Штурман по имени Ма

– Мы свою природу сами знаем! – отрубила Марья Ивановна. – И сами в своих делах разберёмся!

Нелли улыбнулась и предложила:

– Если вас так пугает слово «психолог», считайте меня лектором.

– Не надо нас дурить! Мы же не идиоты!

– Вот именно! – снова поддержал тёщу Павел. – Не нужны нам ваши курсы!

Надя рассердилась:

– Ну, от тебя, Павел, я этого не ожидала! С мамой всё понятно: их поколение напичкано предрассудками выше крыши. Но ты-то современный человек.

Забыв о междоусобной распре, недруги выступили единым фронтом против общего врага – психолога и примкнувшей к нему Нади. Не возражая и не перебивая, Нелли выслушала их, а когда они умолкли, попросила:

– Пожалуйста, помогите мне повесить шторы.

– Неужели великий знаток человеческой природы сам не может это сделать? – съехидничал Павел.

– Не могу, – ответила Нелли. – Не достаю до багета. Я хотела взять стремянку, но завхоз куда-то исчез.

– Павел, не вредничай, помоги! – велела Надя.

Тот с хмурой физиономией полез на самодельную «стремянку». Нелли взяла со стола штору и подала ему.

Скептически наблюдая, как зять цепляет материю зажимами на кольцах багета, Марья Ивановна посоветовала психологу:

– Бросайте вы это дело! А то попадётся вам такой вот… – определение заменил презрительный кивок в сторону зятя, – он вам все нервы измотает.

– Или такая вот! – не остался в долгу Павел, вкладывая в интонацию то, что тёща выразила кивком.

Надя, чтобы разрядить обстановку, спросила психолога:

– А почему вы решили повесить шторы, а не жалюзи?

– Для уюта, – пояснила Нелли. – Чтобы интерьер больше напоминал домашний…

– …театр военных действий, – добавил ухмыляющийся Павел.

– Заткнись, полководец недобитый! – послала в него залп тёща и деловито произнесла: – С этими жалюзи возни много. Пылятся быстро, а мыть их такая морока. С занавеской легче – зашвырнул её в стиральную машину и всё.

– Зато жалюзи гладить не надо, – парировал зять.

– Не каждая ткань мнётся, – подкинула портьерам козырь, а зятю – шпильку тёща.

Надя спросила психолога:

– И много людей записалось на ваши курсы?

– Группа уже почти набрана, – ответила Нелли. – Курс делится на три подкурса. Первый – совместные занятия. Второй и третий – отдельно тёщи и зятья. Все три подкурса будут чередоваться.

Павел спрыгнул на пол и начал перетаскивать стол со стулом к другому окну.

– Поторопись! – громко сказала мужу Надя. – Прямо отсюда поедем в загс – подадим заявление о разводе.

– Не остроумно, – буркнул Павел.

– Я не шучу. – В голосе Нади послышалась горечь. – Я уже устала от этой войны и хочу развестись. Так для всех будет лучше.

– А я не дам своего согласия.

– И не нужно. Достаточно будет моего.

– Никакого развода ты не получишь!

Марья Ивановна встревожилась. При всей нелюбви к зятю развода для дочери она не желала. Хватит того, что она сама почти всю жизнь промаялась в одиночестве. А главное то, что Надюшка будет страдать. Она ведь его, подлеца, любит. Ради счастья дочери Марья Ивановна готова была на любые жертвы. К чёрту самолюбие! Пусть думают, что она с приветом, раз пошла к психологу. Может, хоть психолог сумеет приструнить этого негодяя? Марья Ивановна бросила на зятя внимательный взгляд. («Уверен, что я не соглашусь. Тогда и у него будет повод отвертеться. Фигушки, дорогой зятёк!»)

– Знаете что, девушка, – обратилась она к психологу, – мы запишемся на ваши курсы. Это не очень дорого?

– Не волнуйся, мама, я за тебя заплачу, – пообещала Надя.

– Оплата по неделям, – уточнила психолог. – Если вам не понравится – бросите.

– Договорились! Пишите нас обоих, – сказала Марья Ивановна.

– Без меня меня женили, – съехидничал Павел, но больше возражать не стал.

– Чего ты стоишь, как пень? Лезь, вешай занавеску! – рявкнула на него тёща и спросила психолога: – А когда занятия начинаются?

– На следующей неделе, – ответила Нелли.

Она достала из шкафа сумочку и положила её на сдвинутые столы. Вытащила из сумки тетрадь и записала данные о новых клиентах.

– А почему вы здесь? – вдруг спросила Марья Ивановна. – Вы имеете какое-то отношение к Министерству путей сообщения?

– Нет. Я из Министерства путей общения… как все остальные психологи, – пошутила Нелли. – А если серьёзно, к железнодорожникам мы не имеем никакого отношения. Просто они сдают в аренду помещения.

– Кстати, а на какой срок рассчитаны эти курсы? – уточнил Павел.

– На два месяца, – сказала Нелли.

Пронзительный свист оборвался на самой высокой ноте – не сумевший обуздать эмоции Павел смущённо закашлялся в кулак. А в сумочке Нелли что-то запищало.

Марья Ивановна удивилась: что там верещит?

– Это брелок для ключей, – объяснила психолог. – В нём датчик, который реагирует на свист или высокие звуки.

И, достав из сумки брелок, показала его Марье Ивановне. Та встревожилась:

– А у вас что, с памятью нелады?

– Нет, это для мамы. Она часто забывает, куда кладёт ключи.

– А мне зять недавно другой подарочек сделал. Тоже для памяти. – Марью Ивановну аж передёрнуло, когда она вспомнила монстра.

– Занятия ещё не начались, – раздражённо бросил Павел.

Надя подняла глаза к потолку и вздохнула.

– Намаетесь вы с нами, – честно предупредила Марья Ивановна психолога.

Нелли улыбнулась:

– Ничего, это моя работа.

Марья Ивановна смерила её жалостливым взглядом.

– Врагу не пожелаешь такую работу!.. А вещица хорошая, – похвалила она брелок. – Где их продают?

Глава 4. Первое занятие. Скандал, кастрюля – вот и познакомились!

Всю неделю до начала «курсов общения» зять и тёща вели себя, как дипломаты враждебных государств. Сухой деловой этикет и минимум контактов. Оба надеялись примерным поведением заставить Надю отменить своё решение. Мы, мол, и сами уже перевоспитались. Но дипломатический спектакль не помог. Надя, едва только муж или мать заикались «а может, не надо…», холодным тоном повторяла свой ультиматум и после этого надолго замолкала. Марья Ивановна сердцем чуяла: дочь не играет, не притворяется – она действительно страдает. И от этого ещё сильней ненавидела зятя.