Штурмовик из будущего 4
Шрифт:
В следующие полчаса они миновали даже не один, а целых два поста. На обоих автомобиль тщательно проверили, придирчиво изучили документы всех пассажиров. Даже для Василия не сделали ни малейшей поблажки. Григорий про себя тихо присвистнул, видя такое усердие караульных. Интересно, кого они охраняют с таким рвением? Были кое-какие мыслишки на этот счет, но пока экспат держал их при себе.
Наконец, автомобиль остановился, и Дивин полез наружу, протирая кулаками глаза и позевывая. Машина стояла у входа в двухэтажное приземистое здание. За стеклянными дверьми пробивался слабый свет.
— Иди,
Внутри оказалось светло и очень тепло. Молчаливый охранник провел экспата к вешалке. И вот тут Дивин замешкался. Получалось так, что ему надо было скинуть подаренную Шепорцовым форсистую американскую куртку из овчины, шлемофон, краги и остаться в пропитанной потом гимнастерке и довольно затрапезных брюках. Тот еще видок, если честно.
— Ты чего? — удивленно поинтересовался у него Василий, что расстегивал рядом свою щегольски пошитую шинель.
— Да я ведь прямиком из кабины, — нерешительно ответил Григорий. — Пахну, прямо скажем, совсем не розами. И вообще…
— Брось, — построжел лицом сын Верховного. — Ты не с гулянки, а из боя. Приказ был какой? Прибыть немедленно! Вот ты и исполнил его. А если кому-то духи надо понюхать, то пусть в оперетку едут. Раздевайся!
Экспат нехотя подчинился. Повесил куртку на крючок рядом с несколькими генеральскими шинелями, забросил на полочку сверху свой шлемофон и краги.
— Планшет и оружие придется сдать, товарищ капитан, — возник возле него подтянутый старлей в фуражке с васильковым верхом. — Получите на обратном пути. А сейчас пройдемте, я покажу, где вам надо обождать.
Дивин оглянулся. Младшего Сталина и след простыл. Что ж, ехать, так ехать, как сказала канарейка, когда кот потянул ее из клетки.
— Простите, а можно руки помыть? — поинтересовался Григорий. — Да и лицо немного ополоснуть?
— Конечно, — кивнул старлей. — Пойдемте со мной, я провожу.
Экспат посетил туалетную комнату, а потом долго, шумно отфыркиваясь, умывался. Тем более, что из крана шла не только холодная, но и — чудо чудное! — горячая вода.
После этого чекист провел летчика по длинному коридору и указал на высокий массивный диван возле стены.
— Присаживайтесь здесь и ожидайте. Вас вызовут.
Григорий тоскливо вздохнул и сел. Откинулся на спинку и лениво посмотрел по сторонам. Ковровые дорожки, приглушенный свет, отделанные изящными деревянными панелями стены. Прямо перед ним наполовину стеклянная дверь с вычурной ручкой. Что за нею, не поймешь — с внутренней стороны стекло было наглухо закрыто материей. Чуть поодаль стоит стол, на котором примостился здоровенный черный телефон и лампа с зеленым абажуром. На стуле неподвижной статуей замер строгий охранник.
Черт, покурить бы, пришла вдруг в голову совершенно неуместная в нынешней ситуации, мысль. Вот ведь, в машине не хотелось, а сейчас аж скулы сводит. Ага, надо у охранника пепельницу попросить!
Дивин и сам не заметил, как снова заснул самым позорным образом. Казалось, только вот сидел и мечтал о том, чтобы затянуться, как вдруг…
Дивин и сам не заметил, как снова заснул самым позорным образом. Казалось, только вот сидел и мечтал о том, чтобы затянуться, как вдруг…
—
Капитан! Встать!Вбитые на подкорку армейские рефлексы не подвели. Еще не до конца очухавшись, экспат уже вскочил на ноги и замер, вытянувшись в струнку по стойке «смирно».
— Кто такой? Доложите! Ишь, грязи-то сколько с унт нанес! Весь пол изгваздал, то-то уборщице радости будет.
— Капитан Дивин. Прибыл в Академию ВВС на обучение!
— Не заблудился, часом? — хохотнул высокий комиссар госбезопасности 2-ого ранга, что стоял перед Григорием и с интересом рассматривал летчика словно экзотическую зверушку. — Академия ВВС, если мне память не изменяет, находится в Монино. Какими судьбами здесь оказался?
— Виктор Семенович, капитана вызвали по личному приказу Самого, — веско произнес среднего роста лысоватый мужчина в пенсне, выходя из-за спины гэбешника. Вот его-то Дивин узнал мгновенно. Глава НКВД и один из ближайших помощников Сталина, Лаврентий Павлович Берия. А комиссар госбезопасности — это не кто иной, как начальник Главного управления контрразведки «Смерш» Абакумов. Твою мать, куда я попал, метнулась в голове мысль испуганным тараканом?!
— Погодите, — повернулся к Берия в пол оборота руководитель военной контрразведки. — Дивин? Как же, как же, помню. Докладывали мне не так давно о том, что некий летчик по фамилии Дивин сбил стратегический разведчик немцев. Мы еще…впрочем, это неважно. Получается, это ты и есть, капитан? Я, помнится, еще представление на орден подписывал. Чего молчишь? А ну, признавайся, как на духу, ты сбил фашиста или наврали мне?
— Так точно, — рявкнул экспат, преданно поедая глазами гебэшника, как и предписывал устав. — Сбил. Ю-86.
— Он сегодня ночью еще двоих гадов приземлил, — бледно улыбнулся Берия. — Тоже весьма непростых. Из специальной немецкой разведывательной эскадры. Мои люди их уже взяли и ведут с ними работу. Разумеется, тех, кто выжил, — Лаврентий Павлович недовольно поморщился и укоризненно погрозил Григорию пухлым пальцем. — Больно метко стреляешь, капитан. Мог бы и промазать. С трупа, знаешь ли, много не спросишь.
— Двоих? — изумился Виктор Семенович и широко улыбнулся. — Каков молодец! — Взгляд комиссара ГБ на мгновение задержался на Золотых Звездах Героя, прикрепленных над левым карманом гимнастерки Дивина, и вновь уперся в Берия. — Надеюсь, вы потом передадите пленных летчиков нам? Все же, они больше по нашей части проходят.
Лаврентий Павлович снова поморщился. Недовольно сверкнул стеклами пенсне, неопределенно пожал плечами и бодрой походкой направился по коридору в сторону выхода. Абакумов проводил его долгим взглядом, думая о чем-то своем, а потом искоса посмотрел на экспата.
— Так зачем ты, говоришь, здесь?
— Не могу знать!
— Ладно, — недовольно тряхнул головой главный «смершевец». — Разберемся. В принципе, я могу предположить, с чем связано твое появление здесь. Ну, бывай, Дивин!
Григорий не успел еще перевести дух после неожиданной встречи, когда с легким, едва слышным скрипом, открылась дверь, и на пороге возник улыбающийся Василий.
— Заходи, Кощей!
— … Дурак ты, Дивин! Дурак, и не лечишься!
— Василий Иосифович, да я…