистолет.

Второй охранник уже топал по кухне – на выручку коллеге, и дело принимало скверный оборот. Хорошо, вовремя подоспел Тони с разбитой физиономией. Он сбил с ног раненого охранника за мгновение до того, как появился второй.

Джим начал стрелять в того без предупреждения – раз, два, три, но затем пистолетик бессильно клацнул бойком – закончились патроны, при этом второй охранник оставался на ногах и был лишь слегка шокирован. Симмонс в отчаянии швырнул в него пистолет, а затем с разбегу протаранил противника головой. Вместе они ударились о стену, и с полок посыпались медные кастрюли. Одна крепко приложила Джима по спине, вторая ударила охранника. Выхватив из его кобуры одиннадцатимиллиметровый «кайет», Джим выскочил в коридор, однако там уже победил Тони. Он успел завладеть трофейным пистолетом, а его противник без чувств лежал на полу, рядом валялась еще более изогнутая стальная труба.

– Ну, что? – тяжело переводя дух, спросил Тони. – Пойдем Гаусса искать?

– Пойдем, – согласился Джим. После такой схватки в голове шумело, а на теле огнем горели ссадины. Впрочем, Тайлер выглядел не лучше. Им требовалось как можно скорее вернуть свою одежду.

Лестница на второй этаж оказалась выстлана мягкими коврами и идти по ней босиком было приятнее, чем по полу. В воздухе витал едва различимый запах духов, которыми пользовалась Бриджит.

– О, как пахнет! – Джим потянул носом и зажмурился.

– Но-но! – толкнул его локтем Тони. – Это их самое страшное оружие. Держи себя в руках.

– Ты прав. Все, я держу себя в руках.

– Музыка там, – сказал Тони, указав пистолетом направо, и голые разведчики двинулись в этом направлении, попутно проверяя все комнаты.

Наконец они дошли до двери, за которой играла музыка – медленная и расслабляющая. Сквозь рубчатое стекло было видно, как колышутся в такт музыке волны разноцветного света.

– Ничего, что мы без одежды? Там же может быть Бриджит, – напомнил Джим.

– Вот опять ты!.. – Тони сделал страшные глаза, и Джим замолчал.

– Давай, – сказал Тайлер, и они вошли одновременно. Джим нашел на стене включатель и зажег яркую люстру.

Мистер Гаусс лежал на широкой тахте, а вокруг него хлопотали четыре молоденькие девушки в разноцветных трусиках. Как только загорелся свет, они прервали массаж и завизжали, увидев двух голых вооруженных людей.

Чуть в стороне в кресле сидела Бриджит. Она не подала вида, что удивлена, и продолжала потягивать сок из высокого бокала. Вместо вечернего платья на ней был домашний брючный костюм, однако и в нем она выглядела также вызывающе очаровательно.

– Всем оставаться на своих местах! – объявил Тони. – Где наша одежда?

– О, я боялся, что вы потребуете наши жизни! – через силу улыбаясь, произнес Гаусс и поднялся с тахты. На нем тоже ничего не было, и он воспользовался простыней, в которую запахнулся словно в тогу.

– Одежда – это пустяк, она никуда не денется, – сказал Гаусс и пошел навстречу Тони. – Надеюсь, вы понимаете, что мы лишь оказали вам услугу – вы были в таком состоянии, что буквально…

– Стой! – прервал его Тони. – А зачем меня с голой бабой фотографировали?

– Фотографировали? – Гаусс пожал плечами и посмотрел на Бриджит в поисках поддержки, однако та осталась равнодушна. – Ах, фотографировали!.. – воскликнул Гаусс, как будто что-то вспомнил. – Нет, я ничего об этом не знаю. Может, вы понравились нашей кухарке, и она решала с вами… – Гаусс выразительно поиграл бровями. – Ну вы же понимаете, как это бывает. Однако, если она перешла черту, я ей задам. Верьте мне – задам непременно.

– Одежду давай, урод, – потребовал Тони и демонстративно навел пистолет Гауссу ниже пояса.

– Но-но! Вы не сделаете этого и вообще вы не так меня поняли! – затараторил тот и, отступив, спрятался за спинку стула, как будто тонкое дерево могло уберечь от пули. – На самом деле эти девочки – для вас! Посмотрите, какие они хорошенькие, ну-ка, пупсики, сделайте попками!

Девушки в узких трусиках шевелили попками вяло – их напугали эти двое голых с огромными черными пистолетами.

– Любая из них станет вашей, только скажите! – продолжал расхваливать товар Гаусс. – Они могут – все!.. Не хотите их, возьмите Бриджит! Возьмите ее вдвоем – мало вам не покажется!..

Дикарка с выражением крайней скуки на лице поднялась с кресла и направилась к столу.

– Стоять! – приказал ей Джим, прицеливаясь из пистолета.

– Я хотела поставить бокал, – ответила Бриджит, переходя на свой фирменный с придыханием голосок. Она и не думала останавливаться и уже сунула руку под столешницу, когда прогремел выстрел. Бокал в ее руке разлетелся вдребезги, залив одежду Бриджит соком.

Впервые в глазах дикарки появился страх. Она полагала, что держит ситуацию под контролем, и вдруг…

– Не шути со мной, – предупредил Джим. – Пошла назад – в кресло!

Бриджит послушно вернулась на место, а Джим подошел к столику и достал из тайника автоматический пистолет.

– Это какое-то недоразумение! – воскликнул Гаусс. – Я вам все объясню!

– Я его сейчас пристрелю… – сказал Тони.

– Стреляй, мне все равно, – согласился Джим.

– Не нужно, прошу вас! Не нужно! Я сейчас же принесу ваши замечательные мундиры! Они в гладильной – чистые. Выглаженные!

– Ты останешься здесь – пусть девчонки принесут! – приказал Тони.